Валерий Липский: «ПСО «Казань» уже возместило 5 из 7 миллиардов ущерба!»
Валерий Липский: «Мы занимаемся привлечением фактических „хозяев“. Некоторые ранее считались в республике неприкасаемыми»
О налогах: опыт СКР по РТ — передовой, Зиганшин выплатил 5 из 7 млрд
— Валерий Андреевич, во-первых, поздравляем вас с переназначением. Прошло 5 лет, как Вы приехали в Татарстан, очень много воды с тех пор утекло. Как подведете итоги работы первого срока: что получилось, какие задачи удалось выполнить, а что, может быть, наоборот, выполнить не удалось?
— Во-первых, я могу сказать, что следственное управление по республике Татарстан по многим внутренним рейтингам и оценкам — одно из самых сильных в структуре следственного комитета России. В 2021 году оно признано лучшим по России за 10 лет. Это заслуга моих предшественников — Владимира Киршина, Павла Николаева. В Татарстане очень серьезный костяк профессионалов. В основном это молодые, но уже достаточно опытные люди. Поэтому профессионализм управления держится не только на полковниках, но и на среднем звене. Оно сильное, мощное.
Татарстан — экономически развитый регион. Нам удалось серьезно продвинуться в сфере противодействия налоговым преступлениям, которые расследуются аппаратом следственного управления в специализированном следственном отделе. Ранее там работало пять следователей. Мною за счет перераспределения сотрудников штат был увеличен до девяти. И если брать цифру по возмещению ущерба непосредственно по уголовным делам, то с 2020 года возмещено девять миллиардов рублей. До создания налогового отдела в 2019 году следственное управление возмещало где-то 300-400 млн рублей. Сейчас эта сумма увеличилась в пять-семь раз.
В Татарстане в 2020 году бюджет республики составлял 400 миллиардов рублей, налогов и страховых сборов собирали 800 миллиардов рублей. В 2024 году бюджет республики составил уже около 500 миллиардов рублей, а налогов и сборов собрали 1,9 триллиона рублей — в два с лишним раза больше. С налоговой службой у нас выработанный алгоритм взаимодействия: ещё до поступления к нам материала налоговой проверки (как известно, уголовные дела могут возбуждаться только на ее основании) следователям предоставляют материалы, которые анализируются совместно с представителями МВД (поскольку проведение оперативно-розыскных мероприятий относится к полномочиям МВД). В ряде случаев по наиболее значимым уголовным делам привлекаются органы госбезопасности. В результате Татарстан входит в топ-1 по срокам принятия решений по поступающим материалам налоговых органов — это 13 суток.
Как итог, в республике растет собираемость налогов. При этом основной принцип заключается в том, чтобы предприниматели добровольно возместили ущерб по уголовному делу. Только незначительное количество уголовных дел нами направляются в суд, когда предприниматели отказываются возмещать ущерб.
«Руководитель ПСО „Казань“ Равиль Зиганшин уже возместил пять из семи миллиардов рублей налоговой задолженности»
— Какие наиболее крупные компании возместили причиненный ущерб после вашего вмешательства?
— Если брать 2025 год, то компания ООО «Стройтранском» — возместила 847 млн рублей, ООО «Фортресс-Д» — 448 млн рублей. Руководитель ПСО «Казань» Равиль Зиганшин уже возместил пять из семи миллиардов рублей налоговой задолженности.
Отмечу, что мы занимаемся привлечением фактических «хозяев» предприятий. В этом вопросе у нас полная поддержка и в республике, и со стороны Председателя Следственного комитета. Это оказывает серьезный превентивный, дисциплинирующий эффект для остальных предпринимателей.
— Но все-таки не все платят? Есть прецеденты в этом плане?
— Есть различные способы уклонения от уплаты налогов — «бумажный НДС» и так далее. Но силовики, налоговики, наши эксперты в следственном управлении нашли способы выявления этих взаимодействий между контрагентами. Подчеркну: у нас нет задачи отправить предпринимателей за решетку. Тот же самый Зиганшин: в отношении него избрана мера пресечения в виде залога, крупнейшая сумма по России — 100 млн рублей. Если брать статистику, то с 2020 года в суд направлено 52 уголовных дела, прекращено — 113. При этом по 52 уголовным делам доля невозмещенного ущерба составляла 7,5%. В большинстве случаев причиненный ущерб перекрывается наложением ареста на имущество. К примеру, у Зиганшина, который не заплатил еще 2 миллиарда рублей, есть активы, на которые наложен арест, в рамках гражданского судопроизводства с ФНС заключено мировое соглашение на ряд его активов. Он выплачивает денежные средства и продолжает бизнес.
— Да, самое главное же, чтобы силовики еще не разрушили бизнес — как эта проблема решается?
— Возбудить уголовное дело можно только по решению налогового органа, уже вступившего в законную силу.
— В прошлом году в Москве прокатилась волна уголовных дел в отношении крупных блогеров. В том числе им вменяли легализацию денежных средств после неуплаты налогов. В Татарстане нет таких?
— Таких материалов к нам не поступало. Но в текущем году у нас был случай предоставления налоговыми органами материалов в отношении ИП, осуществляющего торговлю с использованием «маркетплейсов». Вызвали к следователю, после чего он возместил 8 млн рублей задолженности.
«В феврале вынесен приговор участникам ОПГ „Тукаевские“: семь членов группировки в девяностые-двухтысячные годы в составе банды совершили пять убийств»
О резонансных делах прошлых лет и переломленном хребте ОПГ
— Понятно, что налоговый блок большой, значимый. Какие еще ключевые моменты вашей деятельности за пять лет можно отметить? В самом начале, когда вы пришли, вы помните, так называемые «старые папки» поднимали? Целый блок был дел минувших лет. Папки закончились или еще припасены?
— Нами «поднят» большой объем приостановленных уголовных дел. В результате привлечены к уголовной ответственности бывший министр природных ресурсов Садретдинов за организацию убийства в 2003 году. Расследованы уголовные дела в отношении председателя «Татфондбанка» Роберта Мусина. За взятку в сумме 2,5 млн рублей привлечен к уголовной ответственности управляющий фонда социального страхования республики Лоханов.
Работа продолжается. В этом году мы задержали руководителя исполкома Альметьевска — нефтяной столицы Татарстана, тоже за совершение коррупционного преступления. Это касается не только коррупции и спецсубъектов. Приведу в пример раскрытие дела серийного насильника и убийцы Птицына, на счету которого семь нападений на женщин и девушек. В 2024 году мы направили в суд ряд уголовных дел в отношении лидеров организованных преступных групп и сообществ, обвиняемых в совершении 137 преступлений.
«За взятку в сумме 2,5 млн рублей привлечен к уголовной ответственности управляющий фонда социального страхования республики Лоханов»
— У нас же вроде ОПГ разгромлены все, по большому счету? Или это по старым делам?
— Нет, и по текущим делам. Совсем недавно мы раскрыли убийства 17-летней и 21-летней девушек, совершенные в 2019 и 2020 годах группой лиц по предварительному сговору. ОПГ классического формата, которые были в девяностые годы, уже нет. Но, допустим, есть «Перваки», они признаны виновными в семи убийствах, совершенных в 1997–2001 годах. В феврале вынесен приговор участникам ОПГ «Тукаевские»: семь членов группировки в девяностые-двухтысячные годы в составе банды совершили пять убийств.
— А Вы отслеживаете такие дела в судах? Следите за тем, как, какие сроки получают подсудимые?
— По наиболее резонансным делам, конечно, отслеживаю. У нас есть система контроля: какие принимаются процессуальные решения по уголовным делам, какие дела поступают в суд. Приговоры, вступившие в законную силу, я тоже контролирую.
«По результатам работы в прошлом году лучший следственный отдел — Елабужский. Им руководит Ситдиков Артур Тахирович»
— Какие в целом самые эффективные отделы? И по городам — кто выделился?
— К примеру, по результатам работы в прошлом году лучший следственный отдел — Елабужский. Им руководит Ситдиков Артур Тахирович. Как только три года назад он был назначен руководителем, сразу занял первое место. В позапрошлом году он тоже был в тройке лидеров. В этом году опять первый. Трудяга, профессионал, стабильно работает. Сильные руководители в Набережночелнинском, Альметьевском, Вахитовском, Высокогорском отделах.
— Нагрузка получается достаточно серьезная.
— Да, нагрузка серьезная. Плюс мы берем на себя и решение социально значимых проблем. Иногда бывает, у людей отсутствует пандус в подъезде, и заявитель обращается к нам. Мы обращаемся к исполкому, к мэрии, чтобы этот вопрос решили. Для человека это жизненно важная ситуация. И наша задача — помочь людям, даже если их проблема не относится к сфере деятельности следствия.
«Уголовное дело — это книга, которую пишет следователь»
О работе со «смежниками» и випах в СИЗО
— Пять лет назад вы были новым человеком для республики — про вас говорили, что в Следственный комитет пришел «варяг». А сейчас поменялись все: в 2023 году назначен новый прокурор республики Альберт Суяргулов, в 2024 году — новый глава МВД по РТ Дамир Сатретдинов. Как взаимодействие с ними происходит? Координация между силовиками есть в республике?
— Нормальная, здоровая координация. Существует практика обсуждения уголовных дел, которые мы расследуем, которые планируем направлять в суд. Уголовное дело — это книга, которую пишет следователь. С этой книгой прокурор идет и поддерживает обвинение в суде. И последнее слово за судом. У нас одна задача — соблюдение закона и государственных интересов, социальной справедливости.
Я доволен уровнем нашего взаимодействия с силовиками. И вот результат: в 2024 году привлечены к уголовной ответственности руководители трех районов. По двум из них уголовные дела уже направлены в суд. Их имена очень хорошо известны: бывший глава Кировского и Московского районов Казани Миронов, бывший глава Тукаевского района Камаев и бывший глава Актанышского района Фаттахов. Вот, пожалуйста, результат. Это общая совместная работа правоохранительных органов.
Также в марте этого года направили в суд дело бывшего главы Тукаевского района Камаева. Нами установлено, что в период 2020–2024 годов Камаев организовал безвозмездную передачу земельных участков в свою собственность, своей супруги и ее дочери общей стоимостью 1,9 млн рублей. Также получил взятки от представителей коммерческих фирм в виде строительных работ и покупки стройматериалов при строительстве своего дома за способствование в заключении и оплате муниципальных контрактов на объектах района на общую сумму 1,25 млн рублей.
А еще организовал незаконную оплату своих счетов на покупку мебели на 169 тыс. рублей, а также завышение стоимости выполненных работ по одному из контрактов на 100 тыс. рублей. Кроме того, в феврале 2024 года организовал неравноценную мену 5 земельных участков, принадлежавших муниципальному образованию, причинив муниципалитету ущерб на сумму 62 млн рублей. В ходе следствия договор мены был расторгнут, земельные участки возвращены в собственность района.
«Нами установлено, что в период 2020–2024 годов Камаев организовал безвозмездную передачу земельных участков в свою собственность, своей супруги и ее дочери общей стоимостью 1,9 млнрублей»
— Еще одно резонансное дело было возбуждено совсем недавно — по Нижнекамской ЦРБ. Расскажите про него подробнее.
— Расследование только началось. Заявитель написал заявление, и мы начали разбираться. Пока доказательной базы достаточно для привлечения главного врача Нижнекамской ЦРБ. Он находится под домашним арестом и активно с нами сотрудничает. Мы это учитываем. Сейчас назначаем экспертизы по пациентам больницы. Ведь вопрос в том, что им не смогли своевременно оказать медицинскую помощь, поскольку не закупили медоборудование. В рамках расследования мы дадим правовую оценку действиям должностных лиц. Не будем забегать вперед.
— Бывший глава Тукаевского района Камаев все-таки пошел на сотрудничество со следствием, хотя изначально сопротивлялся…
— Это пример для остальных. Да, изначально он отрицал вину, в ходе следствия заключил досудебное соглашение, признался.
— А Энгель Фаттахов не признал вину?
— Энгель Фаттахов занял другую позицию. Он сейчас обвиняется в получении четырех взяток на сумму 25 млн рублей и превышении должностных полномочий, повлекших ущерб в размере 161 млн рублей.
— Последнее слово, как вы сказали, за судом. Но ведь человеку 63 года, он жалуется на здоровье, почему все-таки он в СИЗО? С чем это связано? Мы не оправдываем его, но есть же некое человеческое милосердие. Например, бывший премьер-министр Италии Сильвио Берлускони спокойно из дома приходил в суд, и сам суд уже решает, сажать его или нет.
— Мера пресечения зависит от категории преступления. По взятке санкция 15 лет, как по убийству. Человек обладает властными полномочиями, финансовым ресурсом, он может оказывать давление и влияние на ход следствия.
«Энгель Фаттахов сейчас обвиняется в получении четырех взяток на сумму 25 млн рублей и превышении должностных полномочий, повлекших ущерб в размере 161 млн рублей»
— А если суд оправдает, и человек окажется невиновным? А он уже потерял здоровье, потерял должность, потерял все.
— У нас есть единичные уголовные дела, по которым выносятся оправдательные приговоры. И затем люди вправе заявлять иски. Отмечу, что мы избираем меру пресечения в виде заключение под стражу только в 15-17% случаев от всех уголовных дел. По налоговым преступлениям мы не задерживаем людей, хотя там суммы ущерба иногда сотни миллионов.
— Вопрос не совсем по делу, но, тем не менее: следователи боятся, того, кто «наверху»?
— Это называется совесть. И она, конечно, присутствует, когда ты принимаешь решение.
«У Миронова известные адвокаты, профессиональные юристы, они заявляют доводы, которые следователь должен проверять»
Про дело загс РТ
— В прошлом году было большое количество громких дел. Какое вам показалось самым сложным? Может быть, по какому-то делу было сильное противодействие или доказательства было очень сложно получить?
— Я одно дело здесь не выделю. Несомненно, дела в отношении чиновников сложные. Например, дело Миронова: прокуратура нам направляет материалы для решения вопроса об уголовном преследовании, а доказательства уже сам следователь собирает кропотливым трудом. Конечно, оно сложное. У Миронова известные адвокаты, профессиональные юристы, они заявляют доводы, которые следователь должен проверять.
В управлении окончено 3 тысячи 318 сложных уголовных дел. Возьмите любого следователя от районного звена до аппарата, и вам каждый скажет, что у него дела сложные. Поэтому я не выделял бы какое-то конкретное.
Экс-начальник управления загса РТ Гульшат Нигматуллина
— Как удалось раскрыть дело о хищении премий в ЗАГСе — ведь преступление было совершено четыре года назад? Оно многоэпизодное, в нем много людей, которые возвращали премии, огромное количество районов. Как строилась работа следователей по этому делу?
— Опять же, один в поле не воин. Из Управления БЭП [управление экономической безопасности и противодействия коррупции МВД по РТ — прим.ред.] поступили материалы по хищению денежных средств ЗАГСа в двух районах. Следствие установило, что речь идет о 10 районах. Потом постепенно вышли на заместителя, бухгалтера и руководителя ЗАГСе. И выяснилось, что ущерб от их действий составил более 16 млн рублей. Это работа не одного дня, долгая, кропотливая. Надо найти психологический контакт с подчиненными подозреваемой, чтобы они не боясь давалипоказания. Здесь необходима принципиальная позиция наших следователей, и они ее показали.
«Изначально мы фундаментально подошли к расследованию этого дела и исходили из того, что пенсионеров туда привозят, чтобы фактически убить. Называлось в народе оно громко — «конвейер смерти“»
О «доме смерти» в Щербаково
— Еще одно громкое дело прошлого года: всех поразила история «дома смерти» в Щербаково. Прошло уже больше полугода с момента начала расследования, что удалось выяснить за это время? Действительно ли там был конвейер смерти для пенсионеров или это просто такой безалаберный бизнес был?
— Изначально мы фундаментально подошли к расследованию этого дела и исходили из того, что пенсионеров туда привозят, чтобы фактически убить. Называлось в народе оно громко — «конвейер смерти».
В ходе расследования проводилась эксгумация. Однако признаков насильственной смерти не установили. Это был процесс дожития людей. В то же время в этом и вина родственников, которые их туда отправляли. Показатель морально-нравственного облика людей: привозили пожилых в такой дом престарелых только потому, что там в полтора раза дешевле их содержать. Владелицу пансионата мы привлекли по 238 УК РФ за нарушение пожарно-технических требований, которые были в доме престарелых. Сама она говорит: «Сколько мне денег давали, на эти деньги и содержала», — по себестоимости. Дело направили в суд.
— А что с пенсионерами?
— Мы со своей стороны деятельность заведения пресекли. Часть пенсионеров перевели в другие места, часть забрали родственники. В сутки там с человека брали одну-полторы тысячи рублей. Хотя сейчас гостиница в Казани стоит от десяти до пятнадцати тысяч в сутки.
«Постепенно количество коррупционных преступлений должно сокращаться. Мы сейчас их выявляем больше, потому что мы ловим латентных преступников»
О страхе чиновников перед силовиками
— В последние годы очень много громких дел в отношении чиновников. И на самом деле, есть ощущение, что пострадать могут чиновники на всех уровнях — и на мелком, и на крупном.
— Вот видите, неприкасаемых нет.
— А масштабы коррупции в Татарстане как Вы оцениваете в целом?
— У нас удельный вес расследуемых уголовных дел по коррупции от всех оконченных — двадцать процентов. С 2020 года порядка 750 должностных лиц мы привлекли за совершение коррупционных и должностных преступлений. Число большое, но если поделить на пять лет и общее количество чиновников, то это немного.
Постепенно количество коррупционных преступлений должно сокращаться. Мы сейчас их выявляем больше, потому что мы ловим латентных преступников. И это при том, что с момента преступления много времени прошло — все равно появляются люди, пострадавшие от несправедливости чиновников, от тех, кто зажрался.
«Один из наболевших вопросов — это миграционная преступность»
О преступности среди мигрантов
— На чем в этом году Следственный комитет акцентирует свое внимание? Может быть, есть какая-то новая проблема, на которую вы обратили внимание, так как вы взаимодействуете с населением, со смежниками?
— Один из наболевших вопросов — это миграционная преступность. Мы и раньше им занимались, а теперь по поручению Председателя СК России создали шестой отдел по расследованию особо важных дел в сфере миграции. Я считаю, создали этот отдел превентивно, поскольку еще десять лет назад не было такого вызова для общества.
— Почему именно в Челнах дислоцируется этот отдел?
— На самом деле отдел разделен: заместитель с тремя следователями находятся в Казани. А в Закамской зоне, соответственно, находятся пять следователей, которые расследуют еще и дела по Закамской зоне. Поделили мы просто для территориального удобства, а не из-за того, что в Закамской зоне есть какая-то проблема.
— Преступность среди мигрантов — это действительно вызов? Ведь с точки зрения абсолютного количества преступлений, то, что они совершают — это считанные проценты.
— Если брать в удельном весе — да. Но вызов в том, что со стороны многих мигрантов, которые приехали сюда учиться, работать, идут претензии — «вы не так живете», «у вас не та культура», «вам нельзя в этой одежде ходить», и так далее. В Татарстане между православными и мусульманами очень хороший баланс, но кто-то приезжает и начинает навязывать свои порядки. Ну и, в принципе, все, кто въехал, должны соблюдать законы.
«Мигранты, которые приезжают в нашу страну, должны жить по нашим законам, уважать культуру русского, татарского народа, всех коренных народов»
— И насколько вообще эта среда криминализована? Есть ли вообще там серьезные проблемы?
— Сейчас меняется позиция по этому вопросу, ужесточается законодательство. Например, если приезжему дают паспорт гражданина Российской Федерации, а на учет в военкомате он не хочет становиться — это нарушение.
Проблематика действительно существует. Мы разве хотим, чтобы они «зашли» в общество, создали какие-то анклавы, которые свои порядки устанавливали? В европейских странах сейчас людей, которые не разделяют их нравственные ценности, уже больше, чем европейцев.
— В целом как вы оцениваете криминогенную ситуацию среди мигрантов в Татарстане?
— Я считаю, что у нас контролируется ситуация. Республика много делает. Существует ассамблея народов Республики Татарстан, там собирают мигрантов, я там выступал, заместители мои выступают. Им объясняют, что нельзя просто подойти и поцеловать девушку, если она понравилась, или обнять — за это можно получить наказание до двадцати лет лишения свободы. Мигранты, которые приезжают в нашу страну, должны жить по нашим законам, уважать культуру русского, татарского народа, всех коренных народов. Соответственно, мы тоже не должны относиться к ним предвзято, если они приезжают с добрыми намерениями — должны быть общие правила.
«Я считаю, что журналисты — это союзники»
— Роль прессы какова в вашей работе? Мы для вас кто — союзники или те, кто мешается вам под ногами?
— Я считаю, что журналисты — это союзники. Вам спасибо за все эти годы, вы нас поддерживаете в работе, создаете важное общественное мнение. Я считаю, что, по крайней мере, от вас идет положительный образ работ Следственного комитета. Понятно, что покритиковать всегда есть возможность, но в целом, формируете объективное мнение.
— Спасибо за интервью!