Угольный кризис в разгаре

Последние месяцы владельцы угольных компаний сетуют на тяжелую ситуацию в отрасли. По их словам, бизнесу пришел конец из-за снижения мировых цен на нефть. К ним присоединяются голоса чиновников из угольных регионов: поступления от налога на прибыль угольных компаний снизились. К примеру, в Красноярском крае падение составило 28%.

Федеральные регуляторы ищут решения для поддержки отрасли: снижают тарифы на транспортировку ниже себестоимости, думают о льготном кредитовании, субсидиях и многом другом. Кстати, по итогам I квартала 2025 г. общая добыча угля выросла на 3% (год к году) до 111 млн т.

Но на отрасль необходимо посмотреть взглядом не из 1930-х гг., когда уголь был основным энергетическим ресурсом для индустриализации страны и его важность для экономики никто не оспаривал. Тогда в угольной промышленности работало более 3 млн человек, а с учетом их семей – свыше 10 млн, и государство, поддерживая отрасль, понимало, скольким людям она дает работу. По последним данным, в российской угледобыче занято около 150 000 человек. Поэтому спустя столетие стоит отказаться от принципа «на-гора», стремления догнать и перегнать всех в объемах добычи. Время количественных рекордов прошло.

Экспорт угля с 1991 г. вырос в 11 раз. Это ключевая цифра для оценки перспектив отрасли и ее запросов на субсидирование. При этом отгрузки на внутренний рынок уменьшились почти в 2 раза. Добыча почти сравнялась с 1991 г. Эти цифры отражают значимость отрасли для государства. Безусловно, общемировая тенденция к «позеленению» энергоресурсов, снижение в целом производства в нашей стране с 1990-х внесли свой вклад в потребление угля в России.

По данным Центра экономики инфраструктуры, за период 2006–2022 гг. объем субсидирования железнодорожных перевозок угля составил 2,4 трлн руб., из которых 95% – перевозки угля на экспорт. За это же время ФОТ угольной отрасли и налоговые платежи в бюджет составили по 1,4 трлн руб. – суммарно 2,8 трлн руб., что сопоставимо с экономией на железнодорожном тарифе.

Ключевая проблема угольной отрасли – отсутствие предложений со стороны производителей по системным и качественным изменениям. Субсидирование отрасли не несет никакого синергетического эффекта для государства. Прикрываясь социально значимыми задачами занятости населения, в рамках рыночной капиталистической системы собственники угольных активов гарантируют себе и покрытие затрат, и прибыль за счет государства. Об экономической обоснованности подобных трат речи, к сожалению, не идет.

В каких направлениях может продвигаться развитие угольной отрасли и с какими государственными задачами оно может быть связано?

По рекам Арктики

Одним из таких направлений может быть транспортировка угля по рекам в рамках Северного морского пути (СМП). Во время выступления на пленарном заседании Международного арктического форума «Арктика – территория диалога» в Мурманске президент РФ Владимир Путин заявил, что для развития трансарктического транспортного коридора необходимо на новом технологическом уровне раскрыть потенциал внутренних водных путей Арктики.

Реки Арктики, в числе которых Обь, Лена, Иртыш, Енисей, должны быть задействованы для транспортировки грузов к СМП. Для улучшения условий судоходства ведется дноуглубление рек. В период 2025–2035 гг. планируется устранить лимитирующие условия на 2086 км внутренних водных путей Арктической зоны, что увеличит их пропускную способность на 0,4 млн т.

В 2023 г. анонсировали запуск экспериментального рейса по перевозке 30 000 т кузбасского каменного угля по реке Енисей с частичной перевалкой в Красноярске и Лесосибирске. Планировалась погрузка в морском порту Дудинка и отправка в Китай по водной трассе.

Для сокращения издержек и повышения эффективности экономики нашей страны необходимо увеличение альтернативных железной дороге способов транспортировки угля. Принимая во внимание задачи по развитию СМП, нужно перевести поставки угля с железнодорожного на речной и морской транспорт.

Бензин из угля

В России было разработано два типа установок для исследования углей Канско-Ачинского угольного бассейна: одни используют комбинированный теплоноситель, а другие – термоконтактное коксование топлива в кипящем слое. Эти технологические схемы были протестированы на опытно-промышленных установках Калининской ТЭЦ, Красноярского завода «Сибэлектросталь» и завода в Екатеринбурге.

В 1987 г. на Красноярской ТЭЦ-2 была создана энерготехнологическая установка ЭТХ-175 для полукоксования углей Канско-Ачинского бассейна, однако она так и не была запущена. Работа над технологиями термической переработки низкосортных углей и горючих сланцев с использованием пиролиза в Энергетическом институте им. Г. М. Кржижановского продолжается на протяжении многих лет. Основная концепция этих технологий заключается в том, что переработка большинства низкосортных твердых топлив позволяет получать жидкие продукты: высококалорийное моторное и котельное топливо, высококалорийный горючий газ, а также – в некоторых случаях – дефицитные химические продукты.

По словам заместителя директора Южно-Уральского технического общества Игоря Якупова, масштаб рентабельного производства в этой области начинается с уровня примерно 0,5 млн т жидких продуктов в год, т. е. порядка нескольких миллионов тонн в год по исходному углю.

В этом случае нужны колоссальные инвестиции – от сотен миллиардов рублей – при сроках окупаемости от 7–8 лет и выше. Такие проекты являются долгосрочным вложением капитала игроков мирового уровня. Именно поэтому ни в одной стране пока не было построено ни одного коммерческого производства синтетического жидкого топлива из угля.

При этом сама притягательность формулы «бензин из угля» не оставляет в покое многих производственников. Поэтому запросы на проработку технологии к специалистам по глубокой переработке угля поступают постоянно. Экономическая целесообразность производства жидкого топлива определяется достаточными запасами угля и коммерческой эффективностью, сопоставимой с перегонкой нефти.

Углехимия – один из вариантов продления жизни отрасли. В результате глубокой переработки угля получается более 180 видов различных химических продуктов с высокой добавленной стоимостью. До 80–100 млн т угля ежегодно может быть использовано в данном направлении.

Уголь – продукт с низкой добавленной стоимостью, особенно при отсутствии автоматизации добычи. Производство тепловой и электрической энергии значительно повышает эффективность добычи и увеличивает возможности по транспортировке продукта переработки угля.

Подход к отрасли должен учитывать не только интересы владельцев разрезов, но и задачи государства. Субсидии, которые ежегодно направляются в отрасль, покрывают заработные платы работников. Фактически государство, а не собственники разрезов и шахт выполняет социальную нагрузку. А требований к отрасли по глубокой переработке нет. Возможно, пора провести национализацию угольных активов и заняться их реальным развитием. Сейчас же мы просто помогаем неэффективным собственникам получать прибыль в иностранных государствах (не всегда дружественных России) и поддерживать их экономики.