«Корреспонденты по сенсациям». Вован и Лексус — о политической пранк-журналистике
С тех пор как Владимиру Путину пришлось извиняться за пранкеров Вована и Лексуса, позвонивших от его имени Элтону Джону, они не рискуют использовать имя президента в своих розыгрышах. Но провокационные диалоги с политиками и звездами продолжаются. Владимир Краснов и Алексей Столяров теперь обсуждают свои пранки с политологами в «Шоу Вована и Лексуса». Они рассказали «Фонтанке» о том, как забавные розыгрыши превратились в политическую пранк-журналистику.
— Всё начиналось весело, розыгрыши забавляли ваших поклонников. Теперь это политизированная пранк–журналистика. И аудитория стала иной. Кстати, какая вам нравится больше?
Алексей: Когда начинали, это было хобби, развлечение и качество поклонников было другое. Тот юмор больше был рассчитан на массовую аудиторию. Теперь мы делаем более интеллектуальные вещи, интересные нам. Их смотрят и слушают люди с другим социальным статусом. И эта аудитория нам нравится больше.
— Теперь это совсем не юмор.
Алексей: Ну, некоторые в этом что-то смешное видят.
— Один из последних пранков — разговор с Майком Помпео. Что в нем веселого?
Алексей: Как минимум то, что разговор вёлся от имени представителя Африки. Но я согласен, что где-то юмор есть, где-то его нет. К тому же у каждого своё чувство юмора.
— Когда это было хобби, чем вы занимались, где работали?
Алексей: В разных коммерческих компаниях, в том числе в СМИ.
Владимир: Я начал заниматься пранком в 2007-м. Тогда это был хулиганский подход, чисто поржать. И благодаря пранку как раз меня пригласили работать журналистом.
Мне как-то пришло в голову попробовать продать запись истории одного конфликта. Помните, может, в 2009 году Марат Сафин подрался в клубе с сыном Сергея Бондарчука. Я позвонил Сафину как Бондарчук-младший: «Ты за папу прячешься, забыл, что с тобой потом 20 человек приехали, а я от них отбивался ракеткой?». Этот материал увидели представители одного московского журнала и вышли на связь. Я стал удаленно с ними сотрудничать, мы им отдавали даже старые пранки, они делали из них истории.
А потом освободилось место, и мне предложили стать штатным журналистом. У меня должность в трудовой книжке — «корреспондент по сенсациям». Честно говоря, мне это быстро надоело: одни и те же персонажи, одни и те же герои — наша прима, например, которая нас продолжает радовать растяжкой.
— Когда вы встретились и начали работать вместе?
Владимир: Это было знакомство по интернету. С начала 2000-х всех пранкеров в России объединял сайт, который Леша создал. Для 99% ребят это просто было развлечение — хулиганство. Они приходили/уходили. Там была какая-то конкуренция, свои звезды, а пранк всегда был анонимным. Ютуб я сделал только в 2013 году. Там мы работали уже вместе.
Алексей: Мы просто обгоняли время. Если бы тот наш сайт существовал сейчас, он бы приносил большие деньги. Но тогда не было видеоплатформы, один пранк на 5 мегабайт качался 30 минут. Да и денег в интернете не было. Это было хобби и средство коммуникации.
- В массовом сознании ваша известность началась с Ютуба. Даже не так, с 2014 года вас стали смотреть на Ютубе и тиражировать ваши пранки в центральных СМИ.
Владимир: До Ютуба тоже были скандалы, вызванные пранками, например, футбольными. Это была серия — с футболистами, тренерами, хоть я особо не интересовался футболом, так вышло. Громкие истории случились с Евгением Гинером, владельцем ЦСКА, с Виталием Мутко. В 2012 году Юрий Дудь*, он тогда был ведущим футбольного шоу «Удар головой» на «России-2», вручал мне награду как одному из тех, кто изменил российский футбол. А в 2011 году был председатель ЦИК Владимир Чуров, которого потом сняли. Так что известность уже тогда была, но, понятно, не такая, как с политическими пранками.
Алексей: На нас обратили больше внимания серьезные СМИ, потому что стало меньше юмора и больше фактуры, эксклюзивной информации.
— Самое большое удивление из тех времен — то, что люди, которые с вами говорят, верят, что вы именно тот, кем назвались. Ну, ладно, еще представляетесь Путиным иностранцу. А с россиянами как это прокатывает?
Владимир: Мы представлялись Путиным только Элтону Джону. Кстати, есть на Ютубе человек (аноним), он публикует забавные разговоры: звонит от имени Путина мелким чиновникам, руководителям предприятий. Правда, верит ему меньше процента, остальные посылают.
Алексей: Просто у большинства людей нет слуха. Вспомните мошеннические разводы на деньги, когда близкие родственники не подозревают, что разговаривают не с дочерью/внучкой. Это ситуации, в которых голос не играет роли.
— Мало того, что и с ними вы не меняете голос, еще пургу метете. Когда я слушала разговор «Зеленского» с Джоан Роулинг, ожидала, что она вот-вот вас раскусит. И выражение лица у нее было снисходительным в ответ на все глупые предложения собеседника. Казалось, не может умный человек ничего не понять. Но нет.
Алексей: А вы считаете ее умным человеком? Талантливый человек не то же самое, что умный. Она же месяца на два закрепила на своем сайте ссылку на наше шоу. С бабушками — «потомственными ведьмами», которые пели и плясали с волшебной палочкой и в футболках с надписями «Только Путин».
— Помните спор Жеглова и Шарапова в фильме «Место встречи изменить нельзя», сюжет с Кирпичом. Когда Кирпич не сумел украсть кошелек, его подкинули в карман. Шарапов назвал провокацию Жеглова шельмованием, а Жеглов доказывал, что вор должен сидеть в тюрьме, неважно каким способом его туда упрятать. Вы на чьей стороне — Жеглова или Шарапова?
Алексей: Я буквально вчера пересматривал этот фильм. Моя личная позиция — прав Жеглов (Высоцкий). Но при каждом Жеглове должен быть Шарапов.
— После ваших пранков Людмилу Улицкую** и Андрея Макаревича*** признали иноагентами, Бориса Акунина****– экстремистом и террористом. Рэпера Эдуарда Шарлота***** — тоже экстремистом и террористом, еще и посадили. Список можно продолжать. Ваши разговоры с ними это не кошелек ли в карман Кирпичу?
Алексей: Нет, это неправда. Они сами рассказывают нам все.
Владимир: Другое дело, если бы мы сказали: «Давай, скажешь нам сейчас просто для прикола, что ты отправляешь деньги ВСУ» и он соглашается: «Ну для прикола скажу так». Или если бы мы вкладывали какой-то иной смысл в их слова. Мы задаем прямые вопросы: «Ты помогаешь ВСУ?». Он говорит «Да, только никому об этом не говори».
Алексей: Стоит вспомнить опять же, разве Кирпич не пытался украсть деньги у гражданки в трамвае? Пытался. А тут — состав есть, факт есть — мы «не кладем кошелек в карман».
Что касается рэпера Шарлота, мы не причастны к его посадке нисколько. Его обвиняют чисто по роликам, которые он сам снял и выложил в сеть. Зачем-то приехал в Россию, хотя мы намекали, что не стоит этого делать, потому что мы не хотели, конечно, чтобы он сел.
Владимир: Понятно же, что он стал бы таким вот козлом отпущения, как говорится. У крупных артистов есть деньги, есть подушка безопасности, в отличие от него.
Алексей: Я думаю, что мы в какой-то степени ему помогли, показав, что у него мозгов нет — он все делал в невменяемом состоянии.
Алексей: К сожалению, состояние невменяемости тянется у него долго. В интервью он говорит, что хочет стать историком, а любимая историческая книга — «Властелин колец». Мы даже, наверное, какое-то сочувствие к нему вызвали тем, что раскрыли его таким образом. К его уголовным делам мы не причастны.
Владимир: На его месте должен быть какой-нибудь Акунин на самом деле.
— Он же не приехал в Россию.
Алексей: Вот и сравните, кто умнее.
— Ваш канал называется «Политическое шоу Вована и Лексуса», жанр — пранк-журналистика. Он появился, когда закончилось фиглярство и хулиганство, вы осознанно ушли в политику и Владимир Путин наградил вас Орденами Дружбы? И что это за жанр — пранк-журналистика?
Алексей: Мы придумали этот жанр, когда нас спрашивали, как мы будем называться. То, что мы делаем, это не пранк (приколы типа, с избиением людей на улице или «социальными экспериментами» с надеванием ведра на голову). И не журналистика. А мы решили их объединить,
Владимир: Орден — это просто Орден. Мы получили его этим летом. А пранк-журналистикой мы занимаемся много лет, с 2014 года. При этом даже в политических шоу развлечение сохраняется. Та же Роулинг, Шарлот****, Дмитрий Быков*****, наконец, это чистое развлечение. У нас была общая презентация — мы презентовали свою книгу, а он свою. Мы подошли к нему, хотели свою подарить, а он от нас убежал. Потом мы ему разными способами ее отправляли.
— То есть, вы целенаправленно старались вызвать у него раздражение?
Владимир: Неет. Если бы он взял, сказал спасибо, а зайдя за угол, выбросил в мусорник, это было бы нормально. Но для него это был некий акт — отказ от приема книги от нас. Вот если бы нам Дмитрий Быков****** книгу подарил, мы бы с радостью ее взяли. Тогда. Сейчас нет, уже нельзя.
Алексей: Он ведь потом продолжил, говорил: «Ну кого они могут развести». Ну, мы решили, давай проверим. И проверили — ему позвонил «глава офиса президента Украины Андрей Ермак».
— После того, как Трампа избрали, кажется, что троллинга американских политиков стало меньше. Майк Помпео был после выборов последним.
Алексей: В нашем политическом шоу каждую неделю что-то выходит. Но мы же не можем заниматься одной Америкой. Месяц-полтора назад, в период избирательной кампании у нас был глава комитета Сената США по международным отношениям Бен Кардин. Он, кстати, сообщил в ФБР о разговоре с «экс-главой МИД Украины Дмитрием Кулебой». Был очень громкий скандал, все на ушах стояли, и вся мировая пресса писала про это.
— Прежде ваши розыгрыши часто показывали за рубежом. А что теперь?
Алексей: Перестали показывать с 2022 года, до этого мы там на первых полосах были, а у The Sun — на обложке. Нас постоянно и британская, и американская пресса цитировала. Мы даже деньги получали от них.
— А почему вы не стали иноагентами?
Алексей: Тогда еще не было закона об иноагентах, а теперь мы с ними не работаем. Ну и то, что мы делали, не было политикой.
Владимир: Не совсем так. Что-то было из светской жизни, что-то из политики: Билли Айлиш, Камала Харрис и самое топовое — принц Гарри. После пранков с ними все британцы «гудели», все СМИ Мердока это цитировали, с нами сделали обложку. Со СМИ мы поддерживаем контакты до сих пор.
Алексей: Ну как поддерживаем. Контент наш они не могут брать, как раньше — после пранка с Беном Уоллесом, министром обороны Великобритании им запретили вообще про нас писать. Что-то мы им скидываем и сейчас, в ответ получаем: «Круто», и все. Но на Западе всё равно пишут о нас периодически. Такер Карлсон нас цитировал постоянно и Трамп в свое прошлое президентство — ему это интересно.
— А в ваших планах нет ли пранка с Трампом, случайно?
Владимир: Пусть приезжает, сделаем.
— Вы можете и позвонить ему. Вы же дозваниваетесь, до кого захотите.
Владимир: Это миф. Почему до Байдена не дозвонились? Или до Шольца?
— А пытались?
Владимир: Это очень сложно сделать в американской системе — не абы кто ведь, а целый Байден. Его защищают на высшем уровне. Есть персонажи, к которым очень сложно подобраться. Ну, может быть, выйдет на пенсию — будет проще, как это произошло с Джорджем Бушем-младшим, например.
Владимир: «Гениальный» вопрос о том, как дозваниваемся, нас преследует уже два десятилетия. Последние годы стали задавать более философский, общий: «Как вам это всё удаётся». Плюс «Как удаётся выдать себя за другого человека?». Но если мы сейчас начнём об этом рассказывать, думаю, нам и дня не хватит.
— Чтобы разговаривать на равных с большим политиком, нужно быть в контексте того, о чём вам скажет ваш собеседник. Вы круглые сутки занимаетесь чтением новостей — западных, украинских, российских?
Владимир: Тогда мы сошли бы с ума, наверное.
Алексей: Я вчера потратил много часов на изучения вопроса по одному нашему собеседнику. Почитал разные точки зрения, интервью его — составил психологический портрет. Возвращаясь к «Месту встречи изменить нельзя»: у Жеглова были правила, которым мы тоже в своей работе следуем: запоминать детали, улыбаться своему собеседнику, показывать заинтересованность, расположить к себе. Вообще, чтобы собеседник поверил, нужно думать как он. Вчера мы с одним человеком общались, он использует ненормативную лексику, очень эмоциональный. И ты выбираешь его манеру речи, подстраиваешься. И материшься, да, чтобы он принимал тебя за своего, потому что иначе не будет контакта. Если собеседник цитирует фразы из какого-то фильма, ты должен его посмотреть. Я, по крайней мере, так делаю, чтобы понять, что ему может нравиться в принципе. А когда ты его к себе располагаешь, он более доверительно общается.
— Ваше шоу уникально в том смысле, что вы с гостями обсуждаете добытый вами же материал не самым привычным — не журналистским способом. А это обсуждение в студии — оно для чего? Можно же посмотреть собственно видео и достаточно.
Алексей: В отличие от телевизионных ток-шоу, мы обсуждаем с гостями не статью в зарубежном журнале, а свой — эксклюзивный материал. И понимаем, что в нем важно. Потому что многие журналисты главного не видят. Например, когда мы общались с сенатором Беном Кардином, он сказал, что Зеленский просил разрешения бить ATACMS не дальше 200 километров. А у нас до сих пор думают, что ракеты полетят на Москву. Мы делаем на этом акцент.
— Вы себя позиционируете сейчас как политических журналистов даже в работе со звездами?
Владимир: Мы же ищем звезд, которые как раз влезли в политику, — Роулинг, Стивен Кинг, они же не какие-то веселые люди. Они делают политические заявления, почему бы нам с ними не пообщаться? К тому же хочется как-то разнообразить материал и пообщаться не с политиками, а с людьми из других областей деятельности.
— Почему не разнообразить его пранками с отечественными героями? Например, с Дмитрием Медведевым? Или с российскими чиновниками?
Владимир: С Дмитрием Медведевым «надо собраться за кружечкой пива», как говорил в нашем пранке Дэвид Линч про Путина и Зеленского. Хотя, он без пранка прекрасен в своём телеграм-канале. Впрочем, не факт, что он сам там пишет. Может, нейросеть «Жириновский» это делает за него?
Пранки с чиновниками мы делали, когда на НТВ работали. В нашей программе были губернаторы и мэры, Архангельска, Ставрополя, например. С ними скучно, они одинаковые все — будто звонишь одному и тому же человеку. Ответы стандартные: «Это все злопыхатели виноваты, конкуренты, оппозиция. А на самом деле у нас все хорошо». Российские чиновники и политики не такие интересные, как, допустим, какой-нибудь сенатор американский. Потому что международная политика гораздо интереснее, влияние на мировые процессы более захватывающе.
— Какие пранки вы считаете неудачными? Мне, например, кажется, что это разговор «Кличко» с Зеленским во время их конфликта. Интриги не получилось. Зеленский по сути не стал говорить с «мэром Киева», сказал ему что-то вроде «проспись, завтра поговорим». Вы даже традиционно «похулиганить» не успели.
Алексей: Я не считаю его неудачным, потому что, во-первых, Зеленский трубку взял — это уже удача, когда ночью президент берет трубку. Во-вторых, он поверил, что говорит с Кличко. В-третьих, не стал говорить прямо о том, что уволит его на фоне слухов о конфликте.
Владимир: Для нас неудача, это когда разговор не состоялся.
— Кому вы не дозвонились, не смогли поговорить?
Алексей: Тот же Байден, например. Бывает, когда пытаешься с кем-то пообщаться, а тебя его аппарат (советники, помощники) вычисляют и не соединяют.
Владимир: Чтобы прорваться к какому-то политику, надо сначала связаться с его окружением. Мы уже 10 лет объясняем, что у нас в 95% случаев нет прямых номеров телефонов. Иногда, установив контакт с одним политиком, просим его связать с другим. Но это получается редко, добираться до каждого из них приходится чаще всего неделю, может, несколько месяцев.
Алексей: И даже если договоришься, приходится ждать. Потому что графики должны совпасть, человек должен к разговору подготовиться — ему пишут справку. Бывает политик, нам просто зачитывает такую справку, как Брежнев читал на встречах свои послания. А если какие-то уточняющие вопросы задаешь, он плывет, не знает ничего.
— Вы такое выкладываете в сеть?
Алексей: Выкладываем, чтобы показать, что человек ни в чём не разбирается.
Владимир: У нас был пранк с министром обороны Швеции. Он засыпал практически во время разговора, типа мне все равно, что происходит у нас в стране, кто там Северные потоки взорвал, это не мое дело, пусть другие расследуют.
В Европе сейчас очень много таких, к сожалению. Министра иностранных дел Финляндии в коморку посадили, сверху кондиционер. Она сидит и будто по бумажке читает.
— В каком-то из своих интервью вы сказали, что всякий раз, прежде чем кому-то звонить и готовиться к разговору, вы задаете себе вопрос, зачем? Зачем все это?
Алексей: Чтобы простые обыватели знали больше о том, что происходит в мире, причём получали достоверную информацию, а не официальную. Ту, на основании которой можно сделать свои выводы и какие-то прогнозы. На самом деле, обо всем, что сейчас происходит в мире, было известно еще год назад — об этом рассказывали люди, с которыми мы общались. Генри Киссинджер рассказывал, например, о чем говорили в Америке по поводу переговоров и остановки военных действий на Украине. И как мы видим, всё так и происходит. Киссинджер — представитель глубинного государства Америки. Если человек входит в закрытый Бильдербергский клуб, рассказывает подробности о решение элит, к его мнению стоит прислушаться. А он говорил, что все западные страны решили не брать Украину в НАТО, но Украине об этом еще не сказали. Это же интересно, но ни на одном центральном канале не покажут. Нам он об этом рассказал лично.
Или Клаус Шваб, который возглавляет Давосский форум, — он со всеми с глазу на глаз обсуждает эти вопросы. Я думаю, его рассказ о плане по Украине «французскому экономисту Жаку Аттали», и о том, что о нем думают мировые лидеры, тоже стоит послушать. Тем более, что они интервью особо не дают и в российских ток-шоу их не увидишь, разве что на NBC или на CNN.
— А вы уверены, что простой обыватель не ждет от шоу прежнего веселья, хулиганства? В некоторых сюжетах они есть, но уже мало.
Алексей: Мы час разговаривали с политиками и где-то 3 минуты посмеялись. И массового поклонника почему-то именно эти 3 минуты веселья занимают. Но мы все-таки надеемся, что среди тех, кто нас слушает, за час, который мы посвятили той или иной персоне, многие найдут для себя что-то полезное.
Владимир: Ну тут же еще вопрос, зачем мы делаем вот эти юморески — вставки. Чтобы показать, что политики люди обычные, они не небожители. Для этого мы ставим их в дурацкие ситуации. Например, когда Томас Бах, президент МОК вместе с африканцем читал молитву Вовану и Лексусу, видно, какие люди управляют миром. Не думайте, что политики — супервыдающиеся персонажи.
— Вас часто спрашивают о причастности к секретным службам?
Владимир: Да. Но уже появились новые конспирологические теории, видимо, ФСБ обсуждать надоело. Например, Шваб и Киссинджер никогда бы не сказали того, что наговорили нам, они очень умные. Это они специально нам дезинформацию скидывают.
Или еще: мы дозваниваемся дипстейту через некое тайное мировое пиар-агентство. Если политик хочет опубличить что-то секретное, он обращается в это агентство — чтобы оно связало его с нами. Получается, когда Генри Киссинджеру исполнилось 100 лет, он подумал, видимо, что зря жизнь прожил, не пообщавшись с Вованом Лексусом. И за полгода до смерти исполнил свое последнее желание — рассказать нам про Украину, про то, какими будут мирные переговоры.
Алексей: Эти конспирологи уйдут, появятся ученые, историки, которым будет интересно докопаться до правды. Послушают наши записи от первых лиц, а не их официальные интервью, и на их основании поймут, как все было на самом деле.
— А что у вас лежит в запасе?
Алексей: Очень много мошенников. Это цикл. Нам нравится приглашать в студию человека, который пострадал от той или иной схемы, и рассказывать о них, чтобы предупредить других потенциальных жертв. Потому что мы в этом, я считаю, уже профессионалы. Несколько тысяч разговоров с мошенниками провели. Мы разделили их по психотипам, по схемам, беседуем «по душам», не как мошенник с жертвой.
— Думаете, они разговаривают с вами искренне?
Владимир: Конечно, сразу чувствуется, кого можно на откровенность вывести, кого нет. Усталость в голосе чувствуется, когда у мошенника сотый клиент за полдня. Один нам честно начал рассказывать: уже четыре года работаю, хочу на стройку уйти, надоело. На вопрос, почему не идешь воевать, отвечает: ну убьют же, не хочу. Не с кем поделиться человеку болью, а с жертвой можно.
— А рабочее время «проходит бездарно» а разговорах с вами.
Алексей: Человек может звонить в разные регионы и 10 раз попадет к нам. Как-то один из них нас обматерил: «Не мешай работать».
Ирина Багликова, «Фонтанка.ру»
* Юрий Дудь признан иностранным агентом Минюстом РФ
** Людмила Улицкая признана иностранным агентом Минюстом РФ
*** Андрей Макаревич признан иностранным агентом Минюстом РФ
**** Борис Акунин признан иностранным агентом Минюстом РФ, внесен в список террористов и экстремистов Росфинмониторинга
***** Эдуард Шарлот внесен в список террористов и экстремистов Росфинмониторинга
****** Дмитрий Быков признан иностранным агентом Минюстом РФ.