К вопросу о возможности субординирования текущих требований кредиторов в банкротстве

ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» разделяет денежные обязательства должника на две группы: реестровые и текущие. Текущими являются требования, возникшие после возбуждения дела о банкротстве, в частности требования об оплате товаров, работ и услуг, поставленных, выполненных или оказанных после этой даты.[1] Отнесение обязательств к той или иной группе принципиально отличает порядок удовлетворения таких требований, где требования кредиторов по текущим платежам удовлетворяются вне очереди.

Сегодня в банкротной практике есть тренд на субординацию требований кредиторов, включенных в реестр требований[1]. Субординацией признается понижение требований конкретного кредитора в очередности, а   поскольку одной из главных задач процесса банкротства является максимальное удовлетворение требований кредиторов, то, очевидно, что механизм субординации требований  позволяет соблюсти баланс их интересов.

 

Вместе с тем, субординация требований кредиторов позволяет реализовать так называемый принцип pari passu, провозглашающий равенство кредиторов.[2]

Нынешние законодательные конструкции разграничения текущих и реестровых обязательств открывает возможности для разного рода злоупотреблений, а также не отвечают общеправовому принципу справедливости

Ниже представлены некоторые проблемные аспекты теоретического и практического характера, которые на наш взгляд важно отметить в данном  вопросе.

Во-первых, встает большой теоретический вопрос обоснованности приоритета кредиторов по текущим обязательствам над реестровыми. Ярко это проглядывается в случаев, когда причинение вреда должником произошло до банкротства, а другое во время, то почему второму пострадавшему будет выплачена компенсация раньше, чем первому.

В судебной практике неоднократно встречались случаи, где  в момент возбуждения дела о банкротстве появляются кредиторы с требованием выплат компенсации. Суды в таких ситуация ссылаются на статью 5 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)», то есть относят х к текущим платежам. Так, Арбитражным судом Ростовской области было рассмотрено дело №А53-9367/07 в период возбуждения дела о банкротстве поступило заявление о включение в реестр требований кредиторов, по  возмещению ущерба, В обоснование требования кредитор ссылается на исполнительный лист, выданный на основании вступившего в законную силу о взыскании с должника в пользу кредитора, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия. В силу того, что ДТП было совершено в момент процедуры наблюдения, суды пришли к выводу, что требования кредитора является текущим платежом и не подлежит включению в реестр требований кредиторов.[3]

Я считаю, что в рассматриваемом случае выплата компенсации должна быть в приоритете у должника так как лечение пострадавшего не требует отлагательств на длительный срок, поэтому предлагаю в законодательстве сделать поправку в отношении компенсации вреда жизни и здоровью, убрать очередность из реестровых требования и полностью включить в текущие требования, тогда пострадавшие будут иметь равное положения, несмотря на то в какой период было совершено причинения вреда жизни и здоровье человеку.

Требования контролирующего или аффилированного с должником лица, приобретенные в процедурах банкротства, подлежат понижению в очерёдности (либо лишения права голоса), если не будет доказана легитимная цель такого приобретения.[4] Таким образом, судебная практика и доктрина усматривает необходимость изучения цели приобретения требований к должнику в процедуре банкротства, в то же время как той же логике относительно текущих платежей на практика не следует, что вызывает обоснованные сомнения.

Зачастую приверженцы нынешней модели разграничения текущих и реестровых обязательств должника говорят о доктринальной стройности такого разграничения, ссылаясь на цели которым служат текущие платежи. Цель текущих платежей заключается в том, чтобы обеспечить функционирования организации в условиях кризиса или завершение исполнения заключенных контрактов.[5]  В то же время нельзя сказать, что компенсация вреда жизни и здоровью носит тот же характер, что и оплата аренды, коммунальных платежей, судебных расходов, которые позволяют должнику функционировать в период банкротства и как следствие действительно призваны при эффективном менеджменте приносить банкроту те или выгоды, которые вспомогают пополнению конкурной массы.

Названная нами мысль не нова для отечественной науки. Как указывает Бычкова К.М. «круг текущих требований может быть искусственно увеличен в связи с попаданием в него требований, которые не имеют никакого отношения к проведению процедуры несостоятельности»[6].

Во-вторых, такой инструмент как текущие платежи, должники стали использовать возможность минимизировать негативные последствия, при помощи аффилированных кредиторов. Тем самым нанося имущественный вред конкурсным кредиторам. 

В последнее время разрабатывается механизм и способы решения вопросов, позволяющие независимым кредиторам посредством субординации требований аффилированных кредиторов бороться со злоупотреблениями, выражающимися в наращивании подконтрольной фиктивной задолженности перед конкурсными кредиторами. Субординация требований – это эффективный инструмент для противодействия мнимых сделок, создания искусственной задолженности при рассмотрении требований кредиторов, так или иначе аффилированных с должником.[7] Следует снова вопрос о резонности применения механизма субординации к текущим требованиям, поскольку в сфере их применения тоже возможны идентичные ситуации.

В деле N А40-12039/2017 по предоставлению должнику займов после возбуждения дела о банкротстве, наглядно представлен пример создания аффилированного лица в реестре текущих платежей.[8]

Так, ВС РФ рассматривал любопытное дело о банкротстве «ЭкспрессЛогистик», в реестр текущих требований был включен долг перед аффилированным лицом, которое оказывало должнику услуги. Заявители настаивают, что такое требование не может конкурировать с требованиями независимых кредиторов, поскольку должник заключил договор с аффилированным лицом для вывода активов. 

В ходе обособленного спора по которому было установлено, что был заключен «зеркальный» договор с аффилированным лицом, который полностью дублировал положения договоров, ранее заключенных с заказчиком, услуги которому должник ранее оказывал самостоятельно. Лица участвующие в деле о банкротстве ставили вопрос о понижении очередности удовлетворения текущего требования компании как аффилированного с должником лица.

Суд первой инстанции отказался удовлетворять требования заявителя. Он сослался на то, что «ЭкспрессЛогистик» действительно оказал услуги должнику. Действия «ЭкспрессЛогистик» не могут быть квалифицированы как предоставление компенсационного финансирования. Поэтому оснований для субординации текущих требований не было.

Апелляция, напротив, поддержала заявителя. Суд обратил внимание на то, что договор должника и «ЭкспрессЛогистик» идентичен договору между должником и «Перекрестком» — у него одинаковый предмет и тарифы. В результате этого практически вся выручка по договору с «Перекрестком» передавалась «ЭкспрессЛогистик». Апелляция также указала, что сотрудники должника были переведены на работу в аффилированные организации, в том числе и в «ЭкспрессЛогистик». Из этого апелляция сделала вывод, что действия «ЭкспрессЛогистик» и «СкладЛогистик» в действительности были направлены на перевод всей деятельности и финансовых потоков должника на аффилированных лиц.[9]

Таким образом, перед нами ситуация, при которой общество, фактически выступающее субподрядчиком, является аффилированным по отношению к должнику лицом, просит о признании своих требований, вытекающих из договора, исполняющегося и после момента инициации процедуры банкротства, по которому полностью были переданы бизнес-процессы должника, текущими платежами. Инициация процедуры банкротства, исходя из логики положений статей 102 и 126 Закона о банкротстве, не предполагает прекращение всех договорных отношений должника с целью сохранения стабильности гражданского оборота.

Здесь можно применить конструкции субординации текущих требований.

Аффилированного кредитора исключить из требований текущих платежей, включить в реестр, последнею очередь в силу не обоснованности, «зеркального договора». В целом данный механизм направлен на защиту и предотвращения имущественного вреда независимым кредиторам. Если исключить аффилированного кредитора из текущих платежей то есть вероятность в полном объеме удовлетворить требования остальных кредиторов или хотя бы частично.

Тем не менее нельзя однозначно положительно отнестись к использованию для целей предотвращения недобросовестного поведения в делах о несостоятельности (банкротстве) понятия аффилированность.^[10]  Данное понятие никак не закреплено в нормативно правовых актах, что может вводить в заблуждения участников дела о банкротстве.^[11] Использования понятий «аффилированный» «субординация», содержание которого неясно, неопределенно и пересекается (лексически) с иным понятием, установленным в законе не предполагающим его расширительного толкования образом, понятием, которое, как показывает история его появления и развития в нашем праве имеет значительный конфликтный потенциал, а всякое его «воскрешение» в каких-либо концептуальных документах и законопроектах вызывает поляризацию мнений участников дискуссии.^[12]

«В Законе о банкротстве сегодня уже предусмотрена категория (группа) лиц, которая выделяется в зависимости от степени их влияния на возможность формирования воли юридического лица, - контролирующие должника лица. Для них устанавливается и специальная ответственность; и именно от злоупотреблений этих лиц надо защищать независимых кредиторов, что и требуется закрепить в законодательстве»^[13] указанное позволяет говорить, что в скором времени ответственность для указанных групп в виде субординации может и должна распространиться на сферу текущих требований

 «Анализ судебной практики позволяет говорить о том, что гораздо чаще оспаривается факт наличия кредиторской задолженности, включаемых в реестр требований кредиторов, и необходимости ее субординации в процедурах банкротства, нежели оспаривание факта наличия текущих требований к должнику. Об этом свидетельствует то, что в настоящее время судебная практика сформировала четкие позиции относительно субординации»[14].

Вместе с тем наша критика нынешней модели погашения текущих требований не носит абсолютного характера. Конечно, полностью исключать или радикально «урезать» систему текущих обязательств в банкротстве нерационально. Ограничение текущих платежей и стремления к их резкому уменьшению, дабы удовлетворит требования реестровых кредиторов, может породить еще больше расходов, связанных с отсутствием предупредительных, мер. Так к примеру, охрана строительного объекта, если мы исключим оплату договора с охранным предприятием, то должник не сможет обеспечить охрану строительному объекту, что может повлечь за собой новые текущие требования к должнику-застройщику по возмещению вреда жизни и здоровью. Что опять же невыгодно ни для одного участника дела о банкротстве и говорить о социальном и правовом балансе не приходится.

 Так же стоит  обратить внимания, что проблема так называемой фактической аффилированности в рамках предъявления текущих требований к должнику требует серьезного и содержательного обсуждения. Понятно, что сегодня с учетом имеющейся судебной практики, в понимании целей законодательства о несостоятельности (банкротстве), сложившегося понимания роли и меры ответственности лиц, контролирующих юридическое лицо назрела необходимость внесения изменений в это законодательство.

В качестве вывода отметим, что по вопросу требований кредиторов по текущим платежам в деле о банкротстве до сих пор не выработаны оптимальные научные и практические решения. Интересы должника и кредиторов, баланс их интересов - это основные вопросы, подлежащие урегулированию законодательством о банкротстве, между тем их справедливый баланс до сих пор не достигнут, права кредиторов недостаточным образом защищены