Нюрнбергский процесс: больше 400 заседаний и 100 тысяч документов

Нюрнберг стал местом проведения международного трибунала не случайно. Этот старинный город, некогда служивший резиденцией баварских королей, многими воспринимался как один из символов германского фашизма. Именно здесь в свое время были изданы человеконенавистнические расовые законы, вошедшие в историю как "нюрнбергские". Это "Закон о гражданине рейха" и "Закон об охране немецкой крови и немецкой чести". Немецкую честь, как мы видим, берегли, основываясь на принципах сбережения чистокровного скота…

Гитлер симпатизировал Нюрнбергу, называя его "мой любимый, верный город" и считая "самым немецким из всех немецких городов". Нацисты, пытаясь подчеркнуть свою связь с имперским прошлым Германии, с 1933 года сделали Нюрнберг своим "городом партийных съездов". С этого времени он стал настоящей идеологической столицей нацистского движения, в котором фюрер оттачивал свой опыт воздействия на сознание масс. В 1935 году на съезд в Нюрнберг, использовав 464 поезда и множество автотранспорта, прибыло около полумиллиона участников и зарубежных гостей.

Здесь, на "площади народных празднеств", в 1938 году сошлось 120 тысяч восторженных почитателей Гитлера, а на особом Цеппелиновом поле собрались 140 тысяч участников съезда и почти 100 тысяч зрителей. В этом городе архитектор Альберт Шпеер выстроил гигантский стадион и впечатляющую трибуну, главную в рейхе, для выступлений вождя перед сомкнутыми рядами десятков тысяч "белокурых бестий" и будущих "властителей мира" из "расы господ"…

Сам Нюрнберг американская авиация превратила в руины, особенно пострадал его центр, где были уничтожены многие исторические достопримечательности. Рассказывали, что доставленный в качестве свидетеля бывший фельдмаршал Паулюс, узрев обломки домов, мрачно произнес: "Это иллюстрация к обещаниям Геринга, что ни одна бомба не упадет на Германию…"

Впрочем, по прихотливой избирательности военного командования союзников, промышленные окраины и военные заводы Нюрнберга почему-то уцелели. Бомбежки обошли стороной и солидный комплекс построек, среди которых за каменной оградой высилось мощное четырехэтажное здание Дворца юстиции. Именно здесь и должен был состояться Нюрнбергский процесс.

Советской делегации отвели помещения на втором этаже, зал судебных заседаний находился на третьем. В помещениях этого дворца поместили собрание нацистских документов и специальную библиотеку. Неподалеку было административное здание, соединявшееся с дворцом особым переходом. Здесь же высился мрачный двухэтажный корпус Нюрнбергской каторжной тюрьмы.

Вездесущие и всезнающие американские журналисты тут же пустили слух, что военное командование США намеренно приказало сохранить все эти постройки от уничтожения бомбами, рассчитывая именно здесь провести показательный суд над Гитлером и его подельниками.

Деловитые американцы быстро проложили из тюрьмы в здание суда подземный ход, чтобы категорически исключить любой вариант возможного побега при доставке подсудимых в судебный зал.

Главные фигуранты - Геринг, Гесс, Кейтель, Риббентроп и прочие содержались на первом этаже длинного тюремного корпуса, по обеим сторонам которого находились камеры для заключенных, которых содержали строго по одному. Им предоставлялись койка, небольшой стол и стул. Питание выдавалось в особой посуде, вилок и ножей не полагалось. Между собой общаться подсудимым воспрещалось. В камерах второго этажа сидели: Кессельринг, Манштейн, Гудериан, Шелленберг, Олендорф, Бах-Зелевски и другие. Их также ожидал суд, однако на процессе главных военных преступников они использовались всего лишь как свидетели. Возле каждой камеры круглосуточно, сменяя друг друга, дежурили американские охранники, обязанные через дверной глазок бдительно следить за тем, что происходит внутри.

Комендантом трибунала и начальником тюрьмы был назначен опытный тюремный служащий, полковник Эндрюс. Ввиду того, что Нюрнберг находился в американской зоне оккупации, все хозяйственные и административные вопросы решали представители США.

К процессу подготовились предельно досконально. Помещения дворца юстиции старательно отремонтировали и оборудовали всем необходимым, что требовалось для проведения столь сложного и значимого мероприятия. Привели в должный порядок хранилище документов и вещественных доказательств. Учли и такой важный нюанс, чтобы синхронный перевод с немецкого на английский язык осуществлял один специалист, а с английского на немецкий - другой. Тем самым достигалась большая языковая отточенность при передаче особенностей и оттенков речи.

Американский обвинитель не без гордости докладывал своему президенту: "Гигантский процесс был организован, и мы были готовы к представлению доказательств 20 ноября 1945 года, менее чем через семь месяцев после моего назначения и после капитуляции Германии".

Американцы подсчитали, что за время проведения подготовки к международному трибуналу эксперты просмотрели более 100 тысяч немецких документов, около 10 тысяч из них было изъято для детального изучения. Специалисты также просмотрели миллионы футов пленки трофейной кинохроники (1 фут = 0,3048 м), и свыше 100 тысяч футов было отобрано для использования во время процесса. Все эти материалы должны были фигурировать в качестве доказательств преступлений. Фотограф Генрих Гофман, личный бытописатель Гитлера, был привезен в Нюрнберг, и вместе с ним доставили свыше 25 тысяч снимков. Из их числа отобрали около 1,8 тысячи фото для использования во время трибунала.

Советская делегация предоставила международному трибуналу большое количество документов Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, совершенных ими на территории Советского Союза.

В помощь участникам процесса была собрана занимавшая три комнаты специальная библиотека, содержавшая официальные издания германских министерств и ведомств, различные печатные издания нацистов, их газеты, журналы, киноматериалы. Всем этим собранием могли пользоваться члены делегаций, юристы и также гости. Помимо библиотеки имелось хранилище захваченных немецких документов, например материалы архива Министерства иностранных дел Германии.

Американцы вообще проявили особую сноровку, занимаясь сбором информации. При продвижении войск по территории Германии специальные армейские команды США тщательно отбирали и сберегали необходимые им сведения, включая в первую очередь техническую документацию предприятий, патенты, научные архивы. Немало ценных документов было укрыто в подземных хранилищах, соляных копях и всякого рода тайниках. Так, дневники и личные бумаги Розенберга обнаружились в Восточной Баварии, в тайнике, спрятанном в стенах старого замка, а документы Геринга и архив люфтваффе скрывали в горном убежище, в Баварских Альпах. Для предварительного изучения всего найденного пришлось перебрать сотни тонн всякого рода германских документов.

Здание, где проходил международный трибунал, тщательно оберегалось. Внешний периметр состоял из немецких полицейских нового набора. Наружную охрану самого дворца несли поочередно военнослужащие США, Великобритании, Франции и СССР. Внутреннюю обеспечивали исключительно американцы. За безопасностью непосредственно процесса следили солдаты военной полиции США, на рукавах и форменных касках которых имелось изображение весов как символа правосудия. Охранники в белых гетрах, ремнях и перчатках оберегали тюрьму. Их старались подбирать со знанием немецкого языка, чтобы понимали, о чем переговариваются между собой подсудимые во время заседаний суда.

Международный трибунал начал свою работу 20 ноября 1945 года, и первые дни процесса омрачились драматическим эпизодом. В самом начале декабря возле отеля "Континенталь", где находились советские литераторы, приехавшие освещать ход процесса, был убит выстрелом водитель автомобиля, советский военнослужащий Бубенко. Созвучие с фамилией главного советского обвинителя Романа Руденко дало повод некоторым западным журналистам разнести по свету сенсационную весть о покушении на важного участника Нюрнбергского процесса.

Во время самого судебного заседания окна в зале были плотно закрыты завесами, горел электрический слепящий и яркий свет, что заставляло некоторых надевать темные очки.

За длинным столом восседали восемь судей: четыре члена трибунала и их заместители. Западные судьи были облачены в черные мантии, двое советских юристов - в военную форму.

Перед судейским столом размещались секретари и стенографисты, сменявшиеся каждые 25 минут. К концу дня следовало расшифровать все записи и тщательно перевести на четыре языка. Далее сидели защитники в лиловых и черных мантиях. Лишь адвокат гросс-адмирала Редера красовался в военно-морском мундире. За стеклянной перегородкой находились переводчики.

За столами для обвинителей, за барьером, располагались представители прессы, писатели. В их числе там присутствовали известные советские литераторы: Борис Полевой, Илья Эренбург, Всеволод Вишневский, Константин Федин, Леонид Леонов, Ярослав Галан и другие; художники Борис Ефимов и Кукрыниксы.

По углам зала размещались фотокорреспонденты и кинооператоры. В съемочной работе участвовал выдающийся советский кинодокументалист и режиссер Роман Кармен, который на основании отснятых материалов позднее создал документально-публицистический фильм "Суд народов".

На двух скамьях подсудимых сидели некогда всемогущие вершители судеб миллионов: Геринг, Риббентроп, Гесс, Розенберг, Кейтель, Кальтенбруннер и прочие - всего 21 подсудимый. Их доставляли из тюрьмы по подземному переходу и затем лифтом поднимали непосредственно в зал. Все строго контролировалось многочисленной охраной из сотен человек.

Присутствующие использовали радионаушники. При помощи переключателя с пятью цифрами в подлокотнике кресла можно было выбрать один из четырех официальных языков синхронного перевода либо слышать голос самого говорившего. Кроме стенографирования, ход процесса также снимался на кинопленку и фиксировался при помощи записи на магнитную ленту. Одновременно производилась запись на специальные диски, что исключало возможность монтажа и последующих подтасовок. Всего было использовано более четырех тысяч подобных дисков.

Таким образом ход международного трибунала тщательно запечатлевался как неопровержимый и строгий юридический документ. В общей сложности прошло 403 судебных заседания, на которых подсудимые, кроме Фрика и Гесса, давали свои показания. Допрошено 113 свидетелей, рассмотрено 143 письменных показания и свыше пяти тысяч документальных доказательств.

Помимо этого, по делу преступных организаций уполномоченные трибунала допросили 101 свидетеля защиты, рассмотрели 1809 письменных отчетов, резюмировавших содержание 196 тысяч других письменных показаний. Во время процесса изготовили свыше 30 тысяч заверенных фотокопий документов, вышло около 50 миллионов страниц печатного материала. Русский текст стенограммы процесса, включая приговор трибунала, составил 39 томов или 20 228 страниц. Всего было израсходовано свыше 200 тонн бумаги, семь тысяч фотопластинок и 27 тысяч метров звуковой кинопленки.

Например, генерал Вальтер Варлимонт, заместитель начальника штаба оперативного руководства верховного командования вермахта Йодля, дал откровенные показания о подготовке нападения на Советский Союз и активном участии Йодля и Кейтеля в разработке этих планов. В частности, он подробно поведал о штабном совещании в Рейхенхалле, во время которого Йодль проинформировал всех о том, что Гитлер собирается напасть на СССР уже осенью 1940 года. Осуществлению этого плана помешала неподготовленность дорог в недавно оккупированной Польше, не налаженная в должной мере связь, скверно оборудованные к тому времени аэродромы. В силу этих и других причин срок начала войны перенесли на весну 1941 года. Поэтому 9 августа 1940 года издан был соответствующий приказ под кодовым наименованием "Ауфбау-Ост". Однако сам Йодль отпирался, заявляя во время допроса, что он ничего про этот приказ не знает. Точно так же отпирался и начальник верховного командования вооруженных сил нацистской Германии генерал-фельдмаршал Кейтель.

Рассчитывая на снисхождение и на особое покровительство со стороны Уинстона Черчилля, достаточно развязно вел себя адмирал Дёниц во время допроса советским следователем 6 ноября 1945 года. По его словам, о планах нападения на СССР он так же ничего не знал и, соответственно, никакого участия в его разработке не принимал. Когда же адмирала ознакомили с инструкцией германского верховного командования об управлении оккупированными областями и нацистскими приказами, обрекавшими на смерть сотни тысяч людей, он надменно заявил, что не желает об этом говорить.

Вальтер Функ, один из приближенных советников Гитлера, сообщил на допросе, что в нацистскую партию он вступил исключительно из соображений выгоды, но никак не идеологии, которую он совершенно не разделял, а "Майн кампф" даже и не читал. И что любопытно, оказывается, занимая пост министра экономики, он абсолютно не имел отношения к вопросам использования рабочей силы!

По словам гросс-адмирала Редера, он, как главнокомандующий военно-морскими силами, так же не имел никакого отношения к подготовке плана нападения на СССР "Барбаросса". Однако Йодль охотно уличил Редера во лжи, подробно рассказав, что тот получил приказ от 18 декабря 1940 года о подготовке мероприятий по плану "Барбаросса" и лично представил свои предложения об операциях германских военно-морских сил.

Пытался доказать свою невиновность даже руководитель главного имперского управления безопасности (РСХА) Кальтенбруннер.

К сожалению, далеко не все "гитлеры" понесли заслуженное наказание. Очень многие не просто избежали его, они благополучно затаились в тени, их имена так и не были преданы огласке. Это прежде всего касалось финансовых взаимоотношений нацистов с крупным промышленным и банковским капиталом, а также тех политический связей, которые поддерживал Гитлер с влиятельными кругами США и Великобритании.

Так, из подтвержденных документами показаний банкира Курта фон Шредера было установлено, что начиная с 1935 года крупные германские монополии выделяли огромные средства на финансирование чудовищных проектов рейхсфюрера СС Гиммлера. Ими оплачивалось строительство концлагерей и газовых камер, предназначенных для уничтожения заключенных. Согласно найденным спискам, среди этих финансовых благодетелей имелись практически все крупнейшие воротилы германской промышленности. Все они оказались замараны активным сотрудничеством с гитлеровским режимом, прямо или косвенно связаны с нацистскими преступлениями. Однако представитель от Великобритании, председательствующий на процессе лорд-судья Джеффри Лоренс постарался, чтобы эти имена не были озвучены прилюдно.

В качестве свидетеля вызван был шведский предприниматель Биргер Далерус, при посредничестве которого германские нацисты в 1939-1940 годах вели неофициальные переговоры с представителями влиятельных кругов Великобритании. И опять стараниями Лоренса, все свелось к попыткам отобразить эти переговоры лишь как частные встречи с представителями британских деловых кругов. Об их закулисной политической составляющей информация не прозвучала, об участии в этих переговорах британских политиков речь не шла. Все это осталось в тени неизвестности.

Достаточно последовательно и умело защитники главных военных преступников пытались затянуть ведение суда, увести процесс в сторону. Это особенно стало заметно после знаменитой антисоветской речи Уинстона Черчилля, произнесенной им 5 марта 1946 года в Фултоне и положившей начало холодной войне. Что-то крепко изменилось после этого… Представитель от США Фрэнсис Биддл 6 апреля 1946 года на организационном заседании трибунала стал поддерживать претензии защитника Геринга о вызове подобранных им свидетелей, которые якобы могли опровергнуть акт советской чрезвычайной комиссии, что явно противоречило статье 21 устава трибунала, и даже начал позволять себе высказывания в пользу нацистских преступников.

Среди многочисленных военных преступлений нацистов особое место занимают тягчайшие деяния против культуры. В этой связи особый интерес во время процесса вызвали свидетельские показания директора Государственного Эрмитажа академика Иосифа Орбели. Адвокаты подсудимых пытались своими вопросами сбить его с толку, запутать. В числе прочего был задан и такой неожиданный вопрос: "Имеете ли вы артиллерийские познания, дающие возможность сделать вывод о том, что целью немецкого обстрела был именно дворец, а не мост?" Ученый с достоинством ответил, что артиллеристом он никогда не был, но если имевший важное значение Дворцовый мост на Неве за все время блокады задел единственный мелкокалиберный снаряд, а в Зимний дворец и в помещения Эрмитажа попали 30 крупнокалиберных, то "в этих пределах - я артиллерист". Академик Орбели твердо заявил, что прицельная стрельба из орудий крупного калибра по Эрмитажу, которую осуществляли немцы во время блокады Ленинграда, велась злонамеренно, с целью разрушения всемирно известного музея. После этого адвокаты примолкли.

Во время процесса случился любопытный эпизод, связанный с работой службы переводов. Согласно правилам, выступления обвинителей должны были заранее переводиться на четыре официальных языка, на которых велся процесс. По некоторым обстоятельствам перевод выступления одного из советских обвинителей с русского на английский язык советские переводчики сделать не успевали. Были вынуждены обратиться за помощью к американцам.

Руководитель бюро переводов согласился помочь, однако в связи с большим объемом работы потребовал два дня, мотивируя тем, что не может заставлять своих подчиненных трудиться в субботу целый день. В полдень у них начинается уик-энд... Сроки поджимали, уговоры на него не действовали. И тогда одна из американских переводчиц встала с места и сказала: "Ничего невозможного тут нет, русские для русских все сделают". И они сделали, хотя работать им пришлось до самого позднего вечера. Эта женщина, русская эмигрантка, была супругой бывшего владельца универмага "Мюр и Мерилиз" в Москве (ныне ЦУМ).

Все помнили слова, написанные американским президентом Франклином Рузвельтом еще в 1942 году: "Ясен простой факт - русские убивают больше солдат и уничтожают больше его вооружения и снаряжения, чем остальные 25 государств, вместе взятых". Даже Черчиль признавал: "Именно русская армия выпустила кишки из германской военной машины".

Нацизм не может существовать без войны. Рано или поздно эта человеконенавистническая идеология приводит к кровопролитию, масштабы которого зависят лишь от того, насколько своевременно будет пресечена нацистская деятельность, насколько рано будут остановлены носители этих смертоносных идей.

Нацизм есть отрицание нравственных законов и поругание моральных ценностей. Это прежде всего расчеловечивание личности, превращение человека в безжалостного, бесчувственного зверя, ведомого исключительно идеей мнимого расового и национального превосходства. Нацизм - это отрицание сопереживания, сочувствия, жалости, воспринимаемых носителями "чистой крови" как слабость. Это прежде всего ненависть, испепеляющая одержимого ею изнутри и, как раковая опухоль, пожирающая ен носителя...

Главный обвинитель от СССР Роман Руденко сказал в своей заключительной речи: "Защитники подсудимых говорили о гуманности. Мы знаем, что цивилизация и гуманность, демократия и гуманность, мир и гуманность - нераздельны. Но борцы за цивилизацию, демократию и мир - мы решительно отвергаем бесчеловечный гуманизм, внимательный к палачам и безразличный к их жертвам..." Советский обвинитель высказался более чем определенно: "Во имя подлинной любви к человечеству, которой исполнены народы, принесшие величайшие жертвы для спасения мира, свободы и культуры, во имя памяти миллионов невинных людей, загубленных бандой преступников, представших перед судом передового человечества, во имя счастья и мирного труда будущих поколений я призываю суд вынести всем без исключения подсудимым высшую меру наказания - смертную казнь. Такой приговор будет встречен с удовлетворением всем передовым человечеством".

Что же касается таких нацистских организаций, как СС, гестапо и прочие, все обвинители единодушно просили трибунал признать их преступными.

Речь свою Руденко завершил такими словами: "На полях битв человечество уже вынесло свой приговор германскому фашизму. В огне величайших в истории человечества битв героической Советской армией и доблестными войсками союзников были не только разгромлены гитлеровские орды, но утверждены высокие и благородные принципы международного сотрудничества, человеческой морали, гуманные правила человеческого общежития.

Обвинение выполнило свой долг перед высоким судом, перед светлой памятью невинных жертв, перед совестью народов, перед своей собственной совестью. Да свершится же над фашистскими палачами суд народов - суд справедливый и суровый".