Комментарии 0
...комментариев пока нет
О мировой энергетике беседуем с первым заместителем гендиректора — главным инженером БелАЭС Анатолием Бондарем
Несмотря на то что второй энергоблок Белорусской АЭС ввели не так давно, история станции началась более 15 лет назад. Одним из знаковых решений было создание в декабре 2007 года в соответствии с Указом Президента № 565 «О некоторых мерах по строительству атомной электростанции» государственного учреждения «Дирекция строительства атомной электростанции». Именно тогда стало понятно, кто станет у руля будущего масштабного объекта в энергосистеме Беларуси. О том, как это было, трудовом пути, ставке на молодежь и мировой энергетике беседуем с легендой этого времени — первым заместителем генерального директора — главным инженером БелАЭС Анатолием БОНДАРЕМ.
— Я со своей будущей профессией определился еще в школе. А самое главное — ни разу ей не изменил.
Анатолию Бондарю с детства нравились точные науки, в том числе физика. И поступив в Белгосуниверситет на физфак, юноша без колебаний выбрал кафедру ядерной физики и специализацию «ядерные энергетические установки». Новая интересная тематика привела выпускника ведущего вуза страны в Институт ядерной энергетики Академии наук БССР, ныне ГНУ «Объединенный институт энергетических и ядерных исследований — Сосны». И снова повезло — молодой человек попал в экспериментальную лабораторию, там же писал курсовую и дипломную. Сегодня главный инженер БелАЭС вспоминает то время с особым теплом: и интересную работу, и преданных своей профессии специалистов, руководителей, в числе которых завлаб кандидат технических наук Олег Ярошевич.
Так Анатолий Бондарь попал на Чернобыльскую АЭС. Здесь в должности старшего инженера управления реактором отработал три года, с его помощью успешно запущен третий энергоблок. Забегая вперед, напомню, что авария годы спустя случилась на четвертом энергоблоке. В этот момент Анатолий Михайлович уже трудился на Балаковской АЭС. Но трагедию Чернобыля по сей день воспринимает как личную боль. Еще бы, ведь она связана с гибелью тех, кого он знал лично.
На вопрос «не было ли желания вернуться в науку?» первый замдиректора БелАЭС отвечает так:
— В мыслях возвращался к работе в институте. Ведь в экспериментальной лаборатории дела у меня складывались неплохо. Но я ни разу не пожалел, что ушел в большую энергетику. Кроме того, во времена CCCР и не такие марш-броски делали — страна была большая, но единая. Поэтому переезд из Белоруссии сначала в Украину, а потом в Россию был делом обычным.
— И вот мы, молодежь, как говорят, нос по ветру держали, — вспоминает Анатолий Бондарь. — Мы интересовались, за какой технологией будущее. Еще до аварии на ЧАЭС понимали, что канально-графитовые реакторы большой мощности — это уже прошлое. Но, к сожалению, случилось что случилось...
В этот момент специалист запускал первый энергоблок Балаковской АЭС уже в качестве начальника смены реакторного цеха. Собеседник акцентирует: то поколение энергоблоков легло в основу развития направления корпусных реакторов с водой под давлением в мировой атомной энергетике.
— Так складывалось, что всю мою жизнь, карьеру в энергетической отрасли я был на острие, на переднем плане, — убежден специалист.
— Да, мы в свое время занимали очень активную не только трудовую, но и жизненную позицию. Те, кто понимал, что правильно определил свою профессию, а не отбывает трудовую повинность, отдавались работе на все сто. Сейчас невольно проецируешь, смотришь на своих коллег, в том числе молодых. Я встречаюсь со студентами и преподавателями физического факультета БГУ и могу сказать, что ребята, которые окончили физфак и работают у нас в реакторном цехе, в отделе ядерной безопасности или оперативно-производственной службе, вызывают гордость, — высказывает мнение Анатолий Михайлович. — А есть такие же отличные ребята, пришедшие на БелАЭС из структуры ГПО «Белэнерго», с тепловых станций и так далее, с опытом оперативной работы. Ведь у нас очень много общего с тепловой энергетикой, особенно в части организации рабочего процесса, взаимодействия, оперативности принятия решений.
— Думаю, можно любить физику, но если ты больше гуманитарий, то здесь очень быстро сама жизнь поправит в выборе профессии. И коллеги подскажут, — рассуждает собеседник. — В этом плане у нас, и за это спасибо бывшему директору Михаилу Филимонову, есть отличный обучающий механизм — наставничество. У нас очень удачно сочетается подготовка в УТЦ, на полномасштабном тренажере, с подготовкой оперативного персонала в смене. Особенно в ночные смены, когда работа больше сводится к контролю технологического процесса, есть возможность и поучиться, и обменяться опытом.
Сам Анатолий Бондарь по сей день помнит каверзные вопросы старших по званию в ночные смены. Но признается: такие встряски помогали не попасть впросак в действительно сложных реальных ситуациях. А таких было немало.
— Думаю, жизнь поправит тех, кто сомневается, что в основе энергосистемы любой страны должна быть атомная энергетика, — подчеркивает он. — К этой мысли, пережив энергокризис, уже возвращаются такие страны, как Германия и Франция. Это же касается и наших соседей. Перспектива, безусловно, — за атомной энергетикой. Безопасной, надежной, экологичной. Думаю, в Западной Европе еще будет атомный ренессанс. Вспомнят и имеющиеся мощности.
И напоминает: о важности и актуальности развития данного направления особенно красноречиво свидетельствует тот факт, что совместные мировые исследования в области замыкания ядерного топливного цикла и развития атомных технологий, невзирая на расстояния между странами и санкции, продолжаются.
УНП 190919639
Фото из архива предприятия.
Из науки — в энергетику
Размышляя о выбранной стезе, мой собеседник говорит, что ему повезло:— Я со своей будущей профессией определился еще в школе. А самое главное — ни разу ей не изменил.
Анатолию Бондарю с детства нравились точные науки, в том числе физика. И поступив в Белгосуниверситет на физфак, юноша без колебаний выбрал кафедру ядерной физики и специализацию «ядерные энергетические установки». Новая интересная тематика привела выпускника ведущего вуза страны в Институт ядерной энергетики Академии наук БССР, ныне ГНУ «Объединенный институт энергетических и ядерных исследований — Сосны». И снова повезло — молодой человек попал в экспериментальную лабораторию, там же писал курсовую и дипломную. Сегодня главный инженер БелАЭС вспоминает то время с особым теплом: и интересную работу, и преданных своей профессии специалистов, руководителей, в числе которых завлаб кандидат технических наук Олег Ярошевич.
— У нас проводились очень серьезные экспериментальные исследования, моделирование процессов и научные разработки — вплоть до активной зоны быстрых реакторов БРИГ-300. И не исключалось, что после проведения всех экспериментальных исследований, расчетных обоснований и т.д. этот реактор построят в Беларуси, — вспоминает собеседник.— Это было в 1978 году. Затем мне представилась возможность перейти из науки в большую энергетику. И я ей воспользовался. Спрос на молодых специалистов, имевших опыт работы в экспериментальной лаборатории по теме ядерных реакторов, был высоким.
Так Анатолий Бондарь попал на Чернобыльскую АЭС. Здесь в должности старшего инженера управления реактором отработал три года, с его помощью успешно запущен третий энергоблок. Забегая вперед, напомню, что авария годы спустя случилась на четвертом энергоблоке. В этот момент Анатолий Михайлович уже трудился на Балаковской АЭС. Но трагедию Чернобыля по сей день воспринимает как личную боль. Еще бы, ведь она связана с гибелью тех, кого он знал лично.
На вопрос «не было ли желания вернуться в науку?» первый замдиректора БелАЭС отвечает так:
— В мыслях возвращался к работе в институте. Ведь в экспериментальной лаборатории дела у меня складывались неплохо. Но я ни разу не пожалел, что ушел в большую энергетику. Кроме того, во времена CCCР и не такие марш-броски делали — страна была большая, но единая. Поэтому переезд из Белоруссии сначала в Украину, а потом в Россию был делом обычным.
За ВВЭР будущее
Кроме того, у переезда на Балаковскую АЭС были свои причины. Ведь эта станция строилась по инновационному проекту с применением корпусных водо-водяных энергетических реакторов (ВВЭР), которые, к слову, по праву считаются прародителями реакторов БелАЭС. Похожий проект параллельно реализовывался на Запорожской АЭС.— И вот мы, молодежь, как говорят, нос по ветру держали, — вспоминает Анатолий Бондарь. — Мы интересовались, за какой технологией будущее. Еще до аварии на ЧАЭС понимали, что канально-графитовые реакторы большой мощности — это уже прошлое. Но, к сожалению, случилось что случилось...
В этот момент специалист запускал первый энергоблок Балаковской АЭС уже в качестве начальника смены реакторного цеха. Собеседник акцентирует: то поколение энергоблоков легло в основу развития направления корпусных реакторов с водой под давлением в мировой атомной энергетике.
— Разные модификации, разные проекты, но основа с корпусными водо-водяными реакторами, по сути, осталась прежней. В том числе и для Белорусской АЭС. Поэтому мне было легко, получив опыт на Балаковской атомной электростанции, распространять его сначала при реализации советских, потом российских атомных проектов за рубежом и, наконец, на исторической родине, — отмечает Анатолий Бондарь.В карьере специалиста было аж 11 энергоблоков. Причем десятый — это первый энергоблок БелАЭС. Символично, почетно, есть чем гордиться, признается собеседник. Конечно, все установки запускались в разном качестве. Только на Балаковской АЭС первый энергоблок Анатолий Михайлович запускал как начальник смены реакторного цеха, второй и третий — будучи начальником смены блока, а уже четвертый — заместителем главного инженера. Учитывая такое доверие, невзирая на молодой возраст, запуск в 1993 году запомнился особенно. Плюс непростые политические времена — развал Советского Союза, скептическое отношение к атомной отрасли. И все же блок пустили тогда без сучка и задоринки.
— Так складывалось, что всю мою жизнь, карьеру в энергетической отрасли я был на острие, на переднем плане, — убежден специалист.
Впрочем, отмечает он, и сегодня в Беларуси нашей молодежи, работающей в энергетике, — особый кредит доверия.И ребята не подводят.
— Да, мы в свое время занимали очень активную не только трудовую, но и жизненную позицию. Те, кто понимал, что правильно определил свою профессию, а не отбывает трудовую повинность, отдавались работе на все сто. Сейчас невольно проецируешь, смотришь на своих коллег, в том числе молодых. Я встречаюсь со студентами и преподавателями физического факультета БГУ и могу сказать, что ребята, которые окончили физфак и работают у нас в реакторном цехе, в отделе ядерной безопасности или оперативно-производственной службе, вызывают гордость, — высказывает мнение Анатолий Михайлович. — А есть такие же отличные ребята, пришедшие на БелАЭС из структуры ГПО «Белэнерго», с тепловых станций и так далее, с опытом оперативной работы. Ведь у нас очень много общего с тепловой энергетикой, особенно в части организации рабочего процесса, взаимодействия, оперативности принятия решений.
Особенности профессии
По мнению Анатолия Бондаря, немаловажно, что есть у молодежи понимание того, что такое профессия атомщика. Ведь можно иметь прекрасные знания, быть отличником на курсе, но жить иллюзиями. Все же это сменная сложная работа, высокая степень ответственности.— Думаю, можно любить физику, но если ты больше гуманитарий, то здесь очень быстро сама жизнь поправит в выборе профессии. И коллеги подскажут, — рассуждает собеседник. — В этом плане у нас, и за это спасибо бывшему директору Михаилу Филимонову, есть отличный обучающий механизм — наставничество. У нас очень удачно сочетается подготовка в УТЦ, на полномасштабном тренажере, с подготовкой оперативного персонала в смене. Особенно в ночные смены, когда работа больше сводится к контролю технологического процесса, есть возможность и поучиться, и обменяться опытом.
Сам Анатолий Бондарь по сей день помнит каверзные вопросы старших по званию в ночные смены. Но признается: такие встряски помогали не попасть впросак в действительно сложных реальных ситуациях. А таких было немало.
— Поэтому всегда, когда принимаю экзамены, а я являюсь председателем экзаменационной комиссии, задаю каверзные вопросы — практические, близкие к работе, — признается Анатолий Михайлович. — Потому что мало знать определение ядерной аварии. Надо понимать физику реактора, без которой ты не можешь вникнуть в процессы изнутри, а значит, грамотно ими управлять. А уж тем более людьми, специалистами и так далее.Отвечая на вопрос «за каким энергетическим направлением будущее?», Анатолий Бондарь подчеркивает, что этих направлений немало. С учетом особенностей той или иной страны это могут быть и тепловые электростанции, и ветряные установки, и солнечные батареи. Но во главе угла, без сомнений, сегодня должна стоять атомная энергетика.
— Думаю, жизнь поправит тех, кто сомневается, что в основе энергосистемы любой страны должна быть атомная энергетика, — подчеркивает он. — К этой мысли, пережив энергокризис, уже возвращаются такие страны, как Германия и Франция. Это же касается и наших соседей. Перспектива, безусловно, — за атомной энергетикой. Безопасной, надежной, экологичной. Думаю, в Западной Европе еще будет атомный ренессанс. Вспомнят и имеющиеся мощности.
И напоминает: о важности и актуальности развития данного направления особенно красноречиво свидетельствует тот факт, что совместные мировые исследования в области замыкания ядерного топливного цикла и развития атомных технологий, невзирая на расстояния между странами и санкции, продолжаются.
УНП 190919639
Фото из архива предприятия.