Владелец крупнейшего воронежского приюта для собак: «Шесть дней в коме. Видел, как моё старое сердце выбрасывают»

Продолжаем рассказывать о переселении на новое место двух тысяч собак из крупнейшего воронежского приюта «Дора» и его владельце Юрии Шамарине. Почему половину псов, эвакуированных в один из дней,  пришлось усыплять, читайте по ссылке. 

«Знали бы, во что ввязываемся, может, и отступили бы»

Застройщик в своё время заинтересовался шикарными видами набережной: гладь Воронежского моря, а вдоль него полно деревьев. Выглянешь из окна, а там такая красота. Шамаринская «Дора» хоть и казалась препятствием, но не фатальным.

Наталья Казённова, директор девелоперской компании «Новый код», рассказала журналисту «МОЁ!», как они взялись за переезд приюта. И призналась, что за всю историю компании с более сложной задачей они не сталкивались.

— Этот приют давно уже нужно было выносить из города — претензий к нему со стороны местных жителей была масса. У властей возможностей для строительства нового приюта не нашлось. А мы, как заинтересованная сторона, согласились взять эту задачу на себя, — рассказывала Наталья Владимировна.

Начали с поиска участка, соответствующего всем требованиям. За 40 км от Воронежа, в Новоусманском районе, в трёх километрах от посёлка Тимирязево отыскали подходящий. Сколько в строительство нового приюта придется вложить, понимали смутно.

— Думали, миллионов 15 — 20, наверное, хватит. Казалось, это будут лишь будки, вольеры и ограждения. Сначала ведь речь шла о 500 собаках, — делится Казённова.

Начали осваивать участок: проложили туда дорогу, пробурили несколько скважин, провели электричество и принялись строить. Проблемы стали нанизываться одна на другую.

— Выяснилось, что нужны огромные столовые, склады, большие холодильные камеры. Рабочим тоже надо было где-то жить — поставили щитовые домики с мебелью, душевыми, — рассказывает она.

Несмотря на то что сделали навесы и вольеры, оказалось, что на новом месте собакам жарко — там же поле. Соответственно, стали рыть пруды, чтобы в каждом большом вольере у четвероногих была возможность освежиться.

— Собаки же живут стаями, для каждой нужно было делать своё ограждение, притом с идеально забетонированным основанием. Каждый пропущенный сантиметр чреват побегом. Весной и осенью там ужасная грязь. Мы делали дорожки, но их оказалось недостаточно. Нужно было всю площадь засыпать песком сантиметров на 20. Когда стали заселять первых собак, выяснилось, что там клещи. Стали обрабатывать поле от них, — перечисляет проблемы, с которыми пришлось столкнуться, Казённова.

На сегодняшний день, по её словам, в строительство приюта и переезд компания вложила порядка 75 миллионов рублей, и это не финал.

— Если бы мы знали, с чем столкнёмся, наверное, и не ввязывались бы. С другой стороны, теперь отступать уже некуда — львиная часть работ позади. Мы для себя определили, что переезд надо закончить к 1 сентября. Но предполагаем, что собак 150 еще останется к тому моменту. Всегда что-то идёт не так: то жара, то кто-то в отпуске, то заболел. Я представляю, каково собственникам квартир в нашем доме — три раза пришлось сроки переезда переносить. Процесс идёт, и, уверена, мы когда-нибудь его завершим, — говорит Наталья Владимировна.

По словам Казённовой, к Шамарину у многих отношение неоднозначное.

— А я его всегда защищаю. Он у нас, застройщиков, за два года лично для себя не попросил ничего. Только для собак. Если бы эти две тысячи псов были на улице, было бы кому-то легче? Скорее всего, они бы и не жили вообще. Кроме шамаринского приюта, в городе ни у кого нет такого количества животных. Больных собак никто, как правило, не берёт. А Юрий Иванович и этим инвалидам дает шанс, — подводит она итог.

Второе сердце

Если человек побывал на том свете, а потом вернулся, говорят, что у него в жизни осталось что-то незавершённое. Может, то, ради чего он на этот свет родился. Шамарин три года назад умирал.

— Шесть дней в коме… Летал над приютом. Видел со стороны, как моё старое сердце выбрасывают... Мне каким-то чудом за несколько дней нашли донора, сделали пересадку — живу теперь с сердцем молодого парня, — улыбается он. — А пока я в больнице лежал, одна за другой делегации стали ходить: дескать, что с собаками делать будем? Будто похоронили меня. А жена говорит: «Юрий Иванович вернётся — разберёмся». Мне больше месяца врачи не давали. Но, видно, нужно мне еще пожить. Теперь тороплюсь, чтобы успеть все по уму на новом месте устроить, — говорит он.

Инвалид первой группы. Такие из дома-то выходить особо не должны. А этот с утра до ночи в своём приюте. Чтобы прокормить всю ораву, нужно крутиться как волчок. Шамарин не один, конечно, есть помощники, волонтёры. На его страничке в соцсети 16 тысяч подписчиков. А регулярно, примерно раз в неделю, приезжают человек 50 волонтёров. Телефон Шамарина к вечеру раскален — до 500 звонков.

И у его помощника и тезки Юрия тоже. У того ещё и три тысячи номеров в записной книжке. Не дай бог какой потерять. Как без помощи-то обойтись?

— На пять дней уходит тонна крупы — ячки, перловки. В день повар варит около 180 вёдер каши. Ежедневная норма — 300 — 400 кг мяса. Это ж где-то нужно достать, — рассказывает он.

Говорит, что домой приходит — падает замертво от усталости.

«Для меня ничего важнее нет»

Спрашиваю у Шамарина, рад ли он переезду.

— Конечно, в том месте, куда мы переезжаем, — простор, людей нет, никому мы не мешаем. Но есть и минусы — клещи. Уже три собаки от их укусов умерли. 15 спасли — на капельницы возили. Здесь-то клещей нет… Рано или поздно переезд случился бы, конечно. Я ещё четверть века назад говорил, что собачьему приюту здесь не место. Такой гам среди людей стоять не должен — я же это понимаю. Ещё когда было 50 собак, надо было отсюда переезжать, — делился Юрий Иванович с журналистом «МОЁ!».

— У нас с женой в ноябре будет 31 год, как мы этим занимаемся. У жены за это время не то что отпуска — выходного не было. Я хоть в больнице полежал. А она встает без десяти четыре каждое утро, как доярка. Мечтает не о Канарах и дворце — просто поспать. Каждый день таскает по 120 — 180 вёдер, каждое 10 кг весом… Таблетки мне, конечно, приходится горстями пить, чтобы не было отторжения сердца. А так нормально себя чувствую.

Мы с женой раньше пижонами были, у меня одной обуви было пар 15. Пары четыре так и остались ненадеванными. Потому что собаки появились, и вещи ушли на второй план.

Зайдите за ворота — вас уделают мама не горюй. Они лапками на тебя становятся, в глаза заглядывают. Как их голодными оставить, как не позаботиться? Я раньше этого не понимал, а теперь для меня ничего важнее нет, — откровенничает наш герой.