«У нас было фундаментальное согласие»: 80 лет конференции в Потсдаме

На фото: британские начальник штаба ВВС Чарльз Портал, адмирал флота Эндрю Каннингем и фельдмаршал и начальник Имперского Генерального штаба Алан Брук осматривают почетный караул Военно-морских сил в аэропорту Берлина перед началом конференции

Первая после победы над Германией встреча «Большой тройки» состоялась вблизи немецкой столицы, лидеры и их делегации собрались во дворце Цецилиенхоф в пригородном Потсдаме.

Черчилль выбрал кодовым названием конференции Terminal, что должно было означать «последнюю, конечную остановку» в войне и переход к мирному времени. Но в итоге Потсдамская конференция стала последней встречей лидеров трех великих держав и ознаменовала конец сотрудничества лидеров «Большой тройки».

Встреча под Берлином отличалась от предыдущих конференций трех держав составом участников. Американский президент Франклин Рузвельт, руководивший страной с 1933 года, скончался меньше чем за месяц до победы над Германией, и на встречу в Потсдам отправился его преемник, бывший вице-президент Гарри Трумэн (на фото по прибытии в Берлин). Как отмечает американский историк Майкл С. Нейберг, Трумэн был «совершенно не готов к такой роли» и «до 1945 года даже ни разу не встречался с русскими».

Вместе с президентом сменился состав практически всей американской делегации. Поскольку новый президент был не знаком с ходом переговоров на предыдущей конференции — в Ялте, он ориентировался на материалы, подготовленные для него подчиненными и изученные им по дороге на конференцию. Однако отсутствие полного контекста мешало Трумэну в переговорах с опытным Сталиным, и, как отмечает Нейберг, президенту временами было трудно понять, что именно Соединенные Штаты пообещали во время предыдущих конференций.

В центре: британские премьер-министр Уинстон Черчилль и министр иностранных дел Энтони Иден в первый день конференции, 17 июля 1945 года

Черчилль ехал на встречу на фоне состоявшихся в начале месяца парламентских выборов в Великобритании. Результаты еще не было объявлены, и хотя Черчилль был уверен в победе, он взял с собой в качестве друга и советчика Клемента Эттли — своего заместителя и по совместительству конкурента в борьбе за премьерское кресло. Когда 26 июля голоса были подсчитаны, Эттли стал новым премьер-министром Великобритании и сменил Черчилля за столом переговоров. Из трех стран Великобритания подошла к переговорам в наименее сильной позиции: она была истощена войной, а ее имперские интересы в Индии и на Дальнем Востоке находились под угрозой.

Советский Союз на конференции стремился закрепить свои территориальные завоевания военного времени и добиться того, чтобы на этот раз немцы в полной мере ощутили масштаб своего поражения. Для Америки было важно заручиться поддержкой СССР в войне с Японией. «Американцам нужна была Красная армия, чтобы остановить и при необходимости уничтожить сотни тысяч японских солдат, оккупировавших Китай», — отмечает Нейберг.

Общение лидеров трех государств в Потсдаме не было таким же личным и теплым, как на двух предыдущих встречах, которые проходили во время войны. В перерывах между обсуждениями не было бурных разговоров, члены делегаций не чувствовали себя так непринужденно, как это было в Ялте и Тегеране. «Тогда главные фигуры были связаны узами взаимной военной зависимости, что позволяло им ладить друг с другом. В Потсдаме это было не так. Раньше они могли замалчивать или откладывать вопросы, которые могли их поссорить. В Потсдаме они не могли, — отмечал американский историк Герберт Фейс в книге «Между войной и миром: Потсдамская конференция». — Стремление к совместным усилиям по преобразованию характера взаимоотношений между нациями угасло. Национальная дипломатия возвращалась к старым привычкам мыслить и рассчитывать, которые еще совсем недавно считались устаревшими и неадекватными. Возникали конфликты желаний и мнений. На Западе страх перед поверженной Германией сменился страхом перед советским коммунистическим господством в Европе. В Советском Союзе недолгая вера в подлинную добрую волю Запада уступила место убеждению, что Запад стремится лишить Советский Союз преимуществ своей победы».

Маршал Жуков среди остальных членов советской делегации во время конференции

Основным вопросом, который необходимо было окончательно решить в Потсдаме, была послевоенная судьба Германии. Обсуждения начались еще на конференции в Ливадийском дворце. По итогам Берлинской конференции страны договорились о том, что верховная власть в Германии в первое послевоенное время будет осуществляться главнокомандующими ВС оккупационных властей каждым в своей зоне оккупации и совместно — по вопросам, которые затрагивают Германию в целом. При этом закреплялось, что Германия остается единым государством, а обращение с немецким народом должно быть по возможности одинаковым во всех зонах оккупации.

В качестве основных политических целей закреплялись:

• полное разоружение и демилитаризация Германии, а также ликвидация или взятие под контроль всей промышленности, которая может быть использована для военного производства;
• убеждение немецкого народа в тотальном поражении и неизбежности ответственности за безжалостное ведение войны и «фанатическое сопротивление нацистов»;
• уничтожение национал-социалистической партии Германии и ее филиалов и подконтрольных организаций, а также предотвращение ее возрождения и любой нацистской или милитаристской деятельности;
• подготовка к переходу Германии к демократии и мирному сотрудничеству с другими странами.

После закрытия конференции, в начале августа, документы с основными решениями, принятыми в Потсдаме, были отправлены Франции, правительство которой их поддержало.

Уинстон Черчилль совершает визит в Берлин к руинам Рейхстага перед началом Потсдамской конференции

Еще одна важная тема переговоров — согласование новых границ Польши, которая находилась в сфере влияния СССР. Как и вопрос о разделе Германии, тема уже обсуждалась участниками конференции в Ялте. Для западных лидеров этот вопрос был особенно болезненным, поскольку, с одной стороны, Советский Союз обладал очевидным преимуществом в переговорах: Красная армия стояла в Восточной Европе, ее солдаты дошли до Берлина (в этом смысле Потсдамская конференция, как и Ялтинская, проходила там, где было удобно Сталину: на подконтрольной ему территории), с другой — нападение на Польшу было изначальным поводом для вступления Великобритании в войну, поэтому решение «сдать» ее СССР после тяжелейших лет войны было трудно объяснить избирателям.

«Вопрос о Польше был самым сложным, — говорил Гарри Трумэн в обращении к американским гражданам после возвращения из Берлина. — Практически в каждом международном соглашении присутствует элемент компромисса. Соглашение по Польше не является исключением. Ни одна страна не может рассчитывать на получение всего, чего она хочет».

В итоге участники конференции договорились, что польско-советская и немецко-польская границы сдвинутся на восток, новая польско-германская граница пройдет по линии Одер — Западная Нейсе, Германия, таким образом, лишалась четверти территорий относительно границы 1937 года. К Польше отходили бывший вольный город Данциг (современный Гданьск) и большая часть Восточной Пруссии. Немецкое население, оставшееся на новых территориях Польши, а также в Венгрии и Чехословакии, подлежало перемещению, которое далеко не всегда проходило «организованным и гуманным образом», как это было закреплено в протоколе конференции. С 1944 по 1950 год высылки привели к гибели, по разным оценкам, от полумиллиона до 2 млн этнических немцев, всего на территорию послевоенной Германии были перемещены около 12 млн немцев.

По предложению советского правительства СССР передавались Кёнигсберг (современный Калининград) и его окрестности.

Министры иностранных дел Молотов, Бирнс и Иден

Во время конференции в Ялте СССР продвигал идею получения половины всех германских репараций. Хотя новый президент США Гарри Трумэн, как и его предшественник, был согласен с этим требованием, он настаивал, чтобы каждая сторона получала компенсации только со своей оккупированной зоны. В итоге согласно договоренностям, закрепленным в протоколе конференции, репарации СССР и западным странам должны были выплачиваться из соответствующих зон и германских вложений за рубежом. Но в дополнение к своей доле СССР и Польше полагались из западных зон 25% промышленного оборудования, которое не было необходимым для восстановления немецкой мирной промышленности (из них 15% оборудования нужно было компенсировать продуктами или материалами, еще 10% передавалось безвозмездно).

Поскольку переговорщики в Потсдаме помнили об участи заключенного после Первой мировой войны Версальского договора, кабальные условия которого повлекли за собой приход к власти национал-социалистов в Германии и начало новой разрушительной войны, в документе, выпущенном по итогам Потсдамской конференции, закреплялось, что после выплаты репараций у Германии должно остаться достаточно ресурсов, чтобы она могла существовать без внешней помощи.

На конференции стороны договорились провести суд над нацистскими преступниками, который открылся 20 ноября 1945 года и стал известен как Нюрнбергский процесс.

На балконе в центре — Гарри Трумэн, слева от него — министр иностранных дел США Джеймс Бирнс, а между ними — участник советской делегации Андрей Громыко. Справа от Трумэна — Иосиф Сталин и министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов

Еще одним решением стало создание Совета министров иностранных дел СССР, Китая, США, Великобритании и Франции. Его главной целью была выработка мирных договоров с бывшими странами — членами фашистского блока. Совет участвовал в создании договоров с Италией, Болгарией, Венгрией, Румынией и Финляндией. Всего с сентября 1945 по май 1949 года прошло шесть встреч членов Совета. Из-за нарастающих противоречий Совет не участвовал в подготовке договоров с Японией и Германией и фактически прекратил существование в 1949 году.

Открытие Потсдамской конференции было перенесено с 16 на 17 июля из-за проблем Сталина со здоровьем. В этот день в пустыне в Нью-Мексико американцы провели первые в мире ядерные испытания. «В течение короткого периода времени в радиусе 20 миль (32 км) наблюдался световой эффект, равный нескольким солнцам в полдень... Свет от взрыва был отчетливо виден в... местах, расположенных на расстоянии около 180 миль (290 км)... Я больше не считаю Пентагон надежным убежищем от такой бомбы», — писал из Америки в Потсдам военному министру США Генри Стимсону его помощник.

17 июля Трумэну доложили, что испытания прошли успешно. 18 июля он поделился новостью с Черчиллем, а 24 июля рассказал Сталину. Генералиссимус отреагировал сдержанно. Западные лидеры решили, что Сталин просто не понял значения сказанного, но отсутствие интереса у советского лидера на самом деле объяснялось тем, что разведка уже доложила ему о разработках американцев. Той же ночью Сталин и Молотов, обсуждая новость, приняли решение, что советским ученым необходимо ускорить процесс создания собственной бомбы.

Сталин, Трумэн и Эттли перед фотографами

Результаты испытаний атомной бомбы сделали необязательным вступление СССР в войну с Японией, однако участие России все еще позволяло Америке добиться капитуляции быстрее и с меньшими человеческими потерями. После переговоров СССР согласился объявить войну Японии в середине августа в обмен на немецкие торговые суда, необходимые для перевозки людей и оборудования.

Эттли, Трумэн и Сталин, за ними стоят (слева направо) американский адмирал Уильям Леги, новый британский министр иностранных дел Эрнест Бевин (сменил Энтони Идена), госсекретарь США Джеймс Бирнс и народный комиссар иностранных дел СССР Молотов, 1 августа 1945 года

Хотя Потсдамская конференция считается предвестником холодной войны, в августе 1945-го дипломаты покидали Потсдам с оптимизмом, замечает Фейс: «Они знали, что напряженность в отношениях между советскими и американскими сверхдержавами, несомненно, сохранится в послевоенном мире, но большинство считало, что была заложена разумная основа для сотрудничества. Новые американские лидеры хорошо сотрудничали с Советами, и общее чувство триумфа и торжества привело к повсеместному оптимизму в отношении будущего».

Надежду на будущее сотрудничество с Советским Союзом выражал открыто и Трумэн, выступая по радио перед американскими гражданами: «На Берлинской конференции мне было легко достичь взаимопонимания и дружбы с генералиссимусом Сталиным, премьер-министром Черчиллем, а затем и с премьер-министром Эттли. Прочные основы доброй воли и сотрудничества были заложены президентом Рузвельтом. И было ясно, что эти основы основывались на гораздо большем, чем личная дружба трех личностей. У нас было фундаментальное согласие в отношении стоящих перед нами целей».

В центре — Сталин и Молотов за круглым столом во время переговоров

За конференцией в Потсдаме последовали атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, вступление СССР в войну против Японии и капитуляция последней. Различия в идеологии и интересах между Советским Союзом и США, усиленные курсом Америки на сохранение ядерной монополии, постепенно привели к ухудшению отношений между сверхдержавами. К началу 1946 года в американском политическом истеблишменте оформился курс во внешней политике на сдерживание коммунизма, которое переросло в холодную войну.