Что нельзя искать в интернете: разбор статьи 13.53 КоАП РФ

С 1 сентября 2025 года в России вступает в силу статья 13.53 Кодекса об административных правонарушениях (КоАП), закреплённая федеральным законом от 31 июля 2025 г. № 281-ФЗ. Новая норма вводит административную ответственность за сам факт поиска и нахождения экстремистских материалов в интернете. Это первый в истории российской правоприменительной практики случай, когда наказывается не распространение, а именно действия по поиску информации — причём потенциально до того, как пользователь вообще с ней ознакомится.

Рядовые пользователи, судя по заявлениям Минцифры, могут пока спать спокойно. Глава ведомства Максут Шадаев, выступая в Госдуме, заверил: чтобы привлечь к ответственности, необходимо установить умысел — то есть доказать, что пользователь заведомо знал, что искал запрещённый материал, включённый в реестр экстремистских материалов Минюста. В списке — около 5500 наименований. Шадаев подчеркнул, что речь идёт исключительно об этих конкретных текстах, а не о доступе к запрещённым социальным сетям или платформам в целом.

Тем не менее жители регионов к словам чиновников отнеслись с подозрением. В Хакасии, где мы провели мини-опрос, настроение тревожное.

«Я лучше буду как раньше телевизор смотреть. От интернета одно зло», — говорит Екатерина Петровна, пенсионерка.

«Ну, VPN надо точно удалять, а то мало ли что», — с сомнением замечает Игорь Иванович, индивидуальный предприниматель.

Бизнес, ИТ-специалисты и просто думающие пользователи задаются вопросом: не станет ли новая норма угрозой для цифровой свободы и операционной деятельности? Где та граница, за которой закон, по сути, начинает контролировать не действия, а намерения?

Чтобы ответить, рассмотрим состав правонарушения по статье 13.53 КоАП РФ.

Субъект — физическое лицо, достигшее 16 лет (ст. 2.3 КоАП РФ).

Объективная сторона — поиск и одновременное получение доступа к экстремистскому материалу. Одного лишь запроса в поисковике недостаточно. Факт обнаружения материала также должен быть установлен.

Субъективная сторона — умысел. Закон не уточняет, должен ли он быть прямым или косвенным, то есть важно не только желание найти конкретный материал, но и осознание, что он может быть из списка Минюста.

Однако здесь возникает серьёзная правовая проблема: как доказать состав правонарушения? Юристы сходятся во мнении, что выявить факт умышленного поиска можно только в рамках следственных или оперативно-розыскных мероприятий. А значит — либо случайно, либо уже в рамках более серьёзного уголовного дела. Иначе говоря, механизм привлечения к ответственности — точечный, а не массовый. По крайней мере, пока.

Тем не менее из буквального толкования нормы следует: даже если пользователь ищет страницу социальной сети, признанной экстремистской, он потенциально рискует. Ведь формальных исключений в законе нет. Сдерживающим фактором остаётся конкретизация: ответственность предусмотрена исключительно за поиск и нахождение материалов, включённых в федеральный список экстремистских материалов на сайте Минюста.

Таким образом, статья 13.53 — потенциально острый, но всё ещё формально ограниченный инструмент. Пока не идёт речь о тотальном мониторинге личных устройств и онлайн-активности россиян. Однако нет и уверенности, что границы применения не будут расширены в будущем. Многое зависит от практики — а её пока нет. В условиях отсутствия разъяснений Верховного или Конституционного судов опора на правоприменение в отдельных регионах России — слабая стратегия.

В сухом остатке: если вы не знаете, есть ли тот или иной материал в реестре Минюста — лучше воздержаться от сомнительных поисков. Умыслом может оказаться и невинное любопытство, если его захотят интерпретировать в определённом ключе. Закон стал фактом. Теперь дело за практикой.

Иван Васильев, правозащитник, юрист платформы «Васильев ПРАВ»

Больше юридических советов и историй читайте в рубрике Право и жизнь.