Мультфильмы с бородой: как Дед Мороз учил детишек Родину любить
Новогодних мультиков в России и СССР выпущено несколько десятков. Некоторые из них — это экранизации классики («Ночь перед Рождеством» Гоголя, «Снегурочка» Островского, «Щелкунчики»). Но есть и своего рода «генеральная линия» этого жанра — ее можно проследить от 1910-х годов почти что до наших дней.
За это время, конечно, менялся сам образ Деда Мороза, главного персонажа мифа: от крестьянского армяка до боярской красной или синей шубы (но неизменно длинной!), от колпака до боярской же шапки, в очках или без, в санях с подарками или налегке… Появлялись и исчезали другие персонажи — Снегурочка, Снеговик, Новый год. Но главное — эволюционировала главная идея праздника, его девиз. Его-то и рассмотрим.
От Рождества к Новому году
1912 год. Самый первый, еще рождественский, а не новогодний мультфильм в истории России (да и во всем мире — один из пионеров жанра): «Рождество у обитателей леса» Владислава Старевича. Мы можем здесь видеть, как формируется, конструируется новогодний ритуал. «Рамочный» сюжет — в комнате городского дома: здесь стоит елка, под которой спит кукла, а Дед Мороз — одна из игрушек на этой елке. В какой-то момент (это похоже на «Щелкунчика» — и совершенно логично, поскольку работает в рамках одной культуры, и это культура германизированного городского класса) Дед Мороз оживает, слезает с ветки и идет устраивать праздник своим «подопечным» — лесным жителям.
Выбор персонажей в этом мультфильме довольно специфичен, в последующих картинах мы такого не увидим: Рождество в лесу празднуют жуки, стрекозы, лягушка (которых Дед Мороз, разумеется, предварительно будит от зимней спячки — что твой Кротик в послевоенном чехословацком мультике). Но тут объяснение простое: фирменным почерком анимации Старевича были как раз оживающие «чучела» жуков и лягушек, с теплокровными мастер не работал.
Когда «подопечные» Деда Мороза начинают праздновать, мы видим уже практически исчезнувший в наше время обычай: в XIX веке и ранее елка — и это тоже немецкая традиция! — служила не только украшением праздника, но и подарком как таковым. Украшения-то были почти полностью съедобными, а какие не были — те годились в качестве мелких подарков. Поэтому в завершение вечера елочку дети «разграбляли», тут-то ее короткая жизнь и заканчивалась. В мультфильме 1912 года хорошо показано, как именно это делалось.
Следующий мультфильм этого жанра появился уже в 1937 году — после возобновления празднования Нового года. Напомним: с конца 1920-х рождественская елка стала считаться религиозным пережитком, публичные празднования с ней запрещались, а домашние не поощрялись. Но в конце 1935 года в «Правде» выступил первый секретарь Киевского обкома партии Павел Постышев, который призвал «вернуть детям елку». Теперь уже, конечно, новогоднюю. Итак, первый советский новогодний мультфильм был снят в 1937 году и называется «Дед Мороз и Серый волк».
Давить серую «контру»
Снятый по сценарию Владимира Сутеева (известнейшего детского иллюстратора и мультипликатора), этот мультик — образец жанра «догоним и перегоним Америку». В прямом смысле: к этому времени на студии Уолта Диснея была снята уже целая серия рождественских мультиков про Санту, оленей, детей, подарки и прочее «праздник к нам приходит» — только что без кока-колы. «Мастерская Санты» и «Ночь перед Рождеством» стали образцом и для других студий, и для других национальных киношкол. «Сделать нашего Диснея» стало девизом советских мультипликаторов на несколько лет — и, забегая вперед, скажем: здесь и вправду догнали и перегнали.
Новый год празднуют — и тут преемственность с дореволюционной традицией — зверята в лесу. С игрушками и подарками ждут Деда Мороза. Антагонистом — похитителем подарков — становится Волк, который как две капли воды похож на персонажа диснеевских «Трех поросят». Да что там, и кролики очень сильно «вдохновляются» американскими прототипами. Кто скажет «плагиат» — а вы посмотрите современные фильмы в жанре фэнтези, где декорации и костюмы часто почти без изменений взяты у Питера Джексона и других классиков жанра.
Одноногий бандит Волк, которому не удалось похитить ни зайчат, ни подарков, поначалу отделывается мягкой «трудотерапией», прямо по марксистской теории об исправляющей роли труда. То есть тащит общую елку к месту установки. А потом происходит любопытное: он, замерзший в лесу и жадно смотрящий на праздник зайчат, стучится в дом и просит погреться. Его пускают — но тут он пытается кого-то съесть: неисправим, хоть брось. И в итоге Дед Мороз дует на него — и хищник исчезает. Стало быть, не исправляет труд закоренелых хищников, их нужно только «резать, не дожидаясь перитонитов». Счастливого нового 1938 года, дорогие ребята.
...Следующий новогодний мультик был снят в 1942 году в Самарканде, куда эвакуировалась студия «Союзмультфильм», и называется просто «Елка». Персонажи мультфильма Михаила Цехановского и Петра Носова разнообразнее, чем пять лет назад у Сутеева: в лесу есть и белки, и лисы, и медведи, и все наряжают своим детям елки. К зверятам едет с украшениями и подарками Дед Мороз, но — опять, что ж ты будешь делать, неисправимые серые волки (теперь два!). Они пытаются ограбить волшебника, и он даже не может справиться с ними своими силами — но помогают медведь и другие «честные» звери. Вместе — одолеем, как бы говорит нам картина (в газетах, напомним, у нас весь 1942 год ждали «второго фронта», а политики об этом фронте пытались договориться). И детям, а также их родителям желают огромного счастья в новом 1943 году.
Лучше Диснея
Следующий мультик этого жанра у нас появляется всего через три года (до этого перерыв составлял 6 лет). «Зимняя сказка» (1945, И. Иванов-Вано) уже цветная — и отныне все новогодние мультики, конечно, будут именно такими. В победном 1945 году происходит огромный скачок в качестве рисунка и картинки. Трофейная техника? Союзники? Общий душевный подъем? Наверное, всё сразу. Музыка Чайковского и русские пляски, богатырские кони вместо «сантаклаусовских» оленей, великолепный лес, будто сошедший с билибинских иллюстраций, — этот мультфильм можно смотреть и сейчас без скидок на «архаичность». Здесь же впервые появляется весь новогодний «пантеон» советской традиции: вместе с Дедом Морозом праздник устраивают Снеговик и Снегурочка. А в санях едет не зимний волшебник как таковой, а мальчик Новый год — румяный, белокурый, «в кучерском армячке».
Словом, не то что догнали и перегнали заокеанских коллег — но продекларировали создание полноценной национальной школы анимации. Правда, в 1943 году вышла «Сказка о царе Салтане» сестер Брумберг, где это уже было заметно, — но в рамках нашего жанра «Зимняя сказка» стала первой.
Под новый 1948 год советских детей побаловали новым праздничным мультиком: «Новогодняя ночь» Ольги Ходатаевой (режиссер «Деда Мороза...» 1937 года), снятая в год 800-летия Москвы, местом действия сделала именно столицу СССР. Но и сказочный лес, конечно, тоже. Дед Мороз тут снова не до конца всемогущ: он хорошо прыгает по деревьям, но защищающего елку Лесовика побеждает не силой и не магией, а демонстрацией технических достижений. Мальчик Новый год уже не в санях, а в реактивном (!) самолете.
«Новой сказке поклониться сказка старая должна...» — растерянно произносит посрамленный леший. «Сказка старая поможет сказку новую творить!» — поправляет Дед Мороз. Этот мотив на протяжении всех пятидесятых будет для новогодних сюжетов основным.
Дети становятся главными героями новогоднего мультфильма уже в следующей картине, вышедшей под Новый, 1951 год (всего два года! большевистские темпы, особенно в условиях ручной работы!). Картина «Когда зажигаются елки» — это уже демонстрация «новой сказки», а не только ее анонс. Действие происходит в Москве, в Доме культуры с узнаваемыми послевоенными креслами рижской фабрики, а дети, родившиеся накануне или сразу после Победы, многочисленны и многообещающи. Даже трусящий сначала мальчик Витя под влиянием старшей сестры исправляется и преодолевает страх сцены. А Дед Мороз принимает, наконец, привычную нам роль — благодарного слушателя, вознаграждающего смелых и талантливых детей подарками.
Прогресс добрался и до чертогов Деда Мороза, которые впервые нам показали в предыдущей «серии». Помимо телефона, который был еще в «Новогодней ночи», у Деда теперь есть и грузовик — снежная «полуторка», которой управляет разбитной шофер-ассистент Снеговик. Очаровательное, кстати, «камео» Михаила Жарова: он озвучивает Снеговика и поет с измененными словами песенку из знаменитой (и даже поднадоевшей тогда, поскольку шла на экранах очень долго) комедии «Счастливый рейс», или «Машина 22-12». Кстати, Волк, который пытается опять же съесть в лесу потерявшиеся игрушки, так и не «реабилитирован»: его сразу же велено не пускать на праздник для лесных зверят, который устраивает теперь не сам Дед Мороз, а Снегурочка. У Деда-то дела поважнее — поздравить маленьких москвичей! Девиз этой ленты: «Могут сбыться все желания, нужно только, говорят, проявить старание».
Дети и советский глобализм
...Проходит несколько лет, к Новому, 1956 году эти же дети вырастают — и вот уже, бегая вокруг нового Главного здания МГУ и катаясь на коньках, решают послать письмо Деду Морозу (похоже, связь в его тереме сбоит) со Снеговиком. Это уже мультфильм «Снеговик-почтовик», мораль которого несколько другая: Снеговик и его приятель щенок, а также пришедший им на помощь Медведь побеждают алчных хищников леса (Волка, Лису и Сову) силой дружбы. Ну, и Дед Мороз, вновь ставший всесильным-морозильным, воздает всем по заслугам, а ребятам посылает украшенную елку.
Еще через два года — под Новый, 1958-й — выходит довольно неожиданный в этой серии кукольно-рисованный мультфильм «Сказка о Снегурочке». Вообще-то это не про Новый год — мультик в основном пересказывает народную сказку о девочке-Снегурочке, которая, разумеется, летом погибла, потому что не смогла удержаться от «купальских» прыжков через костер. Но здесь Снегурочку изначально создает Дед Мороз, а гибнет она не насовсем: зимний волшебник обещает, что теперь она будет возвращаться к детям на каждый Новый год. Этакий мост между «старой» и «советской-новогодней» Снегурочками, восполняющий вопиющий пробел в сказочной вселенной.
Но следующим настоящим новогодним мультфильмом станет «Новогоднее путешествие» 1959 года — произведение прямо эпохальное. Накануне Нового, 1960 года, кажется, старая сказка вот-вот кончится насовсем: елку нужно доставить в Антарктиду, где работает на полярной станции папа главного героя. И хоть летит он на волшебном самолете, главное волшебство создает не Дед Мороз, а кремлевские куранты: пробьет 12 часов — и не успеешь. А самое главное — вместо двух традиционных новогодних топосов, города и сказочного леса, перед героем вся круглая планета, ставшая с высоты спутника такой маленькой. Только оставил позади Москву — и уже Чехословакия, Италия, Средиземное море, Африка (в которой 1960 год, кстати, станет годом свободы от колониальных империй). И везде мальчика, представителя самой Москвы, любят, чтят и помогают. Ведь из Москвы — откуда же еще? — исходят свет и будущее. И новогодние елки, конечно.
Вот оно, акме нашей цивилизации, Москва как фактический центр мира; от атомного ледокола «Ленин» на Северном полюсе до станции «Восток» на Южном, от метро до спутника. ...Да, а волшебство оказалось, конечно, тоже прогрессом: елку все-таки доставили до полярников советским самолетом.
Пародийная эпоха
Долго после этого не было новогодних мультиков с Дедом Морозом. Осмысляли, вероятно. А может, и переосмысливали. Но так или иначе, следующий вышел лишь в 1969 году — и это уже «позднесоветский» мультфильм «Дед Мороз и лето».
От всемогущего волшебника, конечно, не осталось и следа. Но и от советского глобализма тоже: появилась просто жизнь просто детей, с (самым вкусным на свете) мороженым, которым они и реанимируют разжарившегося Деда Мороза. Сам же дед — будто бы пережиток старины, но такой пережиток, который неизменно радует детей, а поэтому пусть уж будет дальше.
Апроприация, сказали бы модные культурологи: взяли довольно-таки мощное стихийное начало, лишили хтоничности и волшебной силы, превратили в детского развлекателя. Но примерно так это и работает: три года спустя, в 1972 году, выходит «Новогодняя сказка» (тот мультик, где появляется «чудище-снежище», которого учат петь и танцевать у елки). Этакая помесь Деда Мороза и лешего.
А дальше… Дальше, собственно, полностью сложившийся новогодний канон (из которого «оптимизировали» мальчика Нового года и Снеговика — простите, любимые, так получилось) применяли к окружающей действительности как могли. «Падал прошлогодний снег» (1983) — что это, как не фильм Рязанова на языке анимации? «Ну, погоди!», 8-й выпуск, 1974 год, — пожалуй, уже сатира над стандартным, застоявшимся во всех смыслах сценарием детского утренника. «Умка» и «Новогодний ветер» — поиски альтернативного новогоднего мифа, интересные и авторские, но безнадежные на фоне «прокачанного» с 1937 года стандарта.
Все дальнейшие новогодние мультфильмы интересно смотреть только с точки зрения «духа эпохи» — но не развития новогодней традиции (чего нет, того нет). Вот, скажем, «Новогодняя песенка Деда Мороза», снимавшаяся в 1982 году, просто-таки декларирует: счастье — это простая частная жизнь, желательно позажиточнее, и так во всем мире. Сравним это (и как логический финал мультик 1991 года «Мисс Новый год») с полетом накануне космических 1960-х… И не то чтобы смахнем слезу, но задумаемся.
Дед Мороз умер? Нет, конечно, — по крайней мере, пока в него поколение за поколением верят дети (а елка, напомним, изначально именно детский праздник, и не надо, товарищи взрослые, примазываться). Но если Дед Мороз жив — что он говорит нам? А вот тут нынешнее время, в отличие от советского, глухо молчит: веселимся, и точка. Но, может быть, это и неплохо: мы ведь можем выбрать из сразу нескольких традиций. От «немецкой» дореволюционной домашней елки с конфетами и орехами — важней всего погода в доме — из фильма Старевича; через «русскую в расцвете сил» образца 1945 года; и к елке мирового масштаба 1959 года. А можно — и это бы лучше всего — придумать что-нибудь свое. Волшебство-то ждет. И заставляет размышлять.