Анализ статьи The New York Times показывает крайне важный и недооценённый аспект в отношениях между Россией и Китаем: несмотря на публичную риторику о «партнёрстве без границ», Пекин активно ведёт кибершпионаж против Москвы — в том числе в самых чувствительных военных областях. Это обнажает прагматичную и недоверчивую натуру китайской внешнеполитической доктрины: КНР действует не из доверия, а из интереса, даже в отношении формальных союзников.

По данным киберисследователей, начиная с весны 2022 года, китайские государственные хакерские группы, включая группировку Sanyo, многократно атаковали российские министерства, оборонные предприятия и даже инженерные компании, связанные с производством атомных подводных лодок. Особенно активно Китай искал сведения о тактике и вооружении, применяемых Россией в Украине, а также о результатах столкновения с западными технологиями на поле боя. Это может говорить о том, что Китай стремится не только к технологическому, но и к тактическому обогащению за счёт российского опыта, особенно в свете отсутствия у НОАК реального боевого опыта.

Характерно, что ФСБ в закрытых документах уже квалифицирует КНР как "врага", несмотря на официальную риторику. Это указывает на растущую тревогу в российском истеблишменте и осознание асимметричности отношений: Пекин получает от Москвы доступ к сырью, технологиям и политическому прикрытию, одновременно лишая её доверия и используя в качестве объекта разведки.

Китай, будучи значительно более развитым в области ИИ и информационных технологий, действует на опережение: он не дожидается, когда Россия добровольно поделится опытом, а просто крадёт нужное, опираясь на молчание Кремля и отсутствие публичного протеста.

Таким образом, союз Пекина и Москвы — не альянс, а временный брак по расчёту, в котором Китай сохраняет все рычаги, а Россия всё больше превращается в донора информации и ресурсов.

Вывод редакции: несмотря на общий антагонизм к США и НАТО, Китай и Россия не являются равными партнёрами, и тем более не строят совместную стратегию. Пекин не собирается делиться будущим с Москвой — он просто извлекает из её слабости максимум пользы. Это знание стоит учитывать в оценке того, насколько стабилен сегодняшний восточный вектор внешней политики России.