Синтетической мыслью, неоном и чешуёй расцветила уходящее лето августовская выставочная волна в НЦСИ
По счёту – 540-я, по форме и содержанию – как никогда полная смыслов, красок и света. Августовская выставочная волна говорит с посетителями Новгородского центра современного искусства на разных языках: одних тронет обречённая кротость ослеплённых ангелов, других увлечёт грациозность пружинящего тела змеи, иной погрузится в размышления о движущих силах человеческой природы, а кто-то затеряется в многоликой городской среде. С пятью необычными выставками Центра вас познакомит подробный обзор интернет-газеты «Новгород».
Ноты в электрическом свете
Церемония открытия с поправкой на градус за окном выдалась лаконичной, если не сказать скромной. Выразительнее любых слов были представленные в залах НЦСИ работы и их авторы. И судя по числу гостей, градус зрительского интереса ничуть не уступал августовской жаре.
Выставка «Неоновые сны» московской художницы Ольги РЕЗАНОВОЙ приглашает в мир света и цвета, где искусство уживается с физикой. Если в помещении выключить основной источник света, останется лишь неон. Здесь и творится волшебство: в игру вступает её величество текстура. Нанесённые мастихином (специальным инструментом в виде шпателя. – прим. авт.) на картинную плоскость мазки подобны то вихрю, то цветочным лепесткам, то крыльям диковинных птиц. Они создают дополнительный объём и не позволяют тону раствориться в отблесках газового света. И это делает каждый сюжет не только красочным, но будто и осязаемым.
«Моей задачей как художника было подружить с неоном яркую пастозную живопись. Чтобы рефлекс должным образом падал на мазки, и при определённых ракурсах создавался 3D-объём», – погружает в тонкости мастер.
Всего в большом зале Центра около 40 таких необычных работ. Сюжеты притягательны, особенно примечательны серии «Соединение» – о соседстве человека и природы, а также «Москва и москвичи», знакомящая с памятными для многих художников местами вроде кафе «Гоген» или «Хитрые люди».
Одна из самых эмоциональных работ – «Барабанщик», это портрет сына Ольги, который 5 лет оттачивал мастерство игры на ударных в музыкальной школе. Для парня это был интересный и значимый период жизни. К слову, сам Владимир приехал на открытие выставки вместе с мамой и даже согласился попозировать нам.
«В продолжение темы – есть небольшая серия работ «Нотные тетради», где я использовала коллажи из реальных нот сына, по которым он играл. На них даже есть подписи педагога», – проводит для нас мини-экскурсию Ольга Владимировна.
Форма газа
Эти работы в буквальном смысле можно отнести к винтажному искусству, ведь используется тот самый «классический» неон, который не сделать «на коленке». На вопрос о зарождении идеи необычного симбиоза искусства и техники, автор делится: в конце 90-х – начале нулевых привелось постигать сферу рекламы.
«С 2001 года я работала с неоновыми лампами. Вскоре открыла одно из самых крупных неоновых производств в РФ, в месяц наша команда производила по 1 000 километров неона. Когда технология стала уступать ныне популярному LED-неону, я загорелась желанием дать ей вторую жизнь. Как человеку, который видит красоту неоновых оттенков, – а их более ста, – мне было обидно, что мастерство незаслуженно забывается. Так и родилась идея совмещения неона и живописи», – говорит Ольга Резанова.
Над каждым полотном трудятся как минимум 4 человека. Требуется создать эскиз, по нему из прямой лампы – нужную форму, далее при помощи вакуумного оборудования закачать инертный газ, затем смонтировать конструкцию в живопись и подключить к электричеству.
«Сложность в том, что невозможно стать неонщиком-стеклодувом, просто прослушав курс лекций, – нужна многолетняя практика. Как правило – от 10 до 15 лет работы, чтобы научиться создавать более-менее сложные формы, не говоря о композициях. Это, как игра на скрипке. В нашей стране неонщики наперечёт, по некоторым данным, их не более 10 человек. Ремесло довольно сложное само по себе. Повезло, что своих мастеров мы вырастили сами», – улыбается художница.
Где муза – а где мейнстрим
Вторая экспозиция – «Апокриф» – привлекает не только содержанием, но и описанием: «выставка неопределённой живописи художника с утерянной биографией». Сергей Сергеевич МИХАНКОВ учился на географическом факультете Ленинградского госуниверситета, работал фотографом, позже – дизайнером. С 1995 года – член Международной федерации художников (IFA), с 1998 – в Товариществе свободных художников. Организатор группы «МЫ», творческого объединения «50х50» и виртуального Союза несъедобных художников.
Как признались многие посетившие открытие зрители, эту живопись нельзя распробовать на вкус или вовсе «употребить». Другие отметили необычное видение мастера – не сразу начинаешь соотносить название конкретной работы с её сюжетом.
Апокрифичность выставки, пожалуй, в том, что она не содержит какой-то общей идеи. Не привести эти полотна ни к канону, ни к общему тематическому знаменателю. Это впечатление частично подтверждает и сам мастер:
«Нынешняя выставка не имеет классической развески или «концепции» в строгом понимании этого слова. Нельзя её назвать и ретроспективной, притом, что есть здесь работы 1998-го года. В какой-то момент стало очень интересно посмотреть, как все они – и старые, и недавние – будут жить вместе в совершенно незнакомом пространстве».
Небезызвестный эксперт в области современного искусства Михаил Овчинников называет Миханкова «художником, синтетически мыслящим». Его работы соединяют несколько направлений: живопись, коллаж, фотографию, дизайн. Некоторые усматривают в них свою собственную мифологию.
«У автора, безусловно, есть уникальный художественный язык. Зрителю предоставляется полная свобода самому решить – абстракция перед ним или, например, портрет. Главное, пожалуй, – это фактура, то, как мастер набирает художественный материал, каков его мазок, каков цвет, насколько это узнаваемо. Автор настаивает на «сквозных» исторических темах. Важно подчеркнуть, что Миханков создал Общество несъедобных художников. Сегодня так называемый мэйнстрим в русском искусстве – это ориентация на зрителя. Именно она зачастую определяет лицо современного искусства. Язык же этого участника выставки ориентирован в первую очередь на себя: осмысление создаваемых образов через собственный опыт, творчество посредством личных представлений о форме, композиции и цветовой палитре», – размышляет руководитель Новгородского центра современного искусства Сергей ПУХАЧЁВ.
Каждая работа мастера приглашает поразмышлять и нас: насколько опасно для иного художника творить, дистанцируясь от мейнстримных мотивов; исчезает ли муза, когда работаешь, отвечая потребностям своего зрителя; не поблекнет ли вдохновение, если его подпитывать исключительно собственными творческими идеями?
Ползучие, опасные… красивые
На свой лад притягивают (впрочем, далеко не всех) работы новгородского фотографа-анималиста, зоолога, путешественника и журналиста Андрея КОТКИНА. В названии экспозиции «Год гада» – и провокация, и отсылка к Восточному календарь, и напоминание об исконном значении неблагозвучного выражения.
«Изначально в слове «гад» не было никакого ругательного смысла, – так обобщённо называли всех, кого мы теперь именуем амфибиями и рептилиями. Были гады земноводные и гады пресмыкающиеся. Но со временем это слово обособилось от мира животных, а выражение «гад ползучий» перестало означать безногую рептилию и теперь применяется для характеристики разного рода негодяев», – говорит автор снимков.
Америка, Австралия, Азия, Африка – Андрею Коткину удалось запечатлеть представителей отряда пресмыкающихся из самых разных частей света. Самые старые снимки датированы 2007 годом. Можно полюбоваться флегматичным величием анаконды из Таллиннского зоопарка, оценить искусство маскировки сливающейся с камнем нуратинской гюрзы в Ташкенте.
Некоторых змей фотографу когда-то доводилось держать у себя дома.
«Помню, мне было лет 13, однажды мы с отцом и моим товарищем-одноклассником отправились в небольшое плавание на моторной лодке. Когда причалили к берегу, я сошёл на поляну и вскоре заметил скользнувшую в кучу хвороста змею. Мы принялись её ловить, особо не беспокоясь, опасна она или нет. Это оказалась гадюка. Её мы загнали в бутылку, в которой перевезли ко мне домой, где около недели она и жила, даже перелинять успела. Потом я выпустил её на волю где-то за рекой Веряжей», – вспоминает Андрей Владимирович.
По словам автора, вся магия чешуйчатых героинь его фотографий – в красоте их движений, позах, расцветке, том, как они исследуют мир вокруг (мало кто знает, что раздвоенный язык змеи, помимо вкусов, позволяет его хозяйке различать также запахи).
От себя добавим, что эти «портреты» если и не заставят новгородцев полюбить ползающих представителей фауны, то уж точно хоть немного, но изменят представление о них.
Переосмыслить и переоткрыть
Иного рода провокацию преподносит кураторский проект Елены Певзнер «1+1=…». Живопись, графика, керамика, дополненная реальность – работы разных авторов, по словам организаторов, объединяет тема «Размножение».
Член Новгородского регионального отделения Союза художников России Александр ОЛИГЕРОВ, выступая на открытии, отметил:
«Этот проект получился философский и глубокий. Он побуждает задуматься, что движет нами. Хочется надеяться, что мы отличаемся от животных. Как минимум, состраданием, человечностью и, конечно же, стремлением к творчеству».
Знакомясь с этими работами, кто-то наверняка задумается: «Не предлагают ли нам отдельные творцы некий симулякр любви? Или, быть может, кого-то из них постигло разочарование, предельно сузившее представления об этом чувстве, низведя его лишь до влечения?..» А кто-то в контексте «движущих сил» и вовсе вспомнит открытие австрийско-немецкого этолога Эйбла-Эйбесфельдта о том, что инстинкта размножения (как и других) у человека попросту нет…
Ещё одна выставка волны – «Город – среда обитания» – посвящена памяти фотографа Павла Акмена и располагает к молчаливому созерцанию. В экспозиции – 120 фотографий петербургских авторов, запечатлевших города Северо-Запада России и немного – зарубежья. Город как многоликая сущность предстаёт в разных ипостасях: как монстр, возлюбленный, пространство, населённое людьми, их заботами, радостями и тревогами. «Туманные ритмы» Николая Чебанова, абстракция многоэтажек в работах Игоря Евдокимова, Елены Жуковой, Натальи Калягиной, урбанистическая фауна в кадрах Надежды Раннала, Игоря Никитина, Михаила Новикова – что-то из этого непременно откликнется в чьём-нибудь сердце.
А в сентябре, по словам руководства НЦСИ, любителей изо будут ждать не менее цепляющие проекты, включая мемориальную выставку Зураба Церетели.
Ксения Пугач
Фото: Людмила Степико