«За несколько дней до саммита министры экономического блока, по словам источников, знакомых с подробностями встречи, нарисовали Путину мрачную картину. На фоне ухудшающихся прогнозов и падающих доходов от продажи нефти они рассчитывают с трудом справляться с дальнейшей ситуацией в экономике, но только за счёт ограничения расходов и выжимания дополнительных средств из граждан и бизнеса.

Это знаменует собой переход от «военной экономики на стероидах» к фискальному сдерживанию без деэскалации: перманентная милитаризация под давлением.

В краткосрочной перспективе это выглядит управляемым. Доходы россиян растут уже более двух лет, а потребление увеличивается, несмотря на двузначную инфляцию. Охлаждение вряд ли означает катастрофу. Но управляемая «мягкая посадка» рискует обернуться затяжным спадом.

Падение темпов роста объясняется несколькими факторами. Возглавляет список чрезмерно высокая базовая ставка Банка России, поддерживаемая для борьбы с инфляцией, которая лишь недавно была снижена до однозначных значений. Центральный банк сталкивается с постоянным давлением со стороны промышленников и банкиров, требующих снижения ставок, но сопротивлялся этому, пока ограничения кредитования и падение потребления наконец не привели к снижению цен.

Инфляция обусловлена ростом государственных расходов и ограничениями на рынке труда. Военная промышленность и воюющая армия откачивают рабочую силу с открытого рынка. С 2022 года страну покинули до 700 000 молодых специалистов, в то время как власти ограничили трудоустройство мигрантов, чтобы утихомирить националистические настроения. Это привело к росту зарплат и стимулировало потребление и кредитование в 2023 и 2024 годах.

Теперь потребительский праздник подходит к концу – или, по крайней мере, приостановлен. В 2025 году, по мере замедления экономики, зарплаты стагнируют, что снижает потребление. После двух лет процветания розничной торговли россияне становятся бережливее. Хотя общий объём розничных продаж остаётся стабильным, потребители всё больше тратят на продукты питания – единственную жизненно важную вещь, от которой они не могут отказаться.

Замедление потребления и высокая стоимость заимствований снижают рост производства. Компании испытывают трудности с приобретением нового оборудования и модернизацией техники из-за санкций и стоимости заимствований. Рост в настоящее время сосредоточен в военном секторе. Для повышения производительности и снижения затрат Кремль приветствовал бы снятие ряда технологических санкций и запретов на экспорт в РФ.

Неограниченные бюджетные расходы, снижение цен на нефть и замедление экономического роста привели к увеличению дефицита бюджета. К концу июня он достиг 3,7 трлн рублей (34 млрд фунтов стерлингов), или 1,7% ВВП, что примерно соответствует прогнозу на весь год. Месяц спустя он достиг 2,2%. Без изменений он может достичь 3% и более. Хотя для западных стран с открытыми рынками капитала это не является чем-то необычным, Россия не может финансировать свой бюджетный дефицит за счёт зарубежных заимствований. 

До войны четверть российского государственного долга принадлежала иностранцам. Теперь же остаются только внутренние заимствования. Дополнительные государственные заимствования увеличивают расходы на обслуживание государственного долга и расходы бизнеса на кредиты, поскольку компании конкурируют с государством за финансирование. Смягчение запрета на покупку российских облигаций иностранными инвесторами пошло бы на пользу Кремлю.

В мировой торговле Россия адаптировалась к финансовым санкциям, используя больше рублей, юаней и местных валют для экспортных расчётов. Однако ослабление банковских санкций и разрешение расчётов в долларах США снизило бы издержки, риски и волатильность.

Трамп не может немедленно снять все санкции против России, даже если он готов к этому. Для скрытия части из них ему потребуется убедить Конгресс; убедить европейцев будет сложнее. Но даже обещание не ужесточать американские ограничения, не говоря уже об их ослаблении, принесло бы Кремлю экономическую поддержку»

(The Spectator)

@intuition2036

The Spectator

Can Putin extract an economic victory from Trump?

Even promising not to tighten US restrictions – let alone easing them – would give the Kremlin a political victory and an economic lifeline.