Лучшие книги — 2024: выбор Кинопоиска

Французский путешественник Шамплейн стоит с мушкетом в руках перед строем дружественных канадских индейцев. Сейчас он поведет их в бой на недружественных. На самом деле Шамплейн ищет дорогу в Китай, а по пути добывает бобровый мех, который нужен для создания шляп. Шляпы рисует в Нидерландах художник Вермеер. На дворе XVII век, но мир уже связан сложной системой торговых взаимовлияний, о чем Тимоти Брук написал эталонный нон-фикшен.

Власть в стране захватила хунта, введено военное положение, спецслужбы похищают людей прямо на улицах. Дело происходит в Ирландии. Душераздирающий роман о том, что все диктаторские режимы похожи друг на друга, а все семьи в диктаторских режимах несчастливы одинаково.

Новый роман Яны Вагнер читается запоем за несколько вечеров. «Тоннель» называют герметичным триллером, но, как и любое отличное жанровое произведение, рамками триллера он не ограничивается. Это и антиутопическая критика нашего замкнутого общества, и психологическое исследование, спрятанное за полифонией голосов обезличенных (на первый взгляд!) персонажей. Права на экранизацию заслуженно приобретены, но лучше сначала прочитать книгу — ради выверенного и меткого стиля, который писательница отшлифовала до идеала за шесть с лишним лет работы над романом.

Читайте также:

• Разрушение канона жанра романа-катастрофы: Галина Юзефович — о «Тоннеле» Яны Вагнер

Штапичу удалось создать текст абсолютно «декабрьского» настроения, где всего через край. Это искренний, но ироничный поток сознания, пропитанный суетой, страхами и сомнениями, соседствующими с верой в лучшее и романтической — в широком смысле слова — надеждой. Эта гремучая смесь создается еще и благодаря сочетанию тем: отношения, работа в пиаре (по-пелевински абсурдная), путешествия — все, что занимает умы современников в повседневной гонке за счастьем (тем самым «устойчивым развитием»). Остановиться и уделить время одноименному тексту — возможно, лучший шанс взглянуть на себя со стороны.

Для меня это лучший роман 2024 года. Жуткий, тревожный, надолго остающийся в памяти. Герои Поляринова привыкают (или уже привыкли?) жить среди перманентного ужаса — застывших фигур мертвых детей, стоящих здесь и там как напоминание (о чем?). Одни пытаются не замечать их и живут своей обычной жизнью, другие строят конспирологические теории, третьи используют кадавров в разных целях — от практической до терапевтической. Вот и на меня роман оказал терапевтическое действие: мы разделяем общую тревогу — это уже хорошо. Следующий шаг — подумать, как жить дальше.

Читайте также:

• Ранящий и исцеляющий: Галина Юзефович — о романе «Кадавры» Алексея Поляринова

Страшная сказка о тринадцатилетнем Андрее, которого в школе называют «сыном зомбачки», а злая мачеха и вовсе отправляет мальчика в армию. Военный полигон — пустое поле, вокруг непроходимый лес, ни оружия, ни командиров, а среди сослуживцев — нелюди. Асе Демишкевич удалось почти бесшовно соединить фольклорную традицию с духом времени: оно пахнет сырой землей и надвигается необратимо, как чаща вокруг армейского лагеря, которая становится все ближе и ближе. Одна из самых важных книг года, написанная на русском языке, мимо которой точно не стоит проходить.

Джун Хэйворд присваивает рукопись погибшей подруги Афины Лю, посвященную вкладу китайцев в Первую мировую войну. Книга становится бестселлером, но приносит девушке не только славу, но и постоянный страх разоблачения. Рассказ ведется от лица самой Джун, которая рационализирует свои поступки и заставляет читателя задуматься о границах морали. Книга обнажает расистские стереотипы, высмеивает культуру отмены и задает вопрос, где проходит граница между вдохновением и кражей идей. Куанг остроумно исследует темы культурной апроприации и лицемерия в мире современной литературы. Она безжалостно обнажает систему, где успех зависит не только от таланта, но и от следования трендам и грамотного маркетинга.

Читайте также:

• На стыке чудовищного и смешного: Галина Юзефович — о романе «Йеллоуфейс» Ребекки Куанг

Фрэнсис Бэкон — не самый мой любимый художник, и тем поразительнее, насколько впечатлила меня эта книга. Восемь разговоров с одним и тем же интервьюером на протяжении десятилетий, в течение которых двое собеседников становятся ближе, а обсуждают, в общем-то, одно и то же: как и почему получаются картины. Я читала и готова была подписаться под каждым бэконовским словом. Очень личное открытие нынешнего года.

Научно-фантастический роман о мире будущего, где правят машины. История о противостоянии гениального хакера и обезумевшего искусственного интеллекта. Исследование общества, целиком состоящего из клонов одной и той же личности… Как ни формулируй — в кратком пересказе получается какая-то банальность. Однако Владимир Покровский нарушает все законы сторителлинга и принципы сюжетопостроения. «Персональный детектив» лишь имитирует традиционную НФ: если использовать классификацию Умберто Эко, то это открытый роман, не сконструированный по общеизвестным лекалам, а растущий прихотливо и органично. Непростая книга, которой необходим читатель-соавтор, читатель-интерпретатор, — надеюсь, такие читатели у Покровского найдутся.

38-летняя подкастерша Боди Кейн отправляется в престижную частную школу-интернат Грэнби, которую сама когда-то окончила, и расследует убийство, произошедшее тогда в кампусе. Но книга Ребекки Маккай — больше чем триллер или детектив, больше чем роман, «идеально подходящий для поклонников Донны Тарт», как написано на обложке. Маккай задает неудобные вопросы про культуру отмены, школьный буллинг и двойные стандарты, так свойственные людям, прикрытым броней своих привилегий. Аудиоверсию озвучила актриса и основательница студии подкастов «Либо/Либо» Лика Кремер — горячо советую именно послушать.

Хороший рассказ держится на интересной идее, как на кости. Хорошему роману одной кости мало — нужен скелет, цельный и гармоничный, а также органы и ткани различной степени мягкости. В романе «Волков-блюз» Эльдар Сафин, любимый фэндомом рассказчик и штатный триумфатор сетевых конкурсов, ярко и красиво переходит в другую лигу с классно придуманной, сложно устроенной, ладно работающей и очень органичной антиутопией. Блеск, как и было сказано.

Чтобы исцелить Россию от неизбывной имперскости, ее литературу — главную разносчицу деструктивной заразы — решено заместить в массовом сознании шахматами, благородными и рациональными. Пушкина в новом культурном пантеоне заменяет Ботвинник, вместо гуманитарных наук — история шахмат, школьники учат этюды вместо стихов, художники трудятся над новым дизайном фигур. Поначалу роман Алексея Конакова выглядит светлым, почти утопичным. Однако очень скоро в нем начинают звучать громовые раскаты неумолимой и трагической русской истории — прошлой, настоящей и будущей.

Читайте также:

• Вместо Пушкина — Ботвинник! Галина Юзефович о романе «Табия тридцать два» Алексея Конакова

Четвертым сезоном Исса Лопес погубила «Настоящий детектив». Настолько, что его создатель открестился от своего детища. К счастью, Вера Богданова все починила, и теперь у нас есть «Настоящий детектив» здорового человека в декорациях небольшого, вроде бы выдуманного, но довольно хорошо узнаваемого городка на Алтае. Снег, мистика, хтонь, секты, галлюцинации и отчаяние. Читаем и ждем заявленную экранизацию.

Читайте также:

• «Я увидела во сне трейлер романа»: Вера Богданова — о сектах, сериалах, насилии и литературе

Помните, как в финале «Оппенгеймера» Альберт Эйнштейн беседует с физиком, а потом уходит от него с пустым и обреченным выражением лица? Так вот, после прочтения «MANIAC» вы полностью его поймете. Ошеломляющая, тревожная, зловещая и в какой-то степени отрезвляющая книга. Сиквел романа «Когда мы перестали понимать мир», превзошедший оригинал. «Терминатор: Судный день» в библиографии Бенхамина Лабатута. Все мы мечтаем о прогрессе, но нужно ли пересекать черту, за которой нас ждет немыслимое? Бог не играет в кости, зато человек играет в го с искусственным интеллектом. И проигрывает.

Читайте также:

• «MANIAC»: роман о забытом гении, который придумал компьютеры и ИИ, но лучше бы этого не делал

В России Гэй Тализ почти неизвестен — стыдно признавать, но «Фрэнк Синатра» — это первая изданная на русском языке книга автора, и вышла она только сейчас. Тализ — один из создателей «новой журналистики», один из тех авторов, которые к вящему ужасу апологетов сухого инфостиля протащили в журналистику приемы из большой литературы. И умелый рассказчик, сплетающий истории с мастерством профессионального ткача. «Фрэнк Синатра простудился» — это сборник лучших текстов Тализа, написанных за его почти что семидесятилетнюю карьеру. На мой взгляд, Тализ — это эталон, к которому каждый уважающий себя журналист, рассказчик и сторителлер обязан стремиться в каждом своем тексте.

Для очередного года, полного потрясений, сложностей и гореваний, выберу книгу, которая очень поддержала меня. И не только тем, что ее автор — известный гештальт-терапевт, подход которого для меня близок, но и потому, что написана она удивительно тепло и ясно. Латыпов помогает признать, что все мы сталкиваемся с тяжелыми выборами и сложными переживаниями, и дает инструменты, с помощью которых становится понятнее, как выстоять, сохранив себя и свои ценности. А еще автор очень искренне делится собственными историями встреч с кризисами, и от этого на душе становится теплее: вот я не один/одна такая, со мной все в порядке. Эта общность дает много сил. А силы сейчас нужны.

Писательница из России, переживающая разрыв с собственной страной и языком, теряется где-то в Европе по пути на книжный фестиваль — и находит в этом шанс перезапустить жизнь заново. В «Фокусе» легко увидеть и предельно личное высказывание, и общие переживания последних лет; но, может быть, самое поразительное здесь (учитывая тему и обстоятельства времени) — насколько книга легка и изящна. Это вещица, шкатулка с секретом, демонстрирующая головокружительный фокус — как боль превращается в искусство.

Трилогия Рейчел Каск «Контур» стала одним из главных событий в англоязычной литературе 2010-х. Терапевтические мемуары? Безжалостная — к чужой глупости и, в первую очередь, к собственной вялости — проза? Или располагающийся на зыбкой границе между ними автофикшен, одновременно отказывающийся от частного «я» и несколько апофатически утверждающий его? Те, кто писал, что Каск расшатывает привычные представления о возможностях и назначении повествования, не так уж преувеличивали.

Сборник эссе «Ковентри» — в известном смысле развитие тем и приемов «Контура», но и отчасти возврат назад, на территорию чистого эго-нарратива, за который Каск прежде крепко досталось (одна рецензентка, прочтя ее книгу о разводе «Последствия», назвала автора «бесподобной нарцисской»). Впрочем, про что бы ни писала Каск — ремонт, вождение, воспитание детей или (возможно, лучшая часть «Ковентри») моральная геометрия романов Эдит Уортон и Франсуазы Саган, — это всегда умно, парадоксально и как-то в хорошем смысле взросло. Оглушительная трезвость — так, наверное, лаконичнее всего можно сформулировать эстетическое кредо Каск; в таком состоянии она оставляет своих лучших читателей.

Прощаюсь с 2024-м окруженный разнообразной научпоп-литературой: неожиданное и вроде бы ничем не обусловленное завершение этого долгого года. Из массива научпоп-книг хочу выделить «Бог, человек, животное, машина». За счет стиля и курьезных историй из личного опыта О’Гиблин увлекает темой передовых исследований в области человеческого сознания даже такого невежественного гуманитария, как я. Понравилось, что в книге нет готовых формул, стремления свести все к однозначным выводам. Вопросы только множатся без какого-либо разрешения: точных ответов нет ни у материалистов, ни у идеалистов. И ты остаешься наедине с довольно топорным собственным выводом: «Все не то, чем кажется», который, впрочем, приносит странное облегчение.

Первое на моей памяти азербайджанское городское фэнтези — авантюрная история, полная юмора и отсылок к зороастризму. Слепой экстрасенс-самозванец, который выдает себя за зороастрийского мага Шахривара, продает амулеты и проводит обряды для богатых клиенток. Но однажды ему приходится отправиться в Баку, после чего его жизнь больше не будет прежней.

Читайте также:

• Писатель, который сделал себя сам: Рагим Джафаров и его мультивселенная

Я думаю, каждый издатель мечтает вытащить из самотека готовый бестселлер, но мне до сих пор кажется немного невероятным то, что с нами это случилось буквально на втором году существования издательства «Дом историй». «Лес» — это идеально продуманная жанровая история, а для каждой жанровой истории нет ничего важнее ее внутренней структуры, костяка, на котором все держится. То, как Светлана Тюльбашева умело выстроила две совершенно разные сюжетные линии: о потерявшихся в лесу девушках и странной семье, приехавшей в глухую деревню, — и как почти бесшовно свела их в одну, показывая читателю все важные детали и при этом умело, скажем так, отводя ему глаза, встраивая подсказки в самые «невзначайные» фразы, делает удовольствие от чтения каким-то двойным или даже тройным. Хорошо, что это просто классно сделанная история, хорошо, что у нас появился такой талантливый автор.

Читайте также:

• Пропавшие в Карелии: Галина Юзефович — о хорроре «Лес» Светланы Тюльбашевой

Искусствовед и путешественник Роберт Байрон известен благодаря книге «Дорога в Оксиану», посвященной поездке в Персию и Афганистан в 1933 году. «Сначала Россия, потом Тибет» — два более ранних травелога, объединенные под одной обложкой почти случайно: писались они как разрозненные истории. Очень несовременная и одновременно с этим жутко современная, весьма спорная и вместе с тем поразительно точно описывающая мир книга Роберта Байрона позволяет посмотреть на привычные реалии и факты отстраненным взглядом, пусть и не беспристрастным.

Один из самых сильных дебютов года. В один момент ты понимаешь главную героиню, в другой — хочется закрыть книгу, ударить себя ею по лбу и никогда больше не открывать, но в обоих чувствуешь, как внутренний (и не только) монолог Веры наталкивает на собственные переживания. Советую, во-первых, поклонникам автофикшена, во-вторых — петербуржцам, у которых будет прекрасная возможность узнать в случайных описаниях знакомые улочки и посмотреть на них чужими глазами.

Книга, в которой стократно есть все, за что мы любим «1913. Лето целого века» и «Любовь в эпоху ненависти», и которая заставляет безнадежно влюбиться в слово Sehnsucht (в переводе с немецкого — «томление духа»).

Картины Каспара Давида Фридриха восхищали одних и приводили в ярость других, кто-то находил в них утешение, а кого-то они погружали в отчаяние. Среди тех, на кого произвели впечатление полотна художника, — Гитлер и Дисней, Беккет и Гёте, Рильке и Жуковский. Книга Иллиеса сама как пейзаж: жизнь, творчество и наследие великого романтика показаны сквозь призму четырех стихий и десятков лет; в рассказе, изящно ироничном и ловко балансирующем между фактами и догадками.

Главная героиня — Софи Блайнд — мертва, но у нее куча дел. Надо успеть на собственный суд, поговорить с отцом-психоаналитиком и разобраться со всеми любовниками. И развестись, если повезет. «Развод» Сьюзен Таубес — экспериментальный роман близкой подруги Сьюзен Зонтаг об умной женщине в мужском мире, где не только жить утомительно, но еще и спокойно умереть невозможно.

С одной стороны — комплексное исследование мира поп-ММА в России, с другой — история настолько захватывающая, что читается запоем, как хороший детектив. Данил «Регбист», братья Тарасовы и даже Вячеслав Дацик — каждым легко увлечься, будто героями если не вселенной Marvel, то точно DC. Подступаясь к «Мясорубке», не бойтесь жестокости — здесь она проступает не через описания переломов или выбитых зубов, а через истории о бедности, отчаянии и странных социальных лифтах.

Читайте также:

• «Следишь за бойцами как за героями сериалов». Автор «Мясорубки» Алексей Алёхин — о том, почему всех снова заводят единоборства

История подростка Юты, который снимает все, что с ним происходит, на камеру телефона. Юноша уже снял один фильм о последних днях жизни мамы, который никто не оценил. С новой картиной ему помогает девушка по имени Эри, она же становится его главной героиней.

«Прощай, Эри» — пик творчества Фудзимото. В романе история подается в формате POV. Вся манга — попытка одержимого кинематографом Юты снять новый фильм, где пропущены некоторые сцены, на монтаже перепутаны отдельные эпизоды и все воспринимается как мокьюментари.

Читайте также:

Ваши личные литературные итоги этого года — уже в приложении Яндекс Книг!

Иллюстратор: Александр Черепанов