Мишустин, говоря об отечественном машиностроении, как о главном драйвере экономического роста, абсолютно прав. И дело здесь даже не в цифрах роста как такого, хотя и они внушительны – от 8% в обрабатывающих производствах за апрель, до 44% в отрасли создания компьютерного и электронного оборудования.

Дело во вторичных эффектах: развитие машиностроения у себя в итоге облегчает рост ряда других отраслей, у которых сокращаются расходы на закупку оборудования в условиях санкций, не говоря о том, что многие вещи с Запала сейчас в целом купить стало практически невозможно. И здесь наличие российского производственного оборудования порой обеспечивает саму возможность замещения и движения вперед для целого ряда отраслей, не исключая и оборонки.

Параллельно Мишустин отмечает необходимость нарастить производство станков и робототехники, также упоминая о кумулятивном эффекте для разных сфер, в частности для рынка программного обеспечения. А самой интересной во всем этом раскладе становится возможность в перспективе сформировать независимую группу технических компетенций, которую в свое время поддерживал Советский Союз. Возможность поставлять в третьи страны станки и производственные центры, которые не могут быть выключены по приказу с Запада, стоит очень дорого – и способна в перспективе приносить очень большие дивиденды, как политические, так и экономические.