«Сейчас нас убьют» Супруги прятались в колонии, бункере и ямах, выживая под Суджей. С десятками беженцев они оказались на Украине

На Украине в Сумах до сих пор остаются более 70 россиянин, эвакуированных из разрушенного суджанского интерната в феврале. Всего в Сумскую область тогда перевезли более 100 человек. При содействии Международного Комитета Красного Креста и белорусских властей людей начали перевозить в Россию — в начале марта 33 человека вернулись в Курскую область, остальные пока ждут возвращения на родину. Среди выживших оказались супруги Валентина и Александр Ушкаловы, которые прятались сначала в колонии в Малой Локне, потом — в заброшенном бункере времен Великой Отечественной, а затем — в руинах собственного дома. Что пережили они и другие беженцы приграничья — в материале «Ленты.ру».

Валентина Николаевна и Александр Анатольевич Ушкаловы находятся в Сумской области. Как рассказала «Ленте.ру» их дочь Юлия Мозжухина, они постоянно поддерживает связь через мессенджеры. Информации о возможности их выезда в Россию пока нет, Юлия надеется получить сообщение о начале эвакуации в любой момент.

Однажды родители рассказали Юлии о том, как они спаслись из зоны боев.

В августе 2024 года их дом в деревне Викторовка (неподалеку от Малой Локни) был полностью разрушен бомбардировкой. Сначала они укрывались в исправительной колонии, а после того, как и в нее попали бомбы, российские солдаты помогли им добраться до расположенного неподалеку бункера на территории бывшей железнодорожной станции. В этом бункере еще во время Великой Отечественной войны прятались от бомб местные жители. Солдаты пообещали вернуться на следующий день.

«Затем мама сказала отцу: "Саша, мы здесь обречены на смерть. Ты и сам это понимаешь, — рассказывает Юлия. — Но здесь мы умрем и никто нас не найдет. Тем более если сверху завалит обломками. Кто-то из нас должен выжить. Уходи отсюда и возвращайся к нашему дому. И даже если ты погибнешь, то хотя бы твое тело найдут"».

Родители Юлии прожили вместе 50 лет. «Отец сказал, что никуда не уйдет, — продолжает она. — Тогда мама сказала ему: "Получается, что ты не любишь ни меня, ни дочь. Уходи". В общем она его заставила». Юлия говорит, что рыдала, когда мать ей это рассказывала.

Но через несколько часов Александр Анатольевич вернулся. Он рассказал, что ходил на разведку и осматривал окрестности. Он сам из Суджинского района, здесь родился и хорошо знает все пути. По его словам, многие дороги были заминированы. По пути Александр Викторович где-то раздобыл маскировочную сетку. «Мама была полной и плохо ходила, — добавила Юлия. — Она боялась, что не сможет дойти, но отец убедил ее ползти. Они накрылись сеткой и начали продвигаться по маршруту, который уже проложил папа. Когда летали дроны, они прятались в ямах, оставшихся от бомб».

Наконец они добрались до Викторовки. От их дома остались только развалины. Единственное, что уцелело — душевая кабина. Александр Анатольевич пополз под защитной сеткой через огород к ручью. Площадь огорода составляла примерно гектар. По пути он набрал картошки и пожарил несколько штук на костре рядом с ручьем, чтобы огонь и дым не были видны возле развалин дома.

Сколько дней Ушкаловы просидели в подвале дома, они не помнят точно — все время слилось в одну сплошную бесконечность. Но однажды услышали, как по развалинам кто-то ходит и спрашивает: «Есть ли кто?». «Мама говорит, что было понятно, что это украинцы, — рассказывает Юлия. —Позвала их. Один наверху остался, другой к ним в подвал спустился. Пока тот по лестнице шел, мама с папой еще раз попрощались».

Солдат предложил отвезти их в интернат в Судже, где находится много мирных людей. Но Ушкаловы начали сомневаться и отказываться. Тогда бойцы сказали, что у них нет времени уговаривать, и если они хотят остаться, то могут. Но предупредили, что скоро в Викторовке начнутся очень сильные бои, и если у них есть шанс выжить, то не здесь, а в Судже.

Тогда пенсионеры сели в их машину на заднее сиденье. «Когда они только тронулись, мама обратилась к мужчинам с просьбой: "Ребята, если вы везете нас в поле, чтобы убить, пожалуйста, расстреляйте нас лучше во дворе своего дома, — пересказывает Юлия.— Нас ищет дочка, и ей важно будет найти хотя бы наши трупы, чтобы похоронить"».

В ответ мужчины рассмеялись и сказали: «Если бы нам нужно было вас убить, мы бы это уже сделали».

Суджа, которая находилась в оккупации с первых дней украинского вторжения в Курскую область, перешла под контроль России 12 марта 2025 года. Но зачистка города от ВСУ продолжается. В Судже и ее окрестностях уже нашли около сотни человек, числившихся пропавшими без вести. Что происходит сейчас с людьми в освобожденной Судже, «Ленте.ру» рассказал общественник Владимир Синельников.

«Людей будет много»

Владимир Синельников:

Что касается интерната, то люди оттуда прибыли раньше, чем из остальной Суджи, и уже находятся в Курске. С ними работают различные органы, в том числе и на полиграфе. Это стандартная процедура для тех, кто был в оккупации. Не то что бы в чем-то подозревают, но так надо, время такое.

Суджа состоит из городского поселения и пригородов. Это фактически пара десятков кварталов, дома по три-пять этажей. Все остальное — частный сектор. К ним примыкают такие же частные сектора — это уже села.

На данный момент из Суджи вывезли 68 человек, она полностью под контролем ВС РФ и зачищена. Там уже безопасно.

Пока о жертвах неизвестно ничего, потому что еще не осмотрели детально. Скорее всего их будет много, в особенности в населенном пункте Казачья Локня, где шли серьезные бои и откуда несколько раненых через Сумы и Гомель попали в Курск. Они находятся сейчас в курской областной больнице. Их вывезли примерно месяц назад в несколько приемов, в том числе семью с ребенком — папа погиб, а мама с ребенком вернулись. Ребенок утратил конечность в результате попадания боеприпаса в их дом.

Сейчас людей вывозят непосредственно с территории самой Суджи. На данный момент среди них нет раненых. Большая часть эвакуированных размещена в ПВР, 16 человек приняли родственники. Планируются еще эвакуации, людей будет много. Это только начало, первые, кто вышел и согласился поехать. Остальные поедут в ближайшие дни. Не все хотят уезжать, многие рассчитывают остаться, несмотря на всю ситуацию.

Тут нужно понимать, что освобождение Суджи не равно освобождению Бахмута или Часова Яра, которые просто сравняли с землей. А здесь город похож на город, несмотря на то, что многие здания повреждены. Суджу взяли аккуратно по сравнению с остальными городами. Многое можно восстановить, заново отстроить.

Я общаюсь с людьми по поводу того, готовы ли они переселяться, потому что есть предложения из других регионов — людей готовы принимать в Ростове, Краснодарском крае. И там довольно щадящие цены на жилье, которые близки к тому, что у нас сейчас. В Курске цены выросли вдвое, и квартира в Крымске в 50 километрах от моря может уже стоить дешевле, чем в Курске. После того, как случилась оккупация, в город нахлынуло большое количество беженцев или, как их официально называют, вынужденных переселенцев. Но у них нет статуса ни тех, ни других до сих пор. Поэтому выросли цены на аренду вдвое или даже больше и на продажу жилья на первичном и вторичном рынках.

Несмотря на приемлемые условия (например, на сертификат можно купить квартиру в Краснодарском крае или в Ростове-на-Дону), люди не хотят уезжать, потому что не хотят менять свой образ жизни. Население Суджи — преимущественно крестьяне, то есть люди, которые работали либо на земле, либо в пищевой промышленности. Они переживают, что им придется уехать и начать вести городскую жизнь, потому что дом на сертификат они приобрести в другом регионе скорее всего не смогут, а переезжать в квартиру — значит становиться горожанами. Многие к этому не готовы и не хотят этого. Большинство людей выражает намерение вернуться назад после того, как это станет возможным. Я думаю, что к лету мы сможем это увидеть.