«НАДМЕННЫЙ ЖЕЛТЫЙ ВРАГ ПРЕДАТЕЛЬСКИ НАКИНУЛСЯ НА НАС»
120 лет назад началась Русско-японская война
Началом этой эпопеи, которая в конечном счете сыграла роковую роль в истории Российской империи, можно считать японо-китайскую войну 1894 – 1895 годов, в ходе которой японцы нанесли Поднебесной империи (так тогда называли Китай) сокрушительное поражение. Они вынудили ее подписать капитуляцию, отказаться от всех прав на Корею и отдать ряд территорий, включая Ляодунский полуостров и Маньчжурию. Однако резкое усиление влияния Японии натолкнулось на противодействие со стороны Германии, Франции и России, которые надавили на нее и вынудили передать Ляодунский полуостров русским в арендное пользование. Это привело к волне милитаризации Японии, направленной против России. В свою очередь, Николай II объявил «большую азиатскую программу» целью своего правления, а в 1903 году, после посещения Сарова, открыто взял курс на вероятную войну со Страной восходящего солнца.
БЕЗО ВСЯКОГО ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЯ
В российских политических и военных кругах не было единства по данному вопросу. Одни настаивали на максимальном укреплении Дальневосточной армии и Тихоокеанского флота. Другие (в первую очередь министр финансов Сергей Витте) полагали, что «русское дело» там уже проиграно и следует отказаться от грандиозных планов, а конкретно – пойти на широкие уступки Японии и заключить с ней «вечный мир», сохранив на Дальнем Востоке некий достигнутый статус-кво. Фактически все принимаемые меры соответствовали русскому «ни то ни се». То есть флот и крепости укрепляли, но недостаточно энергично, медленно, а в дипломатии с Японией «тянули резину».
Общим было убеждение, что, во-первых, Япония побоится воевать с Россией, во-вторых, вот-вот будет достроена Транссибирская магистраль и тогда положение на Дальнем Востоке сразу улучшится. Дорога протяженностью 7000 км – крупнейший инфраструктурный проект за 300 лет династии Романовых – была закончена в августе 1903 года, однако снова не полностью. Так, через озеро Байкал вагоны переправлялись на судах-паромах. Японцы же планомерно увеличивали армию и флот, выжидая удобного момента. Таковой представился в январе 1904 года. Начатые за полгода до этого переговоры о статусе Кореи зашли в тупик, и 24-го числа Токио фактически объявил о разрыве дипломатических отношений. Но даже после этого ни царь, ни его окружение не верили, что японцы, которых при дворе открыто называли «макаками», решатся первыми нанести удар…
Нижегородцы впервые узнали о начале войны из прессы, которая в то время являлась единственным СМИ. 29 января, в четверг, «Нижегородская земская газета» опубликовала телеграмму наместника Его Императорского Величества на Дальнем Востоке генерал-адъютанта Евгения Алексеева царю. «Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству, что около полуночи с 26 на 27 января японские миноносцы произвели внезапную минную атаку на эскадру, стоявшую на внешнем рейде крепости Порт-Артур, причем броненосцы «Ретвизан», «Цесаревич» и крейсер «Паллада» получили пробоины. Степень их серьезности выясняется. Подробности представлю Вашему Императорскому Величеству дополнительно», – говорилось в бумаге. Первой реакцией обывателей, мало знакомых с особенностями военного дела, был вопрос: а что такое, собственно, «внезапная минная атака»? Да и современный читатель вряд ли понял бы, о чем идет речь. В действительности же война началась с торпедной атаки (в то время торпеды называли плавучими минами) от японских кораблей, которые сумели добиться трех попаданий и вывести из строя два сильнейших русских корабля.
Этот эпизод стал первым в череде трагических событий той войны и в то же время характерным для нее, отражавшим беспечность и самонадеянность русских командиров, их пренебрежительное отношение к противнику. Несмотря на известие о разрыве дипотношений с Японией и явную угрозу войны, в эскадре не приняли даже элементарные меры предосторожности: корабли стояли на внешнем рейде частично освещенными, а имевшиеся противоторпедные сети выставлены не были.
Спустя пару дней нижегородские газеты опубликовали высочайший манифест Николая II, в котором тот заявлял о вероломном (без объявления войны) нападении Японии на Россию. «Не предуведомив о том, что перерыв таковых сношений знаменует собою открытие боевых действий, японское правительство отдало приказ своим миноносцам внезапно атаковать нашу эскадру… Мы тотчас же повелели вооруженною силою ответить на вызов Японии. Объявляя о таковом решении нашем, мы с непоколебимою верою в помощь Всевышняго и в твердом уповании на единодушную готовность всех верных наших подданных встать вместе с нами на защиту Отечества призываем благословение Божие на доблестные наши войска армии и флота», – читаем в документе. Тогда же в газетах были напечатаны карты Японии и Кореи, чтобы граждане могли наглядно представить себе театр боевых действий. Впрочем, большая часть населения, особенно в провинции, еще была неграмотной. Поэтому в небольших городах и селах царский манифест обычно публично зачитывался в церквях при максимальном скоплении людей, после чего сразу же проходило молебствие.
«КУДА НИ ПОЙДЕШЬ, ВЕЗДЕ РАЗГОВОРЫ О ВОЙНЕ»
5 февраля нижегородцы впервые узнали из газет о ставшем впоследствии знаменитом бое крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» с японской эскадрой возле порта Чемульпо. «В 11 ½ час. утра два русских военных судна покинули гавань. Сражение произошло у близлежащего архипелага. После перестрелки, продолжавшейся час, одно русское судно отступило. Под вечер русский крейсер «Варяг» затонул между островами. Мореходная канонерская лодка «Кореец» после произошедшего на ней взрыва тоже пошла ко дну. Со стороны японцев урона не было», – говорилось в сообщении со ссылкой на публикации в британской прессе. Отметим, что была допущена ошибка в описании исхода сражения (на самом деле «Варяг» был затоплен на мелководье собственной командой), но информация полностью соответствовала истине в плане ущерба противнику: артиллеристы «Варяга» ни в кого ни разу не попали. Позднее этот героический бой одного русского крейсера с шестью японскими стал обрастать многочисленными легендами. Кстати, среди погибших членов экипажа «Варяга» было двое нижегородцев: матрос Михаил Журавлев из Макарьевского уезда и писарь Василий Оскин из Лукояновского.
Тем временем всю страну охватил патриотический порыв. В театрах, общественных собраниях, на улицах проходили массовые митинги и шествия с портретами царя, хоругвями и флагами. Городские думы и земские собрания начали массовый сбор пожертвований для помощи пострадавшим от боевых действий. Каждый депутат и гласный считали своим долгом внести посильный вклад в это дело. А Императорское общество судоходства начало всенародный сбор пожертвований на усиление флота. Средства обещали направить на покупку либо постройку новых крейсеров и подводных лодок.
5 февраля возле губернаторского дома в Нижегородском кремле собрался огромный митинг, на котором выступил губернатор Павел Унтербергер. «Милостивые государи! – обратился он к окружающим. – Вам известно, как все старания нашего обожаемого монарха сохранить для России мир не увенчались успехом. Надменный желтый враг предательски накинулся на нас. Взрыв негодования, вырвавшийся из груди всех русских, сменился проявлением грандиозных патриотических манифестаций во всех концах России». Губернатор призвал содействовать успеху материальными пожертвованиями «по мере сил и возможностей».
Начало военных действий на Дальнем Востоке повсюду в России заставило забыть все другие дела и заботы. «Война с Японией служит предметом нескончаемых разговоров среди местнаго населения, – рассказывала заметка «Из села Павлова». – Как водится, события толкуются на все лады. Куда ни пойдешь, везде разговоры о войне. В торговых помещениях собираются кучки людей, кто-либо читает газету и прочитанное обсуждается всеми. Среди запасных волнение – в ожидании мобилизации, некоторые из них запаслись на всякий случай сапогами, онучами и прочими принадлежностями, необходимыми для похода». Сотни нижегородцев, жителей других губерний писали в военные штабы и органы власти просьбы зачислить их добровольцами и отправить на Дальний Восток. А поскольку такой способ комплектования армии официально не существовал, 5 февраля царь дал высочайшее соизволение. Добровольцами принимались только мужики не старше 40 лет, ранее служившие в армии.
«ЭТОГО КОЛИЧЕСТВА ГАЗЕТ ТЕПЕРЬ ВЕСЬМА НЕДОСТАТОЧНО»
Одним из неожиданных последствий войны стал невероятный газетный бум в стране, который, в свою очередь, вызвал резкий рост грамотности. Уже в конце XIX века у нас выпускалось довольно много печатных изданий, однако спрос на них был не очень большим, особенно в селах и деревнях. Газета считалась развлечением для купечества и мещанства, признаком некой элитарности и образованности. Теперь же все быстро изменилось. Громадный интерес к войне, новости о которой можно было узнать только из прессы, буквально за месяц утроил количество читателей! «В обществе потребителей, торгующем нижегородскими газетами, последния берутся нарасхват, ежедневно к вечеру их уже не хватает. Газеты покупаются и приезжими крестьянами», – сообщалось из того же села Павлово. «Из села Дальнего Константинова Нижегородского уезда жалуются на недостаток газет в Пушкинской читальне. Здесь газеты, бывает, ждет до 30 человек, молодых людей, местных жителей и приходящих из деревни Татарской, желающих что-либо узнать о войне с Японией. В читальне получается только по два или по три экземпляра «Волгаря», «Нижегородского листка» и еженедельной «Земской газеты». Этого количества газет теперь весьма и весьма недостаточно», – читаем в другой заметке на эту тему. «Получающие газеты осаждаются народом. Газеты читаются на сходах. Елховская читальня в почтовый день переполнена народом», – рассказывали корреспонденты из села Елховка. В результате тиражи всех нижегородских газет стали стремительно расти, а подписывались на них даже крестьяне из глухих деревень. «Даже бабы приносили по 5 – 10 коп., говоря мужикам: угонят вас на войну – будем читать, живы ли вы, как колотите японцев», – сообщалось в новостях из села Маргуша.
Народ ждал немедленных всесокрушающих ударов по Японии, новостей о победах российского флота и об обстрелах Токио в ответ на неоднократные бомбардировки вражескими кораблями русских крепостей и городов (в особенности Владивостока). Однако уже в середине февраля гражданам дали понять, что, несмотря, казалось бы, на очевидную слабость противника, ждать скорой победы не стоит. Издание «Правительственный вестник» опубликовало официальное разъяснение по этому вопросу. Цитируем: «Единение и мощь российского народа навряд ли позволяют кому-либо на свете сомневаться в том, что Япония понесет достойную кару за свое вероломство и за нарушение мира, сохранение которого для всех народов являлось всегдашним желанием нашего обожаемого монарха. Но вся обстановка войны заставляет нас терпеливо ждать известий об успехах нашего оружия, которые могут сказаться не ранее начала решительных действий русской армии… Напрасно проливать русскую кровь для быстрой отплаты нашим врагам было бы недостойно величия и мощи России».
На самом деле она с самого начала войны оказалась в проигрышном положении. Захватив господство на море уже в первые дни и заблокировав русские корабли в портах, японцы получили возможность быстро и беспрепятственно доставлять свои войска в Корею, снабжать их кратчайшим путем. Наши же резервы и припасы прибывали на фронт очень медленно, по единственной железной дороге длиной в тысячи километров…
Дмитрий ДЕГТЕВ
(Продолжение следует.)