«Уж и не мыслим себя без этого»: что привезли пасечники на ярмарку мёда возле «Ауры» — цены и истории
Всего на ярмарке работают около 20 пасечников
Воздух у торгового центра «Аура» густ и сладок — здесь открылась ежегодная медовая ярмарка. Хотя тропинки между прилавками пока не запружены толпой, два десятка пасечников из Новосибирской области и Алтайского края встречают первых гостей. За разговорами о сортах и баночках с янтарным содержимым проступают реальные картины непростого пчелиного промысла. Где ценам на мед удается держать оборону, а где пасечники ведут свою, почти невидимую войну — в репортаже НГС.
Неспешный рост и сливочный ориентир
Вопреки общему тренду, цены на мед, кажется, поднимаются неохотно. Галина Михайловна, чья пасека спрятана в алтайской тайге, а любовь к пчелам передается уже четвертому поколению, подтверждает эту странную стабильность.
«Сильно не выросло, — говорит она, поправляя баночки с пергой. — Вот перга — 350 рублей за 100 граммов, лет пять у нас такая цена. Таежное разнотравье было по 500, вот в этом году набросили до 600. Гречиха не менялась вообще. А привязка у нас простая — к сливочному маслу. Сейчас в деревне масло — 1200 рублей. Мед — от 600 до 1300 за литр, середина 800-900. Думаю, недорого».
Галина Михайловна — пчеловод в третьем поколении
Николай Васильевич из Новосибирска, который занимается пчеловодством уже 38 лет, видит рост в долгой перспективе, но тоже отмечает затишье в последние годы.
«Начинал с 17 рублей 50 копеек за трехлитровую банку, представляете? — вспоминает он. — Сейчас — 500 за кило, а лет десять держал по 400. Скачка сейчас нет, но конкуренция уже другая — стала намного выше».
Людмила, приехавшая с Алтая, поддерживает коллег: стабильность — главная тенденция для основных сортов. Лишь редкие виды, вроде неурожайного в этом году донника, могут заметно подорожать.
Война с химией и морем подделок
Пасечники массово жалуются на химикаты, которыми обрабатывают растения. Пчелы из-за этого умирают
Стабильность цен — редкое утешение. Главный враг сегодня — не погода, а ядохимикаты и фальсификат. Галина Михайловна говорит о проблеме с горечью.
«В степи травят страшно! — ее голос крепнет. — Ладно, пчел губят — людей травят! Раньше, если бы у сел так травили, наказали бы. Сейчас — будто с руки. Травят рапс до шести раз за сезон тяжелыми ядами. Предлагают пчел закрывать на 10 дней — это нереально. Сетки накинешь — больше трех дней не выдержат. На Алтае из-за этого суды идут нескончаемо».
Людмила тут же подтверждает: «Конечно, отравление пчел — огромная проблема. Раньше такого не было!» — и с тревогой добавляет, что потери могут быть катастрофическими.
Николай Васильевич кивает, подтверждая масштаб беды. Но его главная боль — рынок, захлебывающийся подделками.
«Профессор Кашковский, известный специалист, говорил: до 80% фальшака на ярмарках! — Николай Васильевич постукивает пальцем по прилавку. — А лазейка простая: ГОСТ есть только на липу, гречку да хлопок. Продает человек „дягилевый“ или „донниковый“ — и придраться юридически не к чему, ГОСТа нет. Пыльцевой анализ? Да его никто не делает! Вот и стою я с честным медом неделю, чтобы шесть фляг продать, а раньше за день уходило».
Николай Васильевич занимается пчеловодством уже почти 40 лет
Галина Михайловна добавляет к трудностям таежной пасеки извечную проблему доступа: нужна большая и проходимая машина.
При этом она отмечает, что в последние годы, примерно с 2022-го, спрос на мед ощутимо снизился. По её мнению, это связано с ухудшением благосостояния россиян — люди стали очень сильно экономить.
Николай Васильевич тоже отметил, что мед стали покупать меньше, но связывает это не с падением доходов россиян, а с ростом конкуренции среди пчеловодов: игроков на рынке становится больше.
Тепло для пчел, холод для меда и ложка для здоровья
Пасечники говорят, что мёд нужно хранить в холоде, иначе он начнет расслаиваться
Уникальных рецептов «особого» меда пасечники не раскрывают, но тонкостями делятся охотно. Николай Васильевич весной подогревает каждую из своих 135 семей — это его козырь.
«Электрообогрев внизу улья — ключ! — объясняет он. — С теплом семья развивается интенсивнее, пчел больше наращивает. А больше пчел — больше меда. Вот вам факт: одна семья дала 28 килограммов, соседняя — 75. Разница — как небо и земля. Порода, работоспособность — тут много нюансов».
Ассортимент мёда на ярмарке очень обширный
Галина Михайловна в свою очередь страстно рассказывает о правилах хранения и потребления, вспоминая отца-фронтовика.
«Хранить? Только холод! От +4 до +10 градусов! Люди жалуются — мед расслаивается. А хранят-то в квартире, где +25. Это живой продукт! Сметану в холодильник ставят, а мед — почему-то нет, — посетовала она. — И ешьте его! Каждый день утром и вечером по ложке. Ночью успокоит, днем взбодрит. Отец мой, контуженный на войне, до 97 лет дожил. Сахар с молодости не признавал, только мед. Диабет? Да нет же! Диабет — от сахара, который поджелудочной надо разложить. А в меде глюкоза и фруктоза уже готовы — сразу в кровь».
Для нее и ее семьи пчеловодство — не работа, а судьба, переданная по наследству: «Сын — четвертое поколение, я — третье. Отец с детства на пасеку брал, три месяца там жили. Потом уж и не мыслили себя без этого».
Ярмарка у «Ауры» будет работать до 7 сентября — это шанс купить настоящее «жидкое золото» из рук тех, кто его добывает в тайге и на сибирских просторах: Галины Михайловны, Николая Васильевича, Людмилы и их коллег.
Тысячи пчёл умирают каждый год после обработки полей пестицидами. Почему эта проблема касается не только частных пасечников, но и жителей больших городов — читайте в нашем материале.