«В мэрии меня называли князем»: уфимский застройщик — о дружбе с чиновниками, знакомстве с ворами и взятках

UFA1.RU выпускает продолжение беседы с застройщиком Зуфаром Аюповым. В прошлой части он рассказывал о своем дворянском происхождении и работе в фонде жилищного строительства Башкирии в 1990-х. В этой мы выясняем, какие в Башкирии, по мнению Аюпова, были проблемы в отрасли в конце 1990-х в Уфе, а также — подробности строительства домов в Черниковке и возникшем из-за них конфликте с мэрией.

— Почему [программа Фонда жилищного строительства при президенте Башкирии в 1990-х] не удалась?

— Потому что в Башкортостане всё получилось не так, как в Татарстане. Время было сложное, все предприятия строительной индустрии республики лежали на боку из-за отсутствия финансирования. Когда создали Фонд, работа оживилась, появилась надежда на массовое строительство нового жилья и замену ветхого.

Но в Казани была понятная схема финансирования Фонда. У нас пошли другим путем — через взаимозачеты и недоимки по налогам. Схема сравнительно дорогая, но других решений не было. К тому же, программу переориентировали с Уфы на районы. Всем стало понятно, что появился единый заказчик застройки, и все главы администрации районов начали атаковать фонд, чтобы жилье построили именно у них.

Нужно было обеспечивать предприятия ресурсами, и в 2000 году вышло постановление правительства о создании ЗАО «Жилстройкомплектснаб», учредителями которого выступили почти все предприятия стройиндустрии республики. Я стал генеральным директором, администрация города выделила помещение на пятом этаже здания «Уфаводоканала», и мы начали активно работать. Но во всей стране, в том числе республике, начались перемены, и система взаимозачета больше не работала, а наша структура оказалась не нужна.

— Что стало с предприятием?

— У нас пошли расхождения, споры, проблемы с финансированием. Мне коллеги говорили: «Чего ты уперся? У тебя же такой опыт! Сделай частную фирму и работай». Мы коллектив перепрофилировали, выучили специалистов для работы в службе заказчика и генподряда, получили лицензию и начали искать площадки для строительства.

— Начали с Черниковки?

— В то время в Черниковку застройщики шли неохотно: не престижно, продажа квартир невыгодна. А когда нам предложили строить там, мы, конечно, согласились.

— Почему?

— Мне Павел Рюрикович [Качкаев, возглавлял Уфу с 2003 по 2011 годы] сказал: «Есть в Черниковке земля, но там нет ни электроэнергии, ни тепла, ни газа, ничего, эту площадку никто брать не хочет. Возьмешься?»

— А вы с Качкаевым были хорошо знакомы?

— Когда я приходил к нему на прием, он всегда называл меня «Князем Черниковским». Периодически просил оказать городу финансовую помощь — допустим, отправить на конкурс бальных танцев в Италии талантливых ребят. Были и другие просьбы. Я всегда шел ему навстречу — не только как к главе города, но и как к просто порядочному человеку.

— Потому и на предложение строить в Черниковке согласились?

— Нет, не совсем. Для меня самого это было знаковым предложением. У меня вся сознательная жизнь прошла в Черниковке, мне она до сих пор нравится больше, чем центр. Речь была как раз о пустыре напротив Первомайского парка, на улице Черниковской. Всё зарастало кустарниками, там собак выгуливали, бомжи ютились, наркоманы.

— Черниковка же еще считалась одним из самых опасных районов.

— Да. Но я там давно жил, знал всех. И с Егором, Игорем Молодцовым, был хорошо знаком, и с Денисом — Александром Денисенко — тоже. Знаю, что про них говорят, но у меня с ними проблем не было, они своим делом занимались, на меня не наезжали.

Так что я взялся за этот пустырь. Мы с него горы мусора, шприцев и бутылок КАМАЗами вывозили. Думаю, нам эту площадку предложили, считая, что строить там — утопия, и я либо откажусь, либо потом всё равно брошу эту затею.

В нагрузку нам поручили разработать проект реконструкции парка. По нему планировалось, что в Первомайском надо построить храм, детскую школу, кафе и общественные туалеты. В администрации сказали: «Кроме вас, там застройщиков нет, больше сделать проект некому». Вот представьте: фирма только начинает деятельность, а ее уже нагрузили по полной. Нам один этот проект обошелся в миллион рублей. А ведь еще дом строить надо.

Начали собирать технические условия от ресурсоснабжающих организаций. По будущему отоплению нам выдали техническое условие построить теплотрассу по улице Первомайской от Комарова до Черниковской с реконструкцией трех камер, а по электроэнергии — проложить две нитки кабеля, по 7 километров каждый, от подстанции на Донской до будущего дома. Сложные условия были по выносу газопровода и строительство нового газораспределительного пункта. С такой нагрузкой начинать строительство казалось бесполезным.

— Как справились?

— Взял кредит, купил этот дорогущий кабель — несколько барабанов. Чтобы уложить его, нужно было копать несколько улиц, пересечь территории школ и детских садов. Всё делать надо было вручную, поэтому я нанял бригаду узбеков. Разместил их во временном жилье, там милиция каждый вечер устраивала облавы и их тоже забирала, а по утрам я их вызволял. Тяжело было. Сотрудники начали увольняться, я сам много думал. Меня, конечно, сильно поддержала моя супруга. Я думал-думал и решил: «Несмотря ни на что, построю!»

Наконец, электроэнергию подвели к объекту. Мы это прямо праздновали. Я уложил силовой кабель не только на будущий дом, но с расчетом, что мы будем строить и другие объекты в парке. Теперь нужно было думать, что придумать с отоплением, потому что выданные техусловия были невыполнимы.

— Что придумали?

— Родилась идея построить газовую котельную. И нам дешевле, и будущим жильцам платить за отопление пришлось бы меньше. Но встали в позу экологи. Там же территория парка. «Котельную?! Ни за что!» Я поехал в Москву и вернулся с положительным заключением на строительство с учетом выбросов дымовых труб.

— Взятку, что ли, дали?

— Для частных застройщиков, вроде меня, взятки были губительны и унизительны. С нас пытались выжать всё и все, думая, что мы бесимся с жиру. Это сильно мешало работе. А в Москве у меня были знакомые, они оказали протекцию и подвели к нужным людям, которым я объяснил, что котельная нужна.

— И разрешили строить?

— Разрешили. С большими препонами, но мы всё-таки ее построили — на 8 мегаватт, с учетом, что она будет обеспечивать и весь парк. Котлы поставили немецкие. Не котельная получилась, а изюминка. Потом мы еще две такие в других местах построили. А кто их будет обслуживать? Создали дочернюю структуру «Жилстройсервис», которая получила лицензию на обслуживание котельных и построенных нами домов. Мы потом еще две построили для других домов и объектов.

После сдачи дома на Черниковской меня пригласили на собрание жильцов и там попросили построить место, где могли бы заниматься спортом местные дети. А у нас отопления с запасом, проект парка такой объект подразумевал. Но снова нам начали то тут, то там создавать препоны: потому нельзя строить, поэтому.

Я сказал жильцам: «Обратитесь к [президенту Башкирии] Муртазе Рахимову. Если он одобрит, то построим всё без проблем». Зимой мне позвонили из администрации и сказали, что Муртаза Губайдуллович едет посмотреть площадку. Мы на том месте колышками обозначили здание.

С президентом приехала обширная свита представителей всех служб города. Он посмотрел, сказал, что дом получился красивым и спортивный комплекс рядом просто напрашивается. Там же Муртаза Губайдуллович дал команду Качкаеву, чтобы мне немедленно выдали всю разрешительную документацию для строительства.

— Но вы его так и не построили.

— Мы разработали эскиз комплекса, его одобрили на Градостроительном совете. К объекту заранее были подведены все инженерные сети, только оставалось получить разрешение в администрации города, но спортцентр стал для города неактуален. У нас был в Черниковке и другой комплекс — на Первомайской, тоже мы построили, в нем занимались 300 детей, он тоже был подключен к котельным.

— А котельные почему теперь не работают?

— Их продала администрация города. Продажу котельной дома на улице Черниковской районный суд в 2018 году признал незаконной. Можно было судиться и из-за продажи котельной на Первомайской, но уже был октябрь, новый собственник заявил, что отключит отопление и горячую воду, если я не отзову иск. Мы не могли детей оставить без занятий.

Вот вы писали ответ администрации, что это я сам отказался подключать спорткомплекс к линиям «БашРТС». Но, когда я построил котельные, они обходились намного дешевле для жильцов, а «БашРТС» сделал всё, чтобы проложить свои трассы и к ним подключить дома. Линию они проложили прямо перед спорткомплексом. Для нас воткнуться в них — 2 метра. Я пошел в «БашРТС» за договором, а мне там ценник только за подключение выставили в 3 миллиона рублей. Ну да, я отказался, сам. Жильцы домов тогда оказались сильно недовольны, потому что платить за тепло стало дороже.

— Но как администрация города продала котельные без вашего одобрения, если у вас с Качкаевым были хорошие отношения?

— Он же не мог за всем уследить. Меня тогда уже давили из-за мечети [«Ар-Рахим»].

О том, как начиналось строительство «Ар-Рахим», почему его не смогли быстро сделать и как это уничтожило карьеру Зуфара Аюпова, вы сможете узнать в третьей части интервью, которое тоже выйдет на UFA1.RU. Следите за обновлениями в специальном сюжете на нашем портале.