Почему Беларусь стала площадкой для переговоров «нормандской четверки»: подробности исторической встречи

Почему именно Беларусь стала площадкой для встречи «нормандской четверки» и насколько искренним был настрой на переговоры: факты, подробности, комментарии

Десять лет назад, 11 — 12 февраля 2015 года, внимание всего мира было приковано к Дворцу Независимости в Минске, где проходила встреча так называемой нормандской четверки — лидеров России, Украины, Германии и Франции. Это событие, безусловно, останется в учебниках истории и дипломатии. Шутка ли, почти 17 часов напряженнейшего переговорного марафона, по результатам которого Владимир Путин, Петр Порошенко, Ангела Меркель и Франсуа Олланд подписали документ, который позже войдет в историю как Минские соглашения. Это был первый серьезный шаг на пути к миру на востоке Украины, где к тому времени уже несколько месяцев шли ожесточенные столкновения между украинской армией и войсками Донецкой и Луганской народных республик. К сожалению, регулярные нарушения договоренностей Киевом уничтожили все надежды на продолжение мирного процесса. Но тогда, десять лет назад, Беларусь и лично Александр Лукашенко сделали все возможное для прекращения конфликта. А наша страна в очередной раз подтвердила свой статус донора региональной безопасности и эффективной площадки для продвижения мирных инициатив.

Взвешенная и последовательная позиция

Донецк, Луганск, Мариуполь, Дебальцево — эти и другие названия в 2014 — 2015 годах стали синонимами многочисленных людских трагедий. Здесь разразился крупнейший после Второй мировой войны кризис, столкнулись геополитические и экономические интересы Украины, России, США и Евросоюза. Для Беларуси этот конфликт также стал серьезным вызовом и угрозой, ведь война шла, по сути, у нашего порога, в непосредственной близости от наших границ. К тому же Украина, не чужая для нас страна, на тот момент была одним из главных наших экономических партнеров на постсоветском пространстве.  

Поэтому с самого начала боевых действий на юго-востоке Украины белорусская сторона заняла прагматичную и взвешенную позицию: конфликт должен быть улажен как можно быстрее и только мирным путем.

Последовательная позиция нашей страны по украинскому вопросу во многом стала решающим фактором в пользу того, что именно Минск выбран в качестве главной площадки для лидеров «нормандской четверки». Беларусь и наш Президент Александр Лукашенко были готовы делать все возможное, чтобы в Украине наступил долгожданный мир.

Исторический момент

Ближе к вечеру 11 февраля 2015 года во Дворец Независимости один за другим прибывали лидеры государств — участников «нормандской четверки». Каждого из них Александр Лукашенко встречал лично. То, что в Минск прибыли все заинтересованные стороны, говорит само за себя.  

Все политики демонстрировали надежду на успех, и это было заметно с первых же минут встречи. 

Железная фрау канцлерин Ангела Меркель мило улыбалась, получив из рук белорусского лидера букет цветов. Кто-то из журналистов подметил любопытный момент: мол, Меркель оказалась первым немецким руководителем на белорусской земле со времен Великой Отечественной войны, а Франсуа Олланд — первым французским лидером со времен Наполеона. В Киеве также не отрицали, что минские переговоры могут стать поворотным моментом для страны. Вот как сказал об этом Петр Порошенко, на тот момент президент Украины:

— Весь мир сегодня ожидает: или мы выйдем на путь деэскалации, прекращения огня, отвода вооружений и прекращения гибели людей, или ситуация выйдет из-под контроля и пойдет фактически вразнос.

И эти слова вовсе не были преувеличением. На историчность момента обратил внимание и глава Донецкой Народной Республики Денис Пушилин в фильме «В поисках мира» в эфире телеканала «Беларусь 1»:

— Минск как принимающая сторона приложил достаточно серьезные усилия для того, чтобы конфликт был разрешен. И свои личные усилия прилагал Александр Лукашенко. Он действительно хотел не допустить того разрастания конфликта, которое мы видим сейчас. Он оценивал ситуацию адекватно и понимал, что Украину используют — где-то вслепую, где-то явно, а где-то через коррупционную верхушку, которая выполняла команды не в интересах жителей Украины, а в интересах третьих стран… В планах противника не было задач обороняться, они были готовы к наступательным действиям — по силам, по средствам, по количеству боеприпасов, по количеству личного состава. Помимо направления на Донбасс, также было предусмотрено движение в направлении Крыма. Еще как один из отвлекающих маневров (исходя из тех документов, которые мы получили от противника) был как раз удар в направлении Республики Беларусь.

А вот что сказал российский телеведущий, руководитель ассоциации «Глобальная энергия» Сергей Брилев:

— Надо отдать должное усилиям белорусской дипломатии и всего белорусского государства, безусловно, Александру Григорьевичу, что он тогда позиционировал Минск как площадку для переговоров.  

Для белорусского лидера главными были жизни людей, и ради этого он готов был делать все, что скажут, тихо и спокойно. Это был момент, когда Минск превратился в «Минск-1», «Минск-2». Само собой, очень хотелось бы, чтобы был «Минск-3».

Были созданы самые комфортные условия

Дворец Независимости был готов к любым необходимым форматам, чтобы обеспечить эффективное проведение мирных переговоров. Подробности в фильме «В поисках мира» рассказала пресс-секретарь Президента Беларуси Наталья Эйсмонт:

— Специфика момента при подготовке таких мероприятий, на мой взгляд, состоит в том, что ты должен все до самых мелочей спланировать. Уровень переговоров, конечно, диктует. И при этом ты ничего не можешь спрогнозировать. Мы были готовы обеспечить переговоры всех уровней, всех составов: расширенный, широкий, средний, малый, узкий, один на один… Так, собственно, и происходило. Все комнаты были целиком и полностью оснащены. Начиная от бумаг, документов, канцелярских принадлежностей, продолжая средствами связи и так далее.  

Мира хотели все

Впоследствии, уже уйдя со своих постов, Меркель и Олланд пошли на попятную. Говорили, что переговоры в Минске велись лишь для вида. Мол, кто-то просто хотел заработать на этом политические очки, а кто-то — выиграть время для украинской армии, дать ей вооружиться, нарастить мускулы. Поразительный цинизм. Ведь факты и свидетельства очевидцев говорят об обратном. К моменту, когда лидеры «нормандской четверки» собрались в Минске, ситуация была близка к критической. Украинская армия потерпела ряд серьезных поражений, а общество, еще недавно опьяненное эйфорией Майдана, уже не требовало победы над народными республиками, желая установления мира. Российский лидер Владимир Путин, действующий и сегодня в рамках парадигмы исторического единства трех славянских народов, хотел прекратить братоубийственную бойню, захлестнувшую Украину после свержения Виктора Януковича. Наконец, Европа, вопреки сегодняшним конъюнктурным заявлениям, воспринимала события в Донбасе как локальное столкновение, а не как стратегическую борьбу с Россией и была заинтересована в том, чтобы снять с повестки дня этот вопрос и восстановить нарушенные связи с Москвой.

Состав делегаций, масштаб подготовки, разработанный план решения конфликта говорят о том, что на достижение мира были настроены все стороны. Все участники «нормандской четверки» хотели прекращения гражданской войны на юго-востоке Украины.

Вот что, к примеру, сказала журналистам Ангела Меркель по окончании переговоров:

— У нас остается надежда на решение конфликта. Выход из кризиса кроется в неукоснительном соблюдении Минских соглашений. По итогам сегодняшней встречи у нас появилось куда больше оснований рассчитывать на решение кризиса, чем до начала этой встречи. Поэтому можно сказать, что эта инициатива была достойна усилий.

А это уже слова Петра Порошенко:

— Я держу кулаки, чтобы сегодняшняя дата также вошла в историю мировой дипломатии как достижение договоренностей о мире. Вы для организации этой встречи сделали все возможное.

«Настрой на переговоры был»

Комментируя нынешние интерпретации событий Меркель и Олландом, Наталья Эйсмонт подчеркнула, что десять лет назад лидеры «нормандской четверки» внимательно и очень серьезно искали пути развязки той сложной ситуации:

— К сожалению, наша с вами сегодняшняя жизнь — это одна сплошная политическая конъюнктура… Хочу сказать лично от себя (потому что я тоже очень много думала об этом, вспоминая те события). Мы двое суток работали во Дворце Независимости. Все — и белорусы как организаторы, и члены делегаций, которые прилетали, и многочисленные журналисты. Ни сна, ни отдыха — колоссальнейшее напряжение. Когда не по-настоящему, когда «для чего-то», то 17 часов без перерыва на таком уровне, притягивая взгляды всего мира, переговоры не ведут. И этот настрой был. Это однозначно вспомнят все, кто находился здесь, во Дворце Независимости, двое суток. Может быть, не все об этом скажут (и ваши коллеги за океаном и чуть ближе, в сторону Запада), но я абсолютно уверена: они все, как и мы, понимают, что настрой на переговоры был.

И результаты тоже были. По итогам минской встречи политики договорились о прекращении огня в Донбассе с 15 февраля, отведении тяжелого вооружения от линии соприкосновения сторон для создания буферной зоны шириной не менее 50 километров, выводе всех иностранных вооруженных формирований, военной техники, а также наемников с территории Украины под наблюдением ОБСЕ. Люди, и прежде всего в Украине, с оптимизмом встретили эти решения. Однако их надеждам, увы, не суждено было сбыться.

Тем не менее в 2015 году Беларусь еще раз продемонстрировала свою четкую позицию: любой конфликт можно и нужно решать только через диалог. Минск всегда был площадкой мира и мирных инициатив. Как подчеркнула Наталья Эйсмонт, «это тот наш фундамент, на котором мы не то что десять лет назад, но в принципе с учетом всей истории Республики Беларусь стоим, стояли и будем стоять».

«Минск-2» стал триумфом белорусской миротворческой дипломатии, ведь именно активная позиция Александра Лукашенко позволила усадить за стол переговоров Меркель, Олланда, Путина и Порошенко.

В последующие годы наша страна неоднократно выступала с важнейшими инициативами по международной безопасности. Среди них прежде всего предложенный белорусским лидером формат переговоров «Хельсинки-2». Впервые на уровне Главы государства Минск выступил с этой инициативой в июле 2017 года на торжественном открытии 26‑й ежегодной сессии ПА ОБСЕ. В октябре 2019 года на проходившей в белорусской столице международной конференции «Европейская безопасность: отойти от края пропасти» Президент предложил организовать международный саммит и принять документ стратегического характера по укреплению международной безопасности в Евро-Атлантическом регионе и в более широком масштабе, под эгидой ОБСЕ или ООН.

В том же 2019 году Президент озвучил предложение создать пояс цифрового добрососедства с целью организации надежного заслона против использования террористами не только существующих технологий в этой сфере, но и перспективных.

В феврале — марте 2022 года имелся реальный шанс заключить «Минск-3» теперь уже между Киевом и Москвой. Белорусская сторона первой способствовала прямому диалогу, однако перенос переговоров в Стамбул и вмешательство британского премьера Джонсона поставили крест на перспективах быстрого урегулирования.

Нынешняя эпоха нестабильности во многом как раз последствие того, что «Хельсинки-2» так и не состоялись. Впрочем, по мере того, как на Западе растет понимание тупика, в который завели его элиты, не видящие дальше собственного носа, вполне вероятным видится возвращение к диалогу как раз в форматах, которые предлагал белорусский лидер.

КАК ЭТО БЫЛО

Евгений Пустовой, политический обозреватель телеканала СТВ (в 2015 году — редактор отдела информации Представительства МТРК «Мир» в Беларуси):

— Информационное освещение переговоров «нормандской четверки» воспринимаю как подарок журналистской судьбы. Наш Дворец Независимости тогда собрал репортеров со всего мира. Всего более 500 человек. Японцы и американцы, китайцы и британцы — все медийные мастодонты, считай, сутки жили по минскому времени. Именно из нашей миролюбивой столицы люди ждали вестей о мире. Всех участников встречи с холодным названием «нормандская четверка» в Беларуси ждал теплый атмосферный прием. Доступ почти ко всем локациям был демократично открыт. Коллеги пытались не упустить ни одной детали и буквально чувствовали плечо друг друга. У кого-то батарейка села или переходник потерялся — пожалуйста, сразу помогали. Да, была гонка за эксклюзивом. Самые ушлые журналисты ожидали главу МИД России Лаврова прямо у мужской комнаты. А он подбадривал журналистскую братию шутками. У всех была одна мечта — успешное завершение переговоров. От меня прозвучала такая мысль: в Минске или договорятся о мире, или российской армии придется пойти на Запорожье. Тогда это взбудоражило украинских репортеров. До сих пор помню реакцию гарной дивчины из Киева: «Я буду рожать и рожать, чтобы мои дети убивали вас…»

Напряжения не выдерживали даже кофемашины, но принимающая сторона выглядела достойно. Вдоволь напитков и еды. Наши два пресс-центра стали штабом мировых новостей. Минуты напряженного ожидания складывались в часы. К утру пролился свет и сквозь окна Дворца Независимости, и на судьбу соглашений. Помню, как на втором этаже Путин и Порошенко давали интервью в разных локациях Дворца Независимости, и тогда Президент России пошутил с журналистами: «Мы работали, а вы что делали всю ночь?»