Режиссеру "Республики ШКИД" Геннадию Полоке исполнилось бы 95 лет

Потому что он не укладывался не только в стандарты официального советского кино, но и в стандарты кино "неофициального". Его фильмы были с такими закидонами, что нарушали все допустимые правила советской игры в искусство.

Тарковского можно было упрекнуть в "элитарности" и высокомерном нежелании делать кино для масс. Гайдаю, напротив, можно было указать, что негоже идти у масс на поводу. Полока не делал элитарного кино и не шел на поводу. Он гулял сам по себе, и это было трудно вынести.

Поэтому его фильмы как бы есть, но их как бы нет. Их практически не показывают. И в обойму излюбленных нашим телевидением лент они не входят.

Между тем их посмотреть - огромное удовольствие. Это абсолютно авторское кино - то есть кино, позволяющее нам общаться не столько с персонажами, сколько с их автором - его ироничным умом, его укрытым в уголках глаз юмором, его интонацией. Даже с присущим ему ритмом речи и жизни - неторопливым, несуетным, позволяющим прочувствовать вкус каждой минуты.

Его первый фильм "Республика ШКИД" - кажется, единственный, который был нормально принят прессой (надо поддерживать молодые дарования, хотя молодость тогда начиналась с сорока). И зрителям дозволили насладиться процессом перевоспитания бывших беспризорников в интернате, а еще больше - характерами этих ребят-"коммунаров", которые на замороженном нашем экране представляли собой некое чудо жизни. И даже еще больше - невероятном для тогдашнего кино типом их воспитателя, которого сыграл выпирающий из всех рамок артист Сергей Юрский. Это было не кино, а бунт против правил. Стихия жизни, сносившая картонные домики возведенных властями потемкинских деревень.

Поэтому власти быстро разобрались, что к чему, и вторую картину Полоки просто положили на полку подальше от глаз людских. Не запретили, но и народу не показывали - на всякий случай. А журнал "Советский экран" уже и фоторепортаж дал со съемок, и заинтригованная публика нетерпеливо ждала взрывной смеси бурлеска, цирка и варьете с революционной пьесой Льва Славина "Интервенция". На фотографиях царила эксцентриада, на фотографиях резвились любимые народом Высоцкий, Копелян, Юрский, Аросева, Золотухин, причем каждого было не узнать. И все куда-то разом провалилось, в какую-то дыру. Фильм удалось доснять только через двадцать лет, уже умер Владимир Высоцкий, его пришлось озвучивать артисту Алексею Булдакову. Понять, что тогда случилось, и почему фильм не пустили к народу, невозможно.

Единственное объяснение все то же: ну уж слишком ни на что не похож! Уж чересчур эксцентричен. Легковесен для революционной тематики.

Но Полока был упорен и верен любимому кругу времен и тем - снял героический, на взгляд, фильм "Один из нас" с героическим Юматовым в роли героического чекиста, который предотвращает вражеский взрыв на оборонном заводе. Картина была очень лихой и стала одним из кассовых хитов 70-х. Народное такое кино. Но его с особым удовольствием смотрела, как сказали бы сейчас, "продвинутая" публика - наслаждалась скрытой иронией, с какой нам все это показывали. Полока этим фильмом уложил на обе лопатки всю славную когорту советских шпионских фильмов - высмеял их штампы, в смешном свете выставил прославленную бдительность советских людей. И это черное дело успешно продолжил в фильме уже конца 80-х - ироническом детективе "А был ли Каротин". Хотя иронический - здесь уже не по адресу. Уже шла перестройка, и разрешили смеяться - фильм хохотал над родимой шпиономанией во весь голос. А в "Возвращении броненосца" Полока и вовсе представил священные годы революционной романтики как мир веселого абсурда, где перемешаны карикатурные нэпманы, бдительные интернационалисты, борцы за народное счастье, девицы из шантана, партийные секретари, фиктивные жены и Сергей Эйзенштейн, задумавший снять бессмертный фильм. И уже не в первый раз идеальной средой для героев Полоки стала Одесса - город, душевно ему близкий. Потому что там - ни шагу без подъелдыкивания.

Были еще две хороших ленты - комедия "Одиножды один" и мелодрама "Мелодия на два голоса". Полока снимает нечасто, неторопливо - без суеты. Как все, что делает. Откуда в этом очень основательном, очень неторопливом, очень положительном человеке было столько скрытой всеразрушающей энергии - тайна. Называется красивым иностранным словом "сублимация".

Вулкан тоже стоит, стоит, стоит, тихий и зеленый. Что-то копит. А потом вскипает, и от революционных мифов остаются Помпеи.

Под занавес жизни он наконец снял мечту юности - фильм "Око за око" по повести Лавренева "Седьмой спутник". С этой идеи он, молодой, начинал. Вот что он мне рассказал после долгожданной премьеры в 2010 году.

Геннадий Полока: Проект, растянутый на полвека

Я пришел из театра и всегда имел дело с большой драматургией. Поэтому и работу в кино начал с поисков большой литературы. Лавренева я как актер уже играл, он меня интересовал - как личность. Он был убежденным коммунистом, но на историю революции смотрел не так, как учили в школе: с одинаковым сочувствием и пониманием относился к обеим противостоящим сторонам.

Я много разговаривал с братьями моего деда. Один из них был в красной, другой - в белой армии, а любил я их одинаково. И я хотел снять картину с интонацией, условно говоря, "Войны и мира": уважительного отношения к человеку на войне. В повести война классовая, но люди точно так же втягиваются в ее воронку.

Студия "Ленфильм" была в расцвете, еще работали Козинцев, Хейфиц. Ее редактором был известный писатель Юрий Герман. Я предложил поставить фильм по "Седьмому спутнику" Лавренева. Ответ был: "Тема не пройдет! Это - красный террор!". Тогда я поехал в Москву и перед самым злым киноначальником Владимиром Баскаковым проиграл всю картину. Это был мой способ уговаривать: за полтора часа проиграть все роли. И как ни странно, мрачный Баскаков продиктовал помощнику письмо: включить картину Полоки "Седьмой спутник" в план студии "Ленфильм".

Неприятности начались дальше. Я уехал в Москву собирать материал, и пока я этим занимался, с "Ленфильма" сообщили, что картина запущена, и что ее снимают Григорий Аронов и дебютант - сын Германа Алексей. А меня срочно перебросили дорабатывать сценарий "Республики ШКИД". Фильм "Седьмой спутник" потом вышел, но резонанса не имел - мне кажется, режиссеры взялись за работу торопливо, но изучив как следует материал. У них получился генерал - революционный герой, хотя у Лавренева это подобие князя Мышкина, только в генеральском мундире.

Теперь мне наконец удалось снять "Око за око". Там нет отрицательных персонажей, я в одинаковой степени понимаю и уважаю всех. И когда толстого и в целом неприятного царского генерала волокут на расстрел, я ему сочувствую. Мне его жалко, как его жалко моему герою. Мне кажется, что, посмотрев мою картину, люди должны уйти умиротворенными…