Мужчина добровольно отправился на фронт и участвовал в боях в Новомихайловке, Константиновке, Авдеевке и Александровке.
В настоящее время Павел находится дома. Недавно он нашёл время встретиться с нами и рассказать о боевых буднях.
– Павел Андреевич, вас мобилизовали? В каких войсках вы служили?
– Нет, я ушёл в начале 2023-го по собственному желанию. Посмотрел на обстановку и решил, что тоже пойду служить. Взрослый мужик, умею стрелять (как стал совершеннолетним, ездил с отцом на охоту, он меня всему научил), физически развит, что дома сидеть, когда другие защищают Родину. Сходил в военкомат и вскоре уже ехал в военно-подготовительный центр в Ростовскую область. В учебке жили в палаточном городке. Там осваивали навыки выживания в условиях, приближённых к военной обстановке. А потом и на спецоперацию отправили.
Служил в мотострелковых войсках. Сначала снайпером, а потом штурмовиком. Много, где побывал. Нашу часть перебрасывали из одной горячей точки в другую.
С первых дней получил позывной «Рыбак», так как очень люблю посидеть с удочкой на берегу водоёма. Рыбачить научился в три года.
– Как родные отнеслись к вашему выбору?
– С пониманием. Конечно, переживали, но никто не отговаривал. Уходил с убеждением, что всё будет хорошо, и близких настраивал на это.
– По вашему мнению, помогает вера в Бога на передовой?
– Да, очень. Перед уходом на спецоперацию сходил в упоровский храм, и отец Владимир меня окрестил. С первых дней на моей форме были нашиты обереги в виде икон. Скажу так: в окопах нет атеистов, все верующие. К нам часто приезжал батюшка, проводил беседы и службы. Если кто-то в зону СВО прибывал некрещённым, то проходило таинство крещения. В бой все идут с молитвой.
– Почему из стрелков перешли в штурмовики?
– Выполнял поставленные задачи и получил первое ранение в грудь. Когда вернулся в строй, меня повысили до старшего снайпера. Нас перебросили в Работино. После шести месяцев службы меня ранили в голову. Лишился глаза. Пробовал слева стрелять, но стало падать зрение. Пришлось отказаться от снайперства.
Сначала плечом к плечу с морскими пехотинцами воевал, потом перешёл в штурмовики. Назначили командиром 3-й штурмовой роты. Тренировал новобранцев, ходил с ними на задания. Брали Константиновку, потом работали на Авдеевском направлении, а когда уезжал домой, наши войска стояли под Покровском.
– По какой причине вас демобилизовали?
– Отправили в запас ещё весной после очередного ранения. Но в Упорово вернулся только спустя два с половиной месяца. Уволили, потому что стал плохо видеть, особенно ночью.
– При каких обстоятельствах вы получили последнее ранение?
– У меня на передовой был мотоцикл «Урал». В тот день на нём вёз старшего медика на точку к раненым. Когда возвращался обратно на место дислокации, меня атаковал неприятельский дрон. Обычно такие вылазки совершаем по «серому времени», а тут срочно надо было. Вот и попался, хорошо хоть успел заметить и уклонился от его траектории. Только беспилотник всё равно в мотоцикл попал, врезался в коляску. Меня сильно посекло осколками, одежда загорелась. Катался по земле, чтобы сбить пламя. Спас наш парень, ехавший на питбайке. Из последних сил ухватился за товарища. Он одной рукой меня придерживал, а другой рулил. Так выбрались из-под обстрела. Получил ранение в голову, один осколок попал в шею. А на теле множественные повреждения и ожоги. Мне тут же, что можно было, зашили и отправили в госпиталь. Двадцать восемь осколков до сих пор блуждают во мне, один из них в голове, другой – в позвоночнике. Удалять врачи не берутся.
Мужчина приспосабливается к жизни за пределами окопов. Годы службы на спецоперации оставили свой след. Вернуться к гражданской жизни не так просто.
Комментарии 0
...комментариев пока нет