Россиянам объяснили, почему не стоит брать собак из приюта

МОСКВА, 10 февраля, ФедералПресс. Идеальный возраст собаки, которую рекомендуют брать в качестве домашнего питомца, приходится на период его активной социализации, это примерно от двух до четырех месяцев. В это время у щенка формируется привязанность и животное легче поддается дрессировке. С какими сложностями можно столкнуться, если взять питомца из приюта, рассказал лектор российского общества «Знание» и старший тренер МОО ССРДЖ «КФЦ «Фаринг Фанг» Алексей Брейкин.

«Многие собаки, живущие на улице, не воспринимают новый дом как спасение. Они привыкли к свободе и могут неоднократно пытаться сбежать», – рассказал Брейкин.

Питомцы из приюта способны доставить владельцу немало хлопот. Чаще всего в подобные учреждения попадают проблемные или бездомные животные. Так называемые бывшие домашние питомцы быстро попадают к новым хозяевам: их находят люди среди знакомых или через объявления.

Эксперт отметил, что животные, выросшие на улице, часто остаются асоциальными, их сложно адаптировать к жизни с человеком. Питомцы могут вести себя агрессивно и разрушать все на своем пути в условиях стресса.

«Брать взрослую собаку из приюта – серьезный шаг, требующий понимания всех рисков. Если у вас нет опыта работы с собаками с трудным прошлым, лучше выбирать щенка, а не взрослого питомца», – добавил эксперт.

Брейкин объяснил, что возраст от двух до четырех месяцев является идеальным для того, чтобы взять щенка в качестве домашнего питомца. В этот период происходит активная социализация и адаптация животного к новым условиям. Породистые собаки имеют предсказуемый характер, метисы и дворняги могут унаследовать непредсказуемые черты.

«Встретив ухоженную и ласковую собаку на улице, стоит предположить, что она могла просто сбежать. В таких случаях верным решением будет попытаться найти прежнего хозяина: возможно, он ищет питомца», – заключил Брейкин.

Ранее бешеных животных обнаружили в Новосибирской области. В регионе ввели карантин.

Изображение сгенерировано нейросетью Kandinsky 3.1