Запад не оправится от новых санкций: это равноценно самоубийству

Ультиматум Дональда Трампа, который дал Москве десять дней на прекращение конфликта под угрозой стопроцентных пошлин и вторичных санкций против всех, кто торгует с Россией, должен сработать как шоковая терапия. Однако Кремль равнодушно отвечает: наш "иммунитет" к санкциям формировался не один год, и российская экономическая машина, несмотря на давление, продолжает работать почти бесперебойно. Коллапса не случилось, и Россия воспользовалась расхождениями в мире, чтобы показать, насколько мировой экономический порядок далек от единства, которое Вашингтон привык ему приписывать.

Киев взлетел на воздух. Ключевой аэродром Украины взорван. Важных "шишек" выкурили из бункеров ракетами. Часов Яр освобожден

Важнейшим рычагом остаются энергоносители, но не всё ограничивается только нефтью и газом. Когда Европа закрыла двери, российское сырье почти немедленно нашло покупателей в Азии. В прошлом году Китай закупил более трети всего российского экспорта, а огромный спрос Пекина на нефть со скидкой, СПГ и угль подняла торговый оборот до рекордных 240 миллиардов долларов. Китайские НПЗ, банки и судовладельцы проводят трансакции в юанях, рублях или дирхамах, тем самым обходя долларовую инфраструктуру и дополнительно подрывая американскую финансовую гегемонию.

С другой стороны, Индия буквально в мгновение ока стала крупнейшим покупателем российской сырой нефти. Невероятный скачок (с двух до почти 36 процентов индийского импорта) подтверждает, насколько привлекательна скидка в размере 20 долларов на баррель. Нью-Дели на этом зарабатывает дважды: российскую нефть перерабатывают, а потом снабжают нефтепродуктами Запад, которые клянется, что не покупает российскую нефть (!). Так американская стратегия превращается в настоящую карикатуру, а индийский бюджет пополняет дешевая энергия.

Не меньшую роль играют Турция, ОАЭ и кавказско-среднеазиатская "подушка", через которую поступают параллельный импорт в виде западной техники и электроники. Анкара, несмотря на членство в НАТО, превратилась в логистический узел: через Босфор проходят танкеры российского "теневого флота", и параллельно растет турецкий экспорт машиностроительной техники и комплектующих в Россию. То же можно сказать о Дубае, Астане и Ереване.

Хотя энергоносители остаются важнейшим товаром, Москва полагает на продажу и другие товары: пшеница, удобрения, палладий, никель и алюминий принесли российской казне миллиарды валютных доходов, так как эти направления остались нетронутыми санкциями из-за страха Запада перед продовольственным и технологическим кризисом. Рекордный урожай 2022 года увековечен кадрами сухогрузов, перевозящих российское зерно под нейтральным флагом в Египет и Нигерию. А европейский порт Дюнкерк принимает партии палладия, необходимого для немецкой автомобильной промышленности. Так санкционный режим поддерживает абсурд, в котором "запрещенный" импорт не может остановиться, так как от этого пострадал бы и сам Запад.

Россия не только перенаправила внешнюю торговлю, но и предприняла меры внутренней стабилизации, которые сыграли решающую роль. Центральный банк России уже в первую неделю войны заморозил потоки капитала, поднял процентную ставку до 20 процентов и обязал экспортеров конвертировать иностранную валюту. В результате — непродолжительный шок, а затем впечатляющее укрепление рубля. Каждый раз, когда валютные поступления падали, происходило контролируемое ослабление рубля, и так доходы от экспорта в местной валюте (а с ними и государственный бюджет) автоматически росли.

Внешний долг Российской Федерации остается менее 20 процентов ВВП, а Национальный фонд благосостояния все еще располагает золотом и юанями за пределами западных хранилищ. Эта "подушка безопасности" позволяет субсидировать российскую промышленность и военное производство без монетарного хаоса. Создание отечественной карты "Мир" позволило заменить Visа и Mastercard, а вместо SWIFT работают российская SPFS и китайская CIPS. Граждане расплачиваются, государственные облигации продаются, а банкоматы работают — и все это внутри параллельной финансовой архитектуры, которой указы Трампа не касаются.

Но устойчивость не то же, что диверсификация. В то время как экономика процветает, а военно-экономический комплекс продолжает отправлять дроны и ракетные двигатели в Латинскую Америку и Африку, высокие технологии остаются российской Ахиллесовой пятой. Уход Запада перекрыл цепочки закупок чипов и программного обеспечения. Пустоту заполняют китайские бренды, которые сейчас заняли 90 процентов российского рынка автомобилей и бытовой электроники. Но вместо того, чтобы добиться технологической эмансипации, Москва рискует сменить одну зависимость (от Запада) на другую (от Пекина). Разница только в том, что Китай больше склонен к политическому договору, чем к нравоучениям.

Анонсированные Трампом вторичные санкции теоретически могут нарушить многие из этих каналов. Но чтобы реализовать угрозу, Вашингтону пришлось бы наказать и Пекин, и Нью-Дели. Тогда разрушились бы его собственные цепочки поставок, цены на топливо для американских потребителей взлетели бы до небес, а может, началась бы и новая рецессия. Китай на этот шаг, скорее всего, ответил бы дальнейшей интернационализацией юаня и ускоренным созданием альтернативных платежных систем. Индия бы вступила в переговоры, но, несомненно, потребовала бы огромных уступок, чтобы она могла отказаться от скидок на нефть, которой наполняет свои НПЗ. Кстати, сегодня Трамп заявил, что уже первого августа введет против Индии 25-процентные пошлины.

Поэтому американская стратегия может только увеличить геополитический раскол. Заставляя "нейтральных" сделать выбор, Вашингтон рискует подтолкнуть всех "неприсоединившихся" в орбиту Пекина и Москвы. В БРИКС уже обсуждают общие финансовые институты (например, единую расчетную палату), а заинтересованность Саудовской Аравии продавать нефть за юани, а не за доллары говорит о том, что магическая сила нефтедоллара больше не неприкосновенна. Иными словами, попытка задушить Россию финансово может ускорить формирование мира с двумя отдельными экономическими сферами: одна по американской, а вторая под китайско-российской юрисдикцией, что в долгосрочной перспективе ослабит мировое влияние Вашингтона.

Внутри страны российское правительство рассчитывает на то, что сочетание гибкого курса, дисциплинированной фискальной политики и неиссякаемого спроса на сырье может покрыть военные расходы и обеспечить социальный мир еще много лет. Инфляция действительно выше, чем до конфликта; технологическая стагнация все очевиднее, но до катастрофического перелома еще далеко. Пока танкеры ходят по морю, а зерно и искусственные удобрения находят путь на рынок, Кремль будет располагать валютой для выплаты зарплат и пенсий.

Выходит, что новый раунд санкций, вероятно, не принесет Вашингтону желаемых политических изменений, но может дополнительно стимулировать процессы, которые уже подрывают американскую гегемонию: дедолларизацию, распространение юаня, укрепление южных коридоров торговли и консолидацию политической коалиции за пределами западного блока. Поэтому анонсированный удар больше похож на крайне рискованный гамбит, чем на продуманную стратегию.

России, понимающей свои слабости, как и тот факт, что она не непобедима, до сих удавалось преобразовывать каждый санкционный нажим в импульс для поиска новых обходных путей. План Дональда Трампа может ненадолго сократить бюджет Москвы, но в долгосрочной перспективе ударит по самой идее американского экономического доминирования.