25 июля в российский прокат выходит хоррор «Собиратель душ» с Николасом Кейджем в роли маньяка. Поймать загадочного убийцу пытается агент Ли Харкер, которую сыграла Майка Монро, звезда необычного слэшера «Оно приходит за тобой». Фильм снял самобытный режиссер Осгуд Перкинс, поэтому новая картина напоминает не «Семь» и «Молчание ягнят», а прошлые неспешные и меланхоличные хорроры автора («Февраль», «Я прелесть, живущая в доме»). Мы поговорили с постановщиком и Монро об источниках вдохновения, жанре фильма и образе Кейджа.
— Это ваш первый большой проект. Столкнулись ли вы с новыми сложностями?
Осгуд Перкинс: Люди постоянно спрашивают, что было самым сложным на съемках того или иного фильма. Скажу так: главный вызов — время. Обычно на создание картины выделяют порядка тридцати дней. Иногда это число больше, иногда меньше. Но все равно жизненно необходимо выполнить весь план за этот срок. В идеале, конечно, хочется иметь пару дней в запасе, чтобы немного подумать, выдохнуть и решить что-то уже на месте, но в реальном мире это практически невозможно. Время — наш главный враг.
— В нескольких интервью вы упоминали, что в сценариях записываете мысли персонажей — то, что они думают, но не произносят вслух. Майка, вы когда-нибудь видели такое?
Майка Монро: Нет, мне никогда не попадались сценарии с внутренним диалогом героя. Это абсолютно уникальная вещь.
Перкинс: Приятно слышать! Для меня очевидно, что сценарий всегда помогает лучше понять механизм сцены людям со стороны. Так что я пытаюсь оставить в тексте как можно больше подсказок для коллег. Это позволяет всем двигаться в одну сторону. Мне кажется, актерам вообще неинтересно просто произносить слова. Им интересно показывать, что скрывается за этими словами. Я искренне считаю, что все мои небольшие заметки можно прочитать на лицах актеров.
— В «Собирателе душ» очень сложная мифология. Как вы сами в ней не запутались на протяжении съемок?
Перкинс: А я в какой-то момент и запутался. Мы провели с продюсером Дэном Кэйганом много бессонных ночей, обдумывая шифры и связующие звенья расследования. Но вот я сейчас сижу перед вами и уже не могу ничего вспомнить. Когда мы снимали, это все имело какой-то смысл. Но если бы сейчас меня кто-нибудь попросил расшифровать код, я бы оказался беспомощен.
— Как вы вообще придумали Длинноногого (в российском дубляже имя маньяка перевели как Собиратель душ. — Прим. ред.)?
Перкинс: Сначала я представлял его как грустного аниматора, который приезжает к вашему дому на день рождения ребенка. Вы его даже не приглашали, а он уже сам знает, что сегодня праздник. Он в грязной машине, его одежда тоже слегка грязная. Он выходит, достает старые мягкие игрушки, какое-то древнее детское пианино. И при этом, нервничая, хочет вас развлечь. Этот образ и дал начало Длинноногому. Потом откуда-то взялась песня T-Rex и эстетика глэм-рока. Добавьте к этому характер Николаса Кейджа, и получится совершенно уникальный персонаж.
— Майка, а вы чем вдохновлялись?
Монро: Нет одного конкретного образа. В случае моей героини нужно было вернуться обратно, в ее детские годы. Я начала углубляться в травму Ли Харкер и попыталась понять, что сформировало персонажа и как это повлияло на ее взрослую жизнь. В детстве я смотрела очень много тру-краймов и триллеров. Когда я включала «Молчание ягнят», меня завораживали агенты ФБР, места преступлений и убийцы. Поэтому играть такую личность было чем-то невероятным. Сама я, кстати, следователем быть не хотела. Еще ребенком я мечтала стать парамедиком, но меня выворачивало от вида крови, и я отказалась от этой затеи.
— Оз, ваши фильмы очень кинематографичные, но при этом в них много литературных приемов: деление на главы, нелинейное повествование и так далее. Как так вышло?
Перкинс: В плане языка повествования я вдохновлялся не фильмами, а литературой и музыкой. Я, например, часто думаю о том, как звучат диалоги и даже отдельные слова — не в плане реалистичности, а в плане мелодичности. К тому же у меня литературное образование, и в колледже я читал много книг. Это, наверное, прозвучит банально, но если вы хотите быть писателем, вам нужно откуда-то брать слова. И чтение — один из самых удобных способов для этого.
— Как вы вообще определяете жанр «Собирателя душ»? Это хоррор?
Перкинс: Не знаю, насколько это точное описание, но я бы назвал «Собирателя душ» трагедией. Это ведь кино о том, как что-то пошло не так. О вещах, которые от нас скрыты. Хоррор здесь кроется в осознании и принятии страшных событий из прошлого. Когда я пишу сценарий, я не думаю о том, чем окажется моя картина — хоррором или не хоррором. Мне просто кажется, что жанр — это целое поле для эксперимента. Он настолько обширный, что говорит обо всем сразу — о реальном и нереальном, о том, что мы видим и что не видим.
— Но при этом вы все еще сохраняете жанровый каркас.
Перкинс: Просто жанр помогает задать правильные вопросы. Что будет с нами после смерти? В чем, блин, вообще смысл жизни? Просмотр такого кино помогает узнать разные точки зрения на эти сложные темы. Мне кажется, в обществе стараются не размышлять вслух про скорбь и загробную жизнь. Но каждый из нас периодически об этом задумывается.
Автор: Влад Шуравин
Фото: Michael Buckner / Variety via Getty Images