Опера с киноаппаратом
В минувшем сезоне Новая опера преподнесла московской публике ценный подарок: традиционный Крещенский фестиваль открылся премьерой «Ванессы» Сэмюэла Барбера, приуроченной к 115-летию со дня рождения американского композитора. Примечательно, что несмотря на насыщенную сценическую судьбу, в России эта опера прежде не ставилось. Знакомство отечественной публики с лучшим, по мнению критиков, произведением Барбера обеспечил Дмитрий Волкострелов, продолжающий свое сотрудничество с музыкальным театром.
Мировая премьера «Ванессы» состоялась на сцене нью-йоркской Метрополитен-опера в 1958-м под управлением Димитриса Митрополуса. По слухам, от заглавной партии тогда отказалась сама Мария Каллас, но и без её участия постановку ждал громкий успех, а композитор даже удостоился престижной Пулитцеровской премии. В том же году на Зальцбургском фестивале с сочинением Барбера познакомилась европейская публика: впервые за всю историю фестиваля опера была исполнена на английском языке.
Сэмюэл Барбер, известный ценителям классической музыки прежде всего своим Адажио для струнных, почти двадцать лет искал подходящее либретто для «Ванессы», пока на выручку не подоспел его друг и соратник, оперный композитор Джан Карло Менотти. Сюжет, который Менотти предложил ему, разворачивается в отдаленном загородном поместье главной героини, которая в компании матери и юной племянницы Эрики томится в ожидании своего возлюбленного Анатоля, покинувшего её двадцать лет назад. Все эти годы она ведет затворнический образ жизни, не принимает гостей, не общается с матерью и избегает собственного отражения, объективного и безжалостного свидетеля времени. Однажды на пороге дома появляется гость, представившийся Анатолем, сыном того, кого героиня так мучительно и самозабвенно ждала. Он прибыл с вестью о смерти отца, но Ванесса то ли не может, то ли не хочет верить словам визитера, как две капли воды похожего на долгожданного любовника. Чувствам обезумевшей тетушки герой не торопится ответить взаимностью, объектом его желания становится молодая племянница, которую он соблазняет в первую же ночь. Эрика противится настойчивым ухаживаниям и прерывает нежелательную беременность, потому что не верит, что обретет с Анатолем истинное счастье. После помолвки с Анатолем, Ванесса покидает поместье, и теперь уже Эрика остается ждать ждать своего Анатоля, как ждала Ванесса: как и тетушка, занавесив в доме все зеркала.
Принято считать, что основой либретто послужил сборник новелл датской писательницы Карен Бликсен «Семь фантастических историй», но выглядит сюжет так, как будто либреттисту снятся драмы Ибсена и Стриндберга, тексты авторов-современников вроде О’Нила и Уильямса, а финал оперы таинственным образом рифмуется с развязкой чеховского «Вишневого сада».
Все аллюзии и переклички с названными драматургами и произведениями вовсе не случайны. Мир после Второй мировой войны вновь погрузился в атмосферу декаданса, трагедии вроде бы закончились, но остался ядовитый осадок: апатия, отчуждение, тоска, жалящее прошлое, медленный дрейф мутных будней. В опере Барбера колом стоит напряжение, находящее выход в ариях Ванессы. Оно отражает состояние послевоенного общества, ожидающего, как и заглавная героиня, прихода всесильного «анатоля», способного взорвать изнутри душную, безвыходную жизнь.
На фото – сцена из спектакля «Ванесса». Анатоль — Алексей Татаринцев, Доктор – Дмитрий Зуев /©Екатерина Христова. Фото предоставлено пресс-службой театра
Кажется, и опус Барбера ожидал своего «анатоля» – умного режиссера, способного посмотреть на оперу с любопытством, подобрать к прямо-таки, скажем, бульварной мелодраме подходящую отмычку. И Дмитрию Волкострелову это отчасти удалось. В его спектакле одновременно с основным сюжетом развивается параллельное действие – съёмки немого кино. Прием «кино в театре» – уже не новое слово. Тут можно вспомнить, например, нашумевшую «Кристину» Кэти Митчелл в берлинском «Шаубюне». Но в «Ванессе» таким способом режиссер глубже исследует миф немого кино, и то, как этот миф отражается в музыке, в театре, в истории, в нашей памяти. Манерная актерская игра, выразительная мимика, томные взгляды артистов немого кино, которое Альфред Хичкок, к примеру, полагал чистой формой кинематографа, компенсировали существенный недостаток – отсутствие звука. Ту же подчеркнутую театральность, тот же накал страстей обнаружили Дмитрий Волкострелов и дирижер Андрей Лебедев в музыкальном материале – экзальтированная, эмоционально заряженная музыка раскручивает историю, подпитывая либретто дополнительным драматизмом.
Во многих спектаклях режиссера декорации – герой скорее отсутствующий. Вернее, декорациями может служить всё, что угодно. От березовой рощи возле ГЭС-2 (как в поставленном в прошлом году «Закате»), или даже нескольких десятков тонких березовых стволов, как в “Евгении Онегине”, до одинокого ряда кресел, как в «Человеческом голосе». Постоянный соавтор Волкострелова, художник Лёша Лобанов, создал для «Ванессы» многослойную, многоуровневую, продуманную до мелочей сценографию. Пространство сцены разделено на три сюжетных плана. Первый ярус занимает съемочный павильон, оформленный под буржуазные светские гостиные эпохи модерна, где проходят съемки немой фильмы по мотивам либретто Менотти. На сцене толпятся артисты, внимающие командам бойкой женщины-оператора, а над ними всё это время на три полупрозрачных экрана проецируется чёрно-белое кино, работу над которым ведут участники первого плана. Позади экранов, на втором ярусе, в интерьерах психиатрической лечебницы или дома престарелых, расположились солисты, загримированные под стариков. По замыслу режиссера, герои вспоминают свою молодость, вместе с нами смотрят фильм, который оказывается для них своеобразной капсулой времени, хроникой воспоминаний и проекцией болезненных снов. Впрочем, за прозрачными экранами исполнители кажутся ещё менее реальными и убедительными, чем «старинная» хроника: будто не персонажи последовательно восстанавливают в памяти события исчезнувшего прошлого, а кино, кадр за кадром, вспоминает свои постаревшие образы.
На снимке – сцена из спектакля «Ванесса». Эрика – Гаянэ Бабаджанян / ©Екатерина Христенко. Фото предоставлено пресс-службой театра
С помощью кинематографа Волкострелову уже не в первый раз удается раздвинуть границы истории и перевести наше восприятие в совершенно иное измерение. Как в «Человеческом голосе», где схлестнулись два пласта реальности: сценической и кинематографической. Главную партию в спектакле исполняет сопрано Надежда Павлова, а на экране появляется её киношный образ – усталая одинокая женщина средних лет, бесстрастно выполняющая будничные ритуалы: приготовление ужина, приём пищи, вязание, просмотр вечерних телепередач, принятие смертельной дозы снотворного. Ряд знакомых многим действий, таких скучных и однообразных, таких невыносимо долгих и пугающих, на контрасте с эмоциональным пением солистки держал зрителя в неведении: то ли происходящее на экране предшествует беседе героини с загадочным абонентом, то ли, наоборот, разговор уже состоялся, и женщина методично готовится к своему уходу.
В «Ванессе» режиссёр пошел ещё дальше, насытив произведение новыми смыслами за счет временной петли. Мы так до конца спектакля и не поймем, в какое время живут действующие лица верхнего яруса: после Второй мировой войны, тридцать лет назад или сегодня? То, что два сценических плана принадлежат к разным эпохам, говорит сам постановщик, подчеркивая различия с помощью костюмов, обстановки, ритма существования исполнителей. Безмолвие артистов, снимающих «фильму», компенсируется бурным и стремительным съемочным процессом. В то время как солисты, предельно чувственные и порывистые в своих партиях, почти не выходят из статичных мизансцен, точно парализованные болью. Нотки апатии и эмоционального возбуждения, отголоски отчаяния и проблески надежды виртуозно передают голоса солистов: Елизавета Соина (Ванесса), Эрика (Анна Синицына), Анатоль (Роман Коллерт), Доктор (Артем Гарнов).
Их пение и сложносочиненная конструкция Волкострелова производят впечатление! Но у авторской задумки есть один просчет: зрителю, не ознакомившемуся заранее с сюжетом, следить за действием будет примерно так же трудно, как перед экраном телевизора, когда не можешь решить, какую передачу включить. Но только наш глаз привыкает к происходящему на сцене, как спектакль начинает пробуксовывать: во втором акте ждешь развития режиссерской задумки. Но её то ли нет, то ли она настолько замысловата, что ее не удалось считать.
Ближайшие показы оперы «Ванесса» намечены на февраль 2026 года.