- Товарищ генерал, табе пакет!

Обращался тут в Конституционный Суд РФ.

Проблема в следующем. Отсудился представителем по обособленному в спору в деле о банкротстве об оспаривании сделки должника (перечисление вознаграждения в пользу сторонних юристов). Отсудился честно. Дело объемное, сложное, рассмотренное по первой инстнации в период преобладания отрицательной для ответчиков судебной практики при оспривании в банкротстве договоров оказания юридических услуг. 

В качестве гонорара за рассмотрение вопроса о распределении судебных расходов получил право требования выигравшего ответчика к должнику и иным лицам, активно участвовавшим в рассмотрении спора (конкурсным кредиторам), компенсации расходов на оплату услуг представителя при рассмотрении вопроса о распределении судебных расходов.

По итогам рассмотрения применительно к должнику очередность удовлетворения моего требования и требований клиентов-ответчиков (они просили компенсировать понесенные расходы на представителя по обособленному спору непосредственно) была снижена до «после погашения основной суммы задолженности и причитающихся процентов» третьей очереди реестра требований кредиторов со ссылкой на п. 18 постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35 (в редакции от 21 декабря 2017 г.) «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве».

В указанной части судебные акты послужили поводом для обращения в орган конституционного правосудия с жалобой на положения п. 3 ст. 137 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

Конституционный Суд РФ выдал по обращению определение от 13 февраля 2024 г. № 249-О, в соответствии с которым я, как оказалось, обратился за защитой прав иных лиц, поскольку выступал в судебном процессе как представитель и добровольно заключил с ответчиками договор цессии в отношении части судебных расходов, осознанно выбрав такую форму оплаты своих услуг.

Отказал и отказал. Чему тут удивляться? Наш доморощенный орган «по защите прав человека и основных свобод», в отличие от ЕСПЧ, действия секретариата которого по отбору жалоб поддавались хоть какому-то логическому осмыслению, ведет себя, по моим наблюдениям, как вахтер из эссе покойного сатирика: «Он может кого-то, куда-то не пустить».

Но дальнейшие события повергли меня в недоумение, завершившееся приступом гомерического смеха. Дело в том, что буквально через месяц было опубликовано постановление Конституционного Суда РФ № 11-П от 19 марта 2024 г., которое, фактически воспроизвело доводы и правовые основания, приведенные в моей жалобе, и таки признало положения п. 3 ст. 137 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в рассматриваемом аспекте (очередность удовлетворения требований ответчиков по обособленным спорам об оспаривании сделок должника или с имуществом должника, не являющихся конкурсными кредиторами или иными участниками дела о банкротстве) неконституционными, в отношении иных лиц.

Действительно, первоначально воспринял отказное определение в качестве показателя уровня правовой подготовки работников аппарата суда, ведь судьи данного органа, включая скрепоносного подписанта, поклонника крепостничества, заслуженного инаугуратора всея Руси и прочая, и прочая, по идее, должны знать, что цессия не меняет очередность удовлетворения требования в банкротстве, которое (требование) переходит к новому кредитору со всем правами цедента (включая право на судебную защиту, в том числе в рамках конституционного судопроизводства).

Об этом, например, в п. 12 постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве» прописано. Противоположная ситуация (без дополнительных условий) возможна, насколько мне известно, только в случае перехода такого требования к контролирующему должника лицу, привлеченному к субсидиарной ответственности (п. 8 «Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц», утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 29 января 2020 г.).

А теперь что? Придется «скрытые смыслы» в принятых Конституционных Судом РФ актах искать? По всему получается, если ты выигравший ответчик по обособленному спору в банкротстве – то твоя очередь пятая в текущих, но если ты это право решил вдруг уступить, то оно «превращается» в третью реестровую, но после штрафных санкций.

Или все же дело в угасании чьих-то ментальных способностей? Себя, в этом контексте, не исключаю. Может быть, чего недопонял?