Роман Шайхутдинов о венчуре: «Чем хорош Татарстан – он не дает денег напрямую, но дает удочку»
Гендиректор Особой экономической зоны Ренат Халимов сообщил, что в 2023–2024 годах 52 компании-резидента привлекли в общей сложности 2,3 млрд рублей инвестиций (всех подряд — частных, грантовых, фондов), еще 110 находятся в активном поиске
«Корпорации пылесосят все, что есть интересного на рынке»
В Иннополисе накануне прошел нулевой день Российского венчурного форума. В город приехали инвесторы, стартапы и венчурные фонды, корпорации и институты развития — около всего около тысячи гостей. Основным событие стала панельная дискуссия на тему «Роль региональных кластеров и экономических зон в формировании потока венчурных сделок». Правда, слово «поток» в названии смотрелось излишне оптимистично.
В самом Иннополисе все сравнительно неплохо. Гендиректор Особой экономической зоны Ренат Халимов сообщил, что в 2023–2024 годах 52 компании-резидента привлекли в общей сложности 2,3 млрд рублей инвестиций (всех подряд — частных, грантовых, фондов), еще 110 находятся в активном поиске. При этом вынесена за скобки крупнейшая сделка — продажа KazanExpress «Магнит.Маркету» на 13 млрд рублей — ничего более заметного с рынком еще не случалось.
Сама же ОЭЗ последние пару лет решила сосредоточиться на стартапах. Халимов рассказал, что кроме корпоративного акселератора и других существующих инструментов, будет создана отдельная команда, которая займется упаковкой стартапов, помощью с маркетинговой стратегией и переговорами с фондами.
Что же происходит на венчурном рынке? Гендиректор ОЭЗ дал довольно исчерпывающую аналитику с опорой на исследования DSight. Основные тезисы ее звучали так:
Мировой рынок венчура выходит на доковидные значения. «Российский рынок тоже… показал курс на восстановление, — аккуратно сформулировал Халимов, глядя на микроскопические столбики сделок, обрушившихся после начала СВО с рекордных $2,5 млрд до $65 млн в 2023-м и $177 млн в 2024 году. — Это в основном обеспечено активностями в pre-IPO сегменте и ростом синдицированных сделок, которые в последние несколько лет стали очень популярны. Все мы в ожидании нормализации геополитической обстановки, потепления отношений и снижения санкционного давления». Пока же рынок вчертверо меньше, чем был до ковида.
Куда делись ангелы? Средний чек растет со снижением неопределенности. За прошлый год он вырос на 136%, превысив миллион долларов, а инвесторы стали делать ставку на более зрелые проекты. Высокая ставка по депозитам стала причиной оттока бизнес-ангелов с венчурного рынка, а падение ангельской активности вызвало снижение посевных инвестиций. Конечно, так надежнее, чем вкладываться в стартапы.
Во что вкладываются оставшиеся? Хорошо растет сегмент потребительских товаров, то есть ипнвесторы таки верят в рост внутреннего потребления. Он подкреплен в том числе ростом зарплат — по статистике, они увеличились на 10% за прошлый год. На втором месте по популярности — проекты в сфере здравоохранения, раньше такого не было. Еще один новый тренд — кибербезопасность, только в Иннополисе сидят четыре компании этого профиля. Наконец, предсказуемо оптимистично выглядит сегмент корпоративного ПО — импортозамещение никто не отменял.
Поглощать стали быстрее. «Почти четверть сделок приходится на M& A, то есть покупают прямо целыми компаниями, а не просто входят в капитал. Рост их за год — на 34%, 86 крупных поглощений, корпорации пылесосят все, что есть интересного на рынке. И это хорошо, потому что фаундеры выходят в кеш, создают свои фонды, другие проекты, это способствует росту венчурного рынка за счет частного капитала», — рассуждал Халимов.
Из 14 IPO 8 — технологические компании, это уникальная история, такого в России еще никогда не было. В Штатах, кстати, таких компаний в прошлом году было всего шесть. Но каждый кейс, кажется, переплюнет все российские вместе взятые. «Компании пытаются дешево привлечь средства с рынка, деньги сейчас дорогие. А инвесторы рассматривают из как альтернативу депозитам», — подытожил спикер.
Ожидания от 2025 года — восстановление рынка, увеличение среднего чека. Это значит, что компаниям на предпосевной и посевной стадии будет все сложнее привлекать инвестиции. И это плохо. Если не будет pre-seed, seed стадий, просто не будет достаточного количества компаний, зрелых настолько, чтобы предлагать интересные решения. Инвестиции растут, появляются новые фонды, но потенциал при этом 50%. Снизится M& A-активность: все, что было интересного на рынке, уже скупили, а новых просто нет, их мало создается. Ожидаются и новые IPO, Халимов предполагает, что их количество останется на прежнем уровне.
Из 14 IPO 8 — технологические компании, это уникальная история, такого в России еще никогда не было
«Если компания хочет расти — надо выходить на мировой рынок»
Если посмотреть на то, что происходит за пределами России, можно обнаружить много любопытных закономерностей. Так, по словам Халимова, в прошлом году прошло 46 сделок с участием компаний с российскими основателями. На общую сумму — 3,3 млрд долларов. И это при том, что весь наш рынок целиком оценивается в $176 млн долларов. «О чем это говорит? Если компания хочет расти глобально — после того, как она активно поработала на российском рынке, конечно же, надо выходить на мировой. Это позволит масштабироваться в десятки и сотни раз», — посоветовал директор ОЭЗ.
Венчурный рынок СНГ примерно такой же, как и в России, хотя населения там на треть меньше. Самый крупный кейс — маркетплейс Uzum в Узбекистане, который привлек рекордные 114 млн долларов. «Вся технологическая платформа сделана ребятами из Иннополиса», — удоволетворенно отметил Халимов. По его словам, Узбекистан стал меккой роста. Это едиественная страна в СНГ, население которой удвоилось за последние 20 лет. А еще они мощно развивают ИТ-направление и даже запустили программу миллион айтишников к 2030 году.
В Восточной Европе в пять раз больше венчурный рынок с точки зрения капитала, хотя население в три раза меньше. 97% всех сделок приходится на Эстонию и Литву. В одной Эстонии в том году было 859 сделок, 700 компаний просто релоцировались в страну. При этом в ИТ занято 10% населения, отрасль формирует 7% ВВП и это лидеры по количеству единорогов в ЕС. «Skype, например, тоже эстонская компания. Их называют Кремниевой долиной ЕС», — заметил докладчик. Отцов у «эстонской долины» много — электронное резидентство, гражданство, реально работающие акселераторы. Что выстрелило — остается тайной.
Роман Шайхутдинов: «Здесь [в Татарстане] многие тестируют свои технологии и представляя их на разных площадках»
«Возродить венчурный рынок — громко сказано. Главное — прекратили падать»
Год назад глава МЭР Максим Решетников объявил венчурную весну. Год отработали, оправдались ли прогнозы, получилось ли возродить российский венчурный рынок, поинтересовался модерировавший пленарку директор АИРР Александр Смекалин у главы ИВФ РТ Дамира Галиева. «Возродить — наверное, слишком громко сказано. Скорее, улучшить показатели. Самое главное — прекратили падать, в отдельных направлениях видим рост. Например на ранних стадиях видим определенный драйвер в программе университетского техпреда», — честно ответил тот.
Директор по инновациям билайна Николай Евченко убежден, что ситуацию на венчурном рынке точно отражает ситуация на европейской части России: за окном -1, но ощущается как -11 градусов. Рынок охарактеризовал себя как очень маленький и узкий, состоящий из определенного конечного количества лиц. И радостная тенденция, что новые институты появляются, но их объем крайне мал». По его словам, во многом виновата ставка, которая оказывает психологическое давление на рынок в целом. «У нас был ряд переговоров, он осенью очень быстро схлопнулся — либо до крайне невыгодных демпинговых цен, либо вообще. Но надо не останавливаться и копать дальше, потому что может быть эффект сжатой пружины: гнет копится-копится-копится и в один момент всех прорвет», — предположил он.
Наблюдения у присутствующих были разные. Один из тезисов — частных денег за десятилетие стало гораздо больше — и это хорошая новость. В то же время скупать уже некого: все интересные проекты разобраны, а другие пока не появляются: деньги дорогие, а инвестиций меньше.
«В Татарстане многое еще нужно сделать, но есть хороший тренд, который сублимируется на нескольких площадках. Он связан с помощью технологическим предпринимателям. Неслучайно сюда переезжают многие компании. Здесь многие тестируют свои технологии и представляя их на разных площадках. Чем хорош Татарстан — он не дает денег напрямую. Он не дает рыбу, но дает удочку — возможность представить свои технологии и доступ к рынку», — заявил вице-премьер РТ Роман Шайхутдинов.
Рецепт тюнинга от вице-премьера
Он отметил, что в России скопировали почти все возможные институты и сущности, которые по идее должны помогать развивать молодые технологические компании. Это и инфраструктура в виде технопарков, и центры коллективного пользования, которые, кстати, не особо успешны. Это налоговые льготы и господдержка.
Но лучше всего, когда венчурный инвестор приходит в компанию, подращивает ее и продает. Но в России сложилась уникальная ситуация в силу того, что рынок не такой большой. «В Штатах он складывался больше 100 лет — там старт дали крупные технологические компании, которые запустили голубые океаны, в которых появились интересные стартапы. В России рынок вращается вокруг трех групп потребителей. Первые — госкомпании или компании с госучастием. Минцифры и минпром, кстати, являются самыми активными участниками процесса посевного финансирования. Вторые — частные компании, например, очень близкий к deepTech — Сибур. Они внутри ищут стартапы, которые бы ускорили их исследования в периоде как минимум математического моделирования. Те, кто занимаются венчурным инвестированием, когда ставка больше 20% — это точно оптимисты. Отдельный рынок формируют фонды и венчурные инвесторы», — обрисовал диспозицию Шайхутдинов, пошутив, что Ренат Халимов создает «дейтинговое агентство для венчурных инвесторов, предпринимателей и стартапов».
Шайхутдинов предлажил провести профессиональный «тюнинг», чтобы повысить доходность венчурных инвестиций — как вариант, через введение налоговых вычетов на прямые инвестиции и прямое финансирование через фонды. «Конечно, есть разные кейсы. Порой государство очень жестко спрашивает за все финансирование. НА мой взгляд, государство должно разделить риск предпринимательства и дать пусть ни рубль к рублю — 50% никто не даст, но хотя бы процентов двадцать тридцать. И налоговые послабления — это кровь в теле венчурных инвесторов, заключил вице-премьер.