Комментарии 0
...комментариев пока нет
Шизофренический мировой порядок: Запад готов разрушить свою финансовую систему, чтобы наказать Россию (Topmember)
Современные западные лидеры демонстрируют странную смесь самоуверенности и тревоги, характерную для тех, кто защищает статус-кво во времена радикальных перемен.
Министр финансов США Джанет Йеллен стала последней их тех, кто присоединил свой голос к растущему хору западных чиновников, призывающих изъять у России 300 миллиардов долларов замороженных валютных резервов в пользу Украины. Это произошло после того, как в выходные премьер-министр Великобритании Риши Сунак опубликовал статью, в которой призвал Запад быть «смелее» в вопросе конфискации активов.
Несмотря на сдержанность, проявляемую в некоторых европейских кругах, и различные предупреждения о том, что подобные действия были бы вопиюще незаконными, а также наносили бы ущерб целостности финансовой системы, эта идея, похоже, набирает обороты, особенно в Вашингтоне и Лондоне.
То, что мы видим, — яркий пример мышления, которое ставит предполагаемую краткосрочную выгоду выше обязательства сохранить целостность института, который черпает свою силу именно в широко распространенном доверии к этой целостности. Как мы увидим, это также проявление особого типа парадоксального импульса, возникающего во времена судьбоносных перемен.
В данном случае речь идет о возглавляемой Западом глобальной финансовой системе, сердцем которой является доллар США.
Прямая конфискация резервов российского центрального банка, которые были обездвижены с момента начала конфликта на Украине в феврале 2022 года, нанесет еще один сотрясающий удар по доверию к этой системе. Несмотря на то что большая часть активов хранится в Европе, не возникнет никаких сомнений в том, кто именно отдаёт приказы и чей авторитет поставлен на кон.
Конечно, мнения о том, насколько целостной была доллароцентричная система, расходятся, и, безусловно, вся Бреттон-Вудская система, созданная на закате Второй мировой войны, в значительной степени отвечала интересам американцев.
Однако нельзя отрицать, что в течение десятилетий доллар широко рассматривался во всем геополитическом спектре не только как определяемый рынком ориентир и валюта для торговли, но и как безопасное средство сбережения.
По мере того как торговля становилась все более либерализованной, предположения о надежной и безопасной долларовой системе были заложены во все виды экономической и торговой политики. Такие предположения стали частью самой ткани мировой финансовой системы.
В тех случаях, когда существовали риски, связанные с долларом, они в основном относились к сфере процентной политики — другими словами, это были рыночные риски, а не риски, присущие самой системе. Серия кризисов на развивающихся рынках в 1980-90-х годах заставила многие страны задуматься о рисках чрезмерного долларового долга и опасностях, которые могут возникнуть из-за повышения процентных ставок в США.
Но одним из выводов, которые многие страны сделали из этих эпизодов, была необходимость увеличения долларовых резервов в качестве оплота на случай потрясений.
В период с 2000 по 2005 год, сразу после двух десятилетий кризисов, часто спровоцированных ростом долларовых процентных ставок, развивающиеся рынки накапливали долларовые резервы рекордными темпами — около 250 миллиардов долларов в год, или 3,5 % ВВП — этот уровень в пять раз выше, чем в начале 1990-х годов.
Другими словами, страны реагировали на потрясения, исходящие из долларовой сферы, увеличивая запасы долларов. Это лишь подчеркивает характер восприятия риска, связанного с долларом, в то время. Никому и в голову не приходило, что увеличение доли доллара само по себе является риском. Мысль о том, что резервы на сотни миллиардов долларов могут быть просто конфискованы, если страна окажется в конфликте с надзирателями системы, не учитывалась ни в одном из уравнений.
Превращение доллара в оружие в последние годы привело к появлению доселе невообразимого источника риска.
То, что в настоящее время использование доллара сопряжено с надбавкой за политический риск, уже является серьезным отклонением от того, как к этой валюте относились на протяжении десятилетий. Последствия этого уже очевидны для всех — широкомасштабная тенденция дедолларизации, — хотя многие в западных кругах по-прежнему с пренебрежением относятся к происходящему.
Но, возможно, еще более коварным является то, что сторонники захвата российских резервов перевернули с ног на голову фундаментальный принцип всей либеральной идеи. Лучше всего представить это как сочетание результатов и процессов.
Либеральное общество или система, основанная на верховенстве закона — называйте это как хотите — держится не потому, что все согласны с результатами и политикой, а потому, что существует консенсус по поводу набора процессов и правил, с помощью которых эти результаты и политика реализуются.
Процессы и правила существуют не для того, чтобы обеспечивать/гарантировать определенные результаты, и, по сути, могут приводить к результатам, противоречащим интересам тех, кто эти правила устанавливает.
В случае с планом конфискации российских активов мы видим, что желаемый результат преподносится как действие в защиту либерального порядка (наказать попирающую либеральные ценности Россию и поддержать претендующую на либеральную демократию Украину), в то время как целостность процессов теперь полностью вторична.
Поскольку желаемый результат не достигается в результате какого-либо разумного применения существующих процессов, то требуется радикально иная интерпретация этих процессов. Когда западные официальные лица призывают найти “законный способ” конфискации активов, на самом деле они имеют в виду, что результат имеет первостепенное значение и что [для его достижения] подойдет любой легальный фиговый листок.
Говоря простым языком, либеральный порядок больше не защищается апелляцией к своим глубинным принципам, а пытается отстаивать результаты, которые, как кажется на первый взгляд, отвечают его интересам, даже если эти результаты вытекают из явно нелиберального подхода.
Когда это чрезвычайно важное различие подвергается коррозии – как это происходит сейчас, – задача состоит в том, чтобы увидеть более глубокие изменения не с точки зрения другого результата, а с точки зрения трансформации процессов, которые приводят к этому результату.
Для любителей квантовых вычислений - подумайте об этом с точки зрения статистического контроля процессов, когда человек пытается определить, остался ли процесс в рамках спецификаций или претерпел какие-то изменения.
Министр финансов США Джанет Йеллен стала последней их тех, кто присоединил свой голос к растущему хору западных чиновников, призывающих изъять у России 300 миллиардов долларов замороженных валютных резервов в пользу Украины. Это произошло после того, как в выходные премьер-министр Великобритании Риши Сунак опубликовал статью, в которой призвал Запад быть «смелее» в вопросе конфискации активов.
Несмотря на сдержанность, проявляемую в некоторых европейских кругах, и различные предупреждения о том, что подобные действия были бы вопиюще незаконными, а также наносили бы ущерб целостности финансовой системы, эта идея, похоже, набирает обороты, особенно в Вашингтоне и Лондоне.
То, что мы видим, — яркий пример мышления, которое ставит предполагаемую краткосрочную выгоду выше обязательства сохранить целостность института, который черпает свою силу именно в широко распространенном доверии к этой целостности. Как мы увидим, это также проявление особого типа парадоксального импульса, возникающего во времена судьбоносных перемен.
В данном случае речь идет о возглавляемой Западом глобальной финансовой системе, сердцем которой является доллар США.
Прямая конфискация резервов российского центрального банка, которые были обездвижены с момента начала конфликта на Украине в феврале 2022 года, нанесет еще один сотрясающий удар по доверию к этой системе. Несмотря на то что большая часть активов хранится в Европе, не возникнет никаких сомнений в том, кто именно отдаёт приказы и чей авторитет поставлен на кон.
Конечно, мнения о том, насколько целостной была доллароцентричная система, расходятся, и, безусловно, вся Бреттон-Вудская система, созданная на закате Второй мировой войны, в значительной степени отвечала интересам американцев.
Однако нельзя отрицать, что в течение десятилетий доллар широко рассматривался во всем геополитическом спектре не только как определяемый рынком ориентир и валюта для торговли, но и как безопасное средство сбережения.
По мере того как торговля становилась все более либерализованной, предположения о надежной и безопасной долларовой системе были заложены во все виды экономической и торговой политики. Такие предположения стали частью самой ткани мировой финансовой системы.
В тех случаях, когда существовали риски, связанные с долларом, они в основном относились к сфере процентной политики — другими словами, это были рыночные риски, а не риски, присущие самой системе. Серия кризисов на развивающихся рынках в 1980-90-х годах заставила многие страны задуматься о рисках чрезмерного долларового долга и опасностях, которые могут возникнуть из-за повышения процентных ставок в США.
Но одним из выводов, которые многие страны сделали из этих эпизодов, была необходимость увеличения долларовых резервов в качестве оплота на случай потрясений.
В период с 2000 по 2005 год, сразу после двух десятилетий кризисов, часто спровоцированных ростом долларовых процентных ставок, развивающиеся рынки накапливали долларовые резервы рекордными темпами — около 250 миллиардов долларов в год, или 3,5 % ВВП — этот уровень в пять раз выше, чем в начале 1990-х годов.
Другими словами, страны реагировали на потрясения, исходящие из долларовой сферы, увеличивая запасы долларов. Это лишь подчеркивает характер восприятия риска, связанного с долларом, в то время. Никому и в голову не приходило, что увеличение доли доллара само по себе является риском. Мысль о том, что резервы на сотни миллиардов долларов могут быть просто конфискованы, если страна окажется в конфликте с надзирателями системы, не учитывалась ни в одном из уравнений.
Превращение доллара в оружие в последние годы привело к появлению доселе невообразимого источника риска.
То, что в настоящее время использование доллара сопряжено с надбавкой за политический риск, уже является серьезным отклонением от того, как к этой валюте относились на протяжении десятилетий. Последствия этого уже очевидны для всех — широкомасштабная тенденция дедолларизации, — хотя многие в западных кругах по-прежнему с пренебрежением относятся к происходящему.
Но, возможно, еще более коварным является то, что сторонники захвата российских резервов перевернули с ног на голову фундаментальный принцип всей либеральной идеи. Лучше всего представить это как сочетание результатов и процессов.
Либеральное общество или система, основанная на верховенстве закона — называйте это как хотите — держится не потому, что все согласны с результатами и политикой, а потому, что существует консенсус по поводу набора процессов и правил, с помощью которых эти результаты и политика реализуются.
Процессы и правила существуют не для того, чтобы обеспечивать/гарантировать определенные результаты, и, по сути, могут приводить к результатам, противоречащим интересам тех, кто эти правила устанавливает.
В случае с планом конфискации российских активов мы видим, что желаемый результат преподносится как действие в защиту либерального порядка (наказать попирающую либеральные ценности Россию и поддержать претендующую на либеральную демократию Украину), в то время как целостность процессов теперь полностью вторична.
Поскольку желаемый результат не достигается в результате какого-либо разумного применения существующих процессов, то требуется радикально иная интерпретация этих процессов. Когда западные официальные лица призывают найти “законный способ” конфискации активов, на самом деле они имеют в виду, что результат имеет первостепенное значение и что [для его достижения] подойдет любой легальный фиговый листок.
Говоря простым языком, либеральный порядок больше не защищается апелляцией к своим глубинным принципам, а пытается отстаивать результаты, которые, как кажется на первый взгляд, отвечают его интересам, даже если эти результаты вытекают из явно нелиберального подхода.
Когда это чрезвычайно важное различие подвергается коррозии – как это происходит сейчас, – задача состоит в том, чтобы увидеть более глубокие изменения не с точки зрения другого результата, а с точки зрения трансформации процессов, которые приводят к этому результату.
Для любителей квантовых вычислений - подумайте об этом с точки зрения статистического контроля процессов, когда человек пытается определить, остался ли процесс в рамках спецификаций или претерпел какие-то изменения.