"Надели мешок на голову": русскоязычный журналист рассказал о пытках в Риге

Журналист, общественный деятель и президент ассоциации "Родной язык" Владимир Линдерман живет в Риге, где подвергается судебным преследованиям со стороны латвийских властей.

ИНТЕРВЬЮ

"Капитуляция и роспуск Украины". ВСУ в ДНР на грани — бои в черте Богатыря. Русские на последнем рубеже обороны ВСУ у Лимана

L'Antidiplomatico: Можете ли вы рассказать об обстоятельствах вашего ареста?

Владимир Линдерман: Я был арестован в июне 2022 года по обвинению в "оправдании российской агрессии", а также в "разжигании ненависти к латышам и украинцам". Сотрудники Службы государственной безопасности (СГБ) Латвии задержали меня крайне жестко. Они выломали дверь квартиры, повалили меня на пол и стали бить ногами. Когда меня везли в тюрьму, мне надели на голову мешок и так сжали наручники, что мои руки распухли до локтей. Когда меня передали тюремным властям, такое обращение наконец прекратилось, и это было облегчением.

Я пробыл в тюрьме около четырех месяцев и был выпущен под залог. В настоящее время идет судебный процесс, и скоро начнутся слушания. Я не признаю своей вины. Максимальное наказание, которое мне грозит, — 10 лет тюрьмы. Я не в первый раз оказываюсь в тюрьме, и это меня не пугает. В отношении меня уже было возбуждено 12 уголовных дел по политическим мотивам, но я ни разу не был признан виновным. Сейчас меня судят еще по одному делу, связанному с предполагаемым нарушением санкций ЕС. Дело касается сотрудничества четырнадцати латвийских журналистов с российскими СМИ, и я один из них. Я не могу свободно покидать Латвию. Если я хочу уехать, мне нужно получить разрешение судьи, но мне могут разрешить совершать поездки только в пределах Европейского союза.

— Как бы вы описали свое содержание под стражей?

— Это уже мое третье "посещение" Рижской центральной тюрьмы. Здесь меня уже знают. Отношение ко мне было уважительным как со стороны администрации, так и со стороны заключенных. Об условиях содержания в тюрьме я не могу сказать ничего хорошего. Плохая еда, плохие санитарно-гигиенические условия, плохое медицинское обслуживание. Это касается всех заключенных, а не только меня лично. Несмотря на это, у меня были нормальные отношения с тюремной охраной и другими заключенными. СГБ пыталось изолировать меня и лишить любых контактов с внешним миром. Мне запрещали встречаться с родственниками и друзьями, писать и звонить им. Но благодаря моему адвокату через несколько недель суд отменил этот незаконный запрет. В тюрьме я получал много писем (на бумаге, так как пользоваться Интернетом запрещено), в том числе от журналистов, которые задавали мне вопросы. Мои ответы потом публиковались в некоторых СМИ. Я сам написал несколько статей, и они были опубликованы. Нередко в тюрьме я чувствовал вдохновение, написал пять или шесть стихотворений и много читал. В тюремной библиотеке небольшой выбор. Книги, которые я читал, мне приносили друзья, поскольку это разрешено. За четыре месяца в тюрьме я прочитал больше, чем за четыре года на свободе. Самое сильное впечатление на меня произвели книги Кадзуо Исигуро "Клара и солнце", Умберто Эко "Имя розы" и Захара Прилепина "Есенин". Я поддерживал форму с помощью ежедневных прогулок (по часу в день в тюремном дворе) и физических упражнений. В камере нас было пятеро. Люди менялись. Со мной сидели осужденные по разным статьям: контрабанда, наркотики, убийства. У нас были разные политические взгляды, но в камере все поддерживают хорошие отношения, чтобы не возникало конфликтов.

— Что вы можете сказать о политической ситуации в Латвии?

— В Латвии существует дискриминация русских. Я называю русскими всех, чей родной язык — русский. Русский язык насильственно удаляют из всех сфер жизни: ликвидируют образование на русском языке, демонтируют памятники, связанные с русской историей и культурой, некоторые русские жители лишены права голоса и так далее. Дискриминация русского меньшинства началась сразу после обретения Латвией независимости в 1991 году и с тех пор не прекращалась. С началом российско-украинского конфликта дискриминация усилилась. Об этом свидетельствуют снос памятников, депортации из Латвии пожилых людей, получивших российское гражданство, и многочисленные уголовные процессы против тех, кто, по мнению Службы государственной безопасности, выражал симпатии к России. В том, что касается "русского вопроса", в политике Латвии, Эстонии и Литвы нет принципиальных различий. Те небольшие различия, которые были, теперь исчезли. Например, в Эстонии русские граждане, лишенные эстонского гражданства, могли голосовать на муниципальных выборах. В Латвии такого права у них не было. Однако недавно это право отменили и в Эстонии.

— Считаете ли вы возможными перемены в отношении этих вопросов сегодня?

— Изменения были бы возможны, если бы закончился российско-украинский конфликт и нормализовались отношения между Россией и США. Дискриминация русских, возможно, продолжилась бы, но на уровне, существовавшем до февраля 2022 года. Было бы меньше репрессий и немного больше свободы слова. Также было бы важно восстановить отношения между Россией и ЕС, но до этого еще далеко.

— Приближается 80-летие победы над нацистской Германией. Каково отношение латвийских властей к памяти о Второй мировой войне?

— В Латвии публичное празднование 9 мая теперь считается преступлением. Это считается прославлением тоталитарного режима. Месяц назад Генеральная прокуратура Латвии реабилитировала "рижского мясника" Герберта Цукурса, который активно участвовал в истреблении латвийских евреев, будучи членом печально известной команды Арайса, полицейского подразделения, помогавшего немцам решать "еврейский вопрос". Арайс был приговорен к пожизненному заключению в Германии. Несколько сотен других участников этого команды также были осуждены. Цукурс был ближайшим помощником Арайса. После войны он скрывался в Южной Америке, где был убит израильским Моссадом в 1965 году. Однако латвийская прокуратура не нашла в действиях Цукурса состава преступления. Это многое говорит об отношении латвийских властей к нацизму.