Ранее в этом месте поиски не велись. Территория находится в обратном направлении от поселка Кутурчин. О том, почему сразу, в оперативном порядке, не удалось получить данные по мобильным телефонам пропавших, а также чем осложняются поиски, мы поговорили с председателем поисково-спасательного отряда «ЛизаАлерт» Григорием Сергеевым.
— Мы не имеем возможности определять местоположение мобильных телефонов или получать такие данные в рамках действующего законодательства, — говорит Григорий Сергеев. — Существуют некоторые послабления, но они не прописаны с достаточной эффективностью и не обеспечены всеми необходимыми подзаконными актами, чтобы этим инструментом могла системно пользоваться полиция на территории Российской Федерации.
По словам нашего собеседника, если говорить проще: в нашей стране — единичные случаи, когда оперативно определяется местоположение человека, терпящего бедствие в природной среде.
— Таких примеров — буквально несколько в год. При этом ежегодно в подобных ситуациях оказываются до 10 тысяч человек. Технически определить координаты — несложно. Есть средства, есть технологии. Но тайна связи, закрепленная в Конституции, фактически «побеждает» право на жизнь. И изменить это мы не можем уже 15 лет.
Однако, как говорит Григорий Сергеев, в этом году они видят серьезные, глобальные подвижки.
— Мы рассчитываем, что они приведут к тому, что все операторы связи смогут по-новому подойти к вопросам безопасности людей. Есть инициатива, над которой мы работаем: в договоре между оператором и абонентом может появиться пункт, что в случае бедствия данные о местоположении человека могут быть переданы в отряд «ЛизаАлерт», сотрудникам полиции, спасателям и так далее.
Наш собеседник уточняет: если сам абонент с этим заранее согласен, то в момент, когда поступает заявка в полицию или в наш отряд, у человека появляется реальный шанс быть найденным с первых часов.
— Конечно, здесь остаются технические нюансы: данные требуют уточнения, нужно оборудование, его настройка, практическое применение на месте. Сейчас такие средства используются крайне редко — отсюда и низкая эффективность. Если же применение станет регулярным, это позволит нам буквально ежедневно спасать жизни.
Например, как говорит Григорий Сергеев, на беспилотник можно закрепить устройство, которое имитирует сигнал базовой станции — телефон потерявшегося человека «зацепится» за нее. Это позволит определить координаты с точностью до 50 метров. Вместо масштабной операции с сотнями участников достаточно будет двух-четырех специалистов, которые смогут оперативно дойти до человека и спасти жизнь. Пока, к сожалению, это больше напоминает фантастику, но технически все возможно.
— Насколько точно можно определить местоположение потерявшегося человека? Какой это может быть квадрат: 1000 на 500 метров, 2000 на 500 метров?
— Когда данные местоположения определяются по базовой станции, точность бывает разной. В лучшем случае — это просто направление от сектора базовой станции без возможного удаления. На одной станции обычно три или четыре сектора — представьте, насколько они широкие. Даже сектор в 90 градусов охватывает огромную территорию, особенно если сигнал уверенно распространяется на 10 километров.
В реальности, как говорит наш собеседник, это гигантская территория, где нужно проверить каждый метр. Это требует значительных затрат человеко-часов и других ресурсов. Без дополнительных технологий отработать такую зону практически невозможно.
— Если бы мы могли получать параметр Time Advance, который есть у некоторых операторов (он позволяет оценить расстояние от базовой станции до телефона), тогда сектор можно было бы значительно сузить и работать в разы точнее, быстрее, эффективнее, а значит обеспечивать больший шанс на спасение. Но пока это остается теоретической возможностью: данные не передаются, и мы можем лишь рассуждать, как это могло бы помогать спасать людей.
— Почему, на ваш взгляд, никто из Усольцевых не набрал службу 112?
— Мы не можем точно знать, что происходило в тот момент. В районе пропажи семьи практически нет устойчивой связи. Местами ловит один оператор, но на расстоянии одного метра связь может как появляться, так и пропадать. Люди могли брать телефон, видеть отсутствие сигнала и просто не понимать, что 112 можно набрать даже при отсутствии своей сети — из любой доступной.
— Кто и как сейчас обследуют обозначенный квадрат? Местные жители говорят, что они в тот район не ходят из-за провалов и глубоких расщелин. Нужны альпинисты со страховкой?
— Речь идет о двух участках местности. Первый — лес на склоне и у подножия. В настоящий момент там задействованы все возможные силы и ресурсы. Второй — это зона курумника (каменных россыпей). Эти курумники представляют собой огромные камни с зазорами между ними, сейчас они занесены снегом. Сверху кажется, что это ровная поверхность, но под снегом — пустоты. Шаг в сторону может закончиться серьезной травмой. В текущих погодных условиях (снежные осадки, сильный ветер, ограниченная видимость) доступ к этому участку невозможен. Страховка в большинстве мест не поможет — поверхность почти горизонтальная, и просто негде закрепиться.
Сейчас, как говорит наш собеседник, они стараются отработать эту зону с помощью беспилотников, но и там сложности: при таких погодных условиях дроны быстро обмерзают, теряют мощность, и полеты становятся крайне ограниченными.
— С дрона, оснащенного тепловизором, нельзя определить местонахождение людей, если их сердца уже не бьются?
— Если человек погиб, его тело принимает температуру окружающей среды. Тепловизор работает только на контрасте температур, и, если температура тела совпадает с фоном — тепловизор ничего не покажет. На изображении видны только объекты, отличающиеся по теплу — более горячие или, наоборот, более холодные. Чувствительность тепловизора играет огромную роль: одни модели фиксируют разницу в 1 градус, другие — только при 5–10 градусах. Поэтому определить человека, не имеющего теплового следа, практически невозможно.