Коллеги, по поводу «алкобаттла» мэра Иркутского района Фролова с трэш-блогером Монголом — не мешает дать несколько уточнений, чтобы правильно считывать картину происходящего. Поверхностно это может выглядеть как странный и грубый пиар-ход. На самом деле всё куда глубже.

Во-первых, в Иркутской области для всех, кто хоть сколько-нибудь близко соприкасается с региональной повесткой, не является секретом, что мэр Иркутского района Леонид Фролов давно и системно злоупотребляет алкоголем.
Алкоголизм — не причина, а следствие. Основной фактор — медицинский.

Теперь читаем внимательно:
10 февраля 2021 года в одном из региональных изданий была опубликована статья «Леонид Фролов: дефективная власть или власть дефективных?». В ней был скрин электронной медицинской карты и справка, где указаны:
📍ФИО, дата рождения и адрес, совпадающие с данными действующего мэра;
📍Диагноз — F70 (умственная отсталость, лёгкая степень);
📍Инвалидность 2-й группы с детства, бессрочно.
В статье также приведены мнения врачей-психиатров, поясняющих, что при таком диагнозе пациенты часто подвержены развитию патологического влечения к алкоголю.

28 сентября 2023 года Леонид Фролов подаёт в суд на автора статьи — иск о защите чести и достоинства (дело № 2-6818/2023 ~ М-6534/2023, Октябрьский районный суд г. Иркутска).

30 ноября 2023 года дело рассматривалось в закрытом судебном заседании. И это ключевой момент. Напомним:
Закрытый режим возможен только в трёх случаях:
📍Государственная тайна
📍Тайна усыновления
📍Медицинская тайна
Не под гостайну не под усыновлений дело не подпадает’. А значит — суд официально признал наличие в материалах дела сведений о состоянии здоровья Фролова. И, что важно в иске было отказано. То есть:
📍Диагноз не опровергнут
📍Информация в статье не признана клеветой
Иначе говоря — де-юре подтверждено: у действующего мэра установлен диагноз «лёгкая умственная отсталость» с соответствующими ограничениями.

Теперь становится понятным, почему политтехнологи команды Фролова пошли именно по скандальному пути вызова на алкобатл популярного трэш-блогера. Отчасти — это попытка сыграть на опережение: раз уж скрыть особенности личности невозможно, попробовали обернуть слабость в якобы “харизму”. Так родился образ «простого, сибирского мужика из народа, который и выпить может, и сказать матом».

Но по факту — этот ход только усиливает восприятие Фролова как человека, не способного к содержательной публичной коммуникации, с нестабильной психикой и асоциальным поведением. Губернатор Иркутской области Игорь Кобзев в непростой ситуации!

Здесь стоит отметить, что он прекрасно понимает, с кем имеет дело. Он неоднократно публично и жёстко критиковал Фролова, называя того «двоечником» — за управленческую слабость, несостоятельность в работе, неспособность оперировать цифрами, незнание муниципалитетов, входящих в район, которым он управляет.

Внутри администрации региона проблемность Фролова признаётся открыто. Но, с одной стороны политические конфигурации не позволяют делать резких движений в отношении него — район крупный (150 тыс. жителей) и Фролов прошёл праймериз.

С другой стороны выборы мэра совпадают с губернаторскими и Фролов — это токсичный актив, ставший обузой, нависающий антирейтингом над Игорем Кобзевым.
Губернатору критически важно не позволить, чтобы его репутация легла рядом с имиджем районного мэра.

Главный вопрос остаётся открытым:
Если мэр, как лицо с диагнозом F70, при этом злоупотребляющий алкоголем, занимает должность руководителя крупнейшего района региона — кто тогда реально управляет муниципалитетом?
Ответ на этот вопрос достоин отдельного внимания в том числе и правоохранительных органов.

Telegram

Образ будущего

Одна стратегическая политика государства, и такие разные подходы в ее реализации на местах Пока в Туле показывают, как традиционные ценности можно укреплять на практике — через поддержку семьи, открытый диалог с молодёжью через блогеров и реальное вовлечение людей в общественную жизнь, — в Иркутской области этот же инструмент используется совсем иначе и с противоположным результатом. Да, и там, и там применяются технологии «приближения к народу». Но в Туле это делается через уважение, смысл и включённость, а в Иркутске — через игру в «простого мужика» и привлечение трэш-блогеров, чья репутация давно вызывает вопросы. Формально — подход один. Но в Иркутской области политтехнологи просто вошли не в ту дверь. Вместо того чтобы работать на укрепление общественных ориентиров, они строят образ «народного мужика» на провокации, основанной на злоупотреблении алкоголем и бранной, нецензурной речи мэра — якобы это близкий образ для людей. При этом используют лиц, которых само государство уже пытается вытеснить из медиаполя…