Неделя 10-я по Пятидесятнице и праздник Преображения Господня: толкование богослужебных чтений

Исцеление бесноватого отрока. Византийская миниатюра Исцеление бесноватого отрока. Византийская миниатюра

Неделя 10-я по Пятидесятнице:
Толкование 1-го Послания к Коринфянам (4, 9–16)

«Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти, потому что мы сделались зрелищем для мира, для ангелов и людей. Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. Даже доныне терпим голод, и жажду, и наготу, и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас – мы благословляем; гонят нас – мы терпим; хулят нас – мы молимся; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне.

Не к постыжению вашему пишу это, но вразумляю вас как возлюбленных детей моих. Ибо хотя у вас тысячи наставников во Христе, но немного отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием. Поэтому умоляю вас: подражайте мне, как я Христу» (1 Кор. 4, 9–16).

Павлу представляется, что «Бог судил быть» апостолам «последними» (1Кор. 4, 9). Здесь апостол Павел употребляет яркий образ римского триумфа. Когда римский полководец одерживал великую победу, он проводил парадом свои победоносные войска по городу. В конце парада, «последними», шли военнопленные вражеские вожди, «приговорённые к смерти» и те, кому предстояло принять смерть на арене, на «позорище», потеху толпы. Эти люди были унижены, вызывали насмешки, презрение и жалость. И такое место, говорит апостол Павел, Бог назначил апостолам в этом веке. Как и у тех несчастных пленников, у апостолов не было статуса и престижа в мире. Их гнали, как «сор для мира» (1Кор. 4, 13), (в английском тексте – козлов отпущения мира, греч. περικαθάρματα, также встреч. в Притч. 21, 18 по LXX в значении «выкуп, умилостивление»), их злословили, как будто они «прах, всеми попираемый». Они испытывали тяготы и жестокое обращение, как будто были отбросами земли. Они терпели «голод и жажду» (1Кор. 4, 11), они страдали от «наготы», отсутствия подходящей одежды, претерпевали «побои», как рабы от жестоких господ, и «скитались», как бездомные бродяги, ради любви Бога. Они лишены были благотворителей и слуг, им необходимо было «трудиться, работая собственными руками» (1Кор. 4, 12), чтобы добыть пропитание.

В мире, который не понимает и не ценит смирения, они – ходячие отклонения от нормы. Когда «злословят» их – они не укоряют в ответ, как обычные, уважающие себя люди. Напротив, они «благословляют». Когда «гонят» их, они не воздают за зло и не ищут компенсации. Вместо этого они просто «терпят», всё переносят. Когда «хулят» (1Кор. 4, 13) их, как злодеев, они не отстаивают своё достоинство. Вместо этого они «молят» и умилостивляют оппонента, как истинные миротворцы. Миру кажется, что у них вообще нет гордости. Они – «позорище» (1Кор. 4, 9) всему наблюдающему за ними миру, изумление и «для Ангелов, и для человеков».

Так что, заключает апостол Павел иронически, неудивительно, что Коринфяне их не уважают! Апостолы же якобы «безумные» (1Кор. 4, 10) ,сумасшедшие, а Коринфяне – «мудрые» и здравомыслящие. Апостолы «немощны» и жалки, а Коринфяне «крепки» и прочно занимают высокое положение в обществе, «в славе» (греч. ἔνδοξος) и с положительной репутацией, тогда как апостолы в полном «бесчестии» (греч. ἄτιμος). Как апостолы могут надеяться, что Коринфяне почтят таких, как они?

Пусть будут десятки тысяч учителей, но только один – тот, кто первоначально дал им жизнь во Христе

Усиленно устыдив Коринфян за непочтение к апостолам и за гордыню, он переходит к утешению их. Ведь его цель – не просто «постыжение» (1Кор. 4, 14) возгордившихся учеников – Павел хочет «вразумить» их, «как возлюбленных детей». То есть его цель – не внушить им чувство вины, а привести их к покаянию. Он считает их своими истинными духовными чадами и заботится, чтобы в конечном счёте воспитать в них нужные качества. Он не может не чувствовать, говорит он с большой нежностью, что они его дети, ведь он «родил» их «благовествованием» (1Кор. 4, 15).То есть он обратил их к Христу Своей проповедью, когда пришёл в Коринф. Пусть у них и много учителей (таких, как Аполлос и пришедшие после него), но апостол Павел, в отличие от тех, навсегда останется тем самым, кто привёл Коринфян к вере. Как и у ребёнка может быть много «наставников» (греч. Παιδαγογος, т.е. рабов, которые были обязаны сопровождать ребенка в школу), но только один отец – так же и с Коринфянами и Павлом.

Пусть будут «тысячи», десятки тысяч учителей, но только один – тот, кто первоначально дал им жизнь во Христе. Значит, апостол Павел занимает особое место, и на основании этого он смело увещевает их «подражать» (1Кор. 4, 16) ему. То есть им следует подражать его смирению и каяться в своих разделениях[1].

Неделя 10-я по Пятидесятнице:
толкование Евангелия от Матфея (17, 14–23)

«Когда они пришли к народу, то подошел к Нему человек и, преклоняя пред Ним колени, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду, я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его.

Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда. И запретил ему Иисус, и бес вышел из него; и отрок исцелился в тот час.

Тогда ученики, приступив к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его?

Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: ‟перейди отсюда туда”, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас; сей же род изгоняется только молитвою и постом.

Во время пребывания их в Галилее, Иисус сказал им: Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет. И они весьма опечалились» (Мф. 17, 14–23).

Наконец, Иисус и трое апостолов спустились к оставшимся у подножия горы и нашли там шумную толпу народа (Мф. 17, 14). Из этой толпы один «человек подошёл» к Иисусу, «преклоняя пред Ним колена, и сказал: Господи! Помилуй сына моего!» (Мф. 17, 15). Обезумевший от горя отец торопливо рассказал Иисусу о своем сыне, поведал, как он «в новолуния беснуется» (греч. σεληνιάζομαι – страдать припадками эпилепсии по новолуниям) «и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду», ведь демон внутри него пытался его погубить. Отец «приводил» отрока «к ученикам» Иисуса для исцеления, «и они не могли исцелить его» (Мф. 17, 16). Отец был в отчаянии, на грани безумия. Не мог бы Иисус помочь ему?

Господь резко отреагировал на маловерие отца, ведь тот был частью «рода неверного и развращенного» (Мф.17, 17) – его сомнения с лёгкостью заражали толпу, и все пересуживали, что всё это значит. Неспособность учеников исцелить отрока бросала тень на их Учителя. С усталым смирением Бога, долго терпевшего неверность Израиля (как в Иер. 2, 5), Иисус риторически спрашивает, «доколе» Он «будет» с ними, «доколе будет терпеть» их? Неважно. Пусть приведут отрока к Нему.

Что было невозможно для растерявшихся апостолов, было легко для Господа

Что было невозможно для растерявшихся апостолов, было легко для Господа. Он «запретил ему, и бес вышел из него, и отрок исцелел» (Мф. 17, 18) моментально. Господь доказал Свою власть и силу.

Когда всё кончилось и они остались одни, ученики спросили, почему не смогли изгнать беса (ср. Мф.17, 19). Ответ был прост: «по неверию» (Мф.17, 20) их. Если бы они не допускали ничего, кроме упования на Бога – даже пусть их вера будет так мала, что приточно сравнивается с «горчичным зерном», – они могли бы «сказать горе сей», перед которой они стояли: «перейди отсюда туда”, и она перейдёт». То же маловерие, которое мешало им в прошлом (ср. Мф.8, 26; 14, 31; 16, 8), мешает им выполнять их задачу сейчас. Но, даже отвечая на их вопрос, Христос не укоряет их гневно за неудачу. Наоборот, он просто говорит, что, при их малой вере, «сей род» демонов (который труднее изгнать, чем прочих) «изгоняется только молитвой и постом» (Мф. 17, 21, ср. Мк. 9, 29).

Когда народ толпился вокруг них «в Галилее» и радовался многим чудесам, Христос продолжал повторять Своим апостолам, что надлежит быть тому, что Он «предан будет в руки человеческие, и убьют его» (Мф. 17, 22–23). Смерть Иисуса была неизбежной, и Он не хотел, чтобы ученики были чрезмерно потрясены её внезапностью и отпали. И было так, что «они весьма опечалились» этими словами, хотя не в полной мере их понимали (Мк. 9, 32)[2].

Преображение Господне. Икона. Византия. XII в. СПб, Эрмитаж Преображение Господне. Икона. Византия. XII в. СПб, Эрмитаж

Преображение Господне:
Толкование Второго соборного послания апостола Петра (1, 10–19)

«10. Посему, братия, более и более старайтесь делать твёрдым ваше звание и избрание; так поступая, никогда не преткнётесь,

11. ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа.

12. Для того я никогда не перестану напоминать вам о сём, хотя вы то и знаете, и утверждены в настоящей истине.

13. Справедливым же почитаю, доколе нахожусь в этой телесной храмине, возбуждать вас напоминанием,

14. зная, что скоро должен оставить храмину мою, как и Господь наш Иисус Христос открыл мне.

15. Буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память.

16. Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетённым басням последуя, но быв очевидцами Его величия.

17. Ибо Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от велелепной славы принесся к Нему такой глас: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение.

18. И этот глас, принесшийся с небес, мы слышали, будучи с Ним на святой горе.

19. И притом мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в тёмном месте, доколе не начнёт рассветать день и не взойдёт утренняя звезда в сердцах ваших» (2 Пет. 1, 10–19).

Из-за опасности духовной слепоты «братия» должны «более и более стараться делать твёрдым, непоколебимым, их звание и избрание» (2 Пет.1, 10). Слова «звание и избрание» относятся к призванию Христом их в Крещении – быть Его учениками – и к избранию их из мира. Петр говорит, что если они будут стремиться к добродетели ревностно, это упрочит их положение как Христовых учеников, и они никогда не преткнутся и не совратятся в отступничество. Этим путём им «откроется свободный вход» ((2 Пет.1, 11); греч. Επιχορεγεω означает «обильно предоставить», ср. «richly supplied» в Библии короля Якова) «в вечное Царство». То есть они не только войдут в Царство, но им будут предоставлены обильные блага по вступлении в него.

Далее апостол Петр переходит к главной цели послания – «возбуждать» его слушателей «напоминанием» (2 Пет.1, 13) необходимости угождения Богу и предупреждать об опасностях популярного лжеучения. Он учит не новоизмышленным предписаниям, а испытанным и верным, тому, что они «знают» и в чём «утверждены» (2 Пет.1, 12). Он «почитает» единственно «справедливым» (2 Пет.1, 13), как свою обязанность перед Богом, постоянно напоминать им об этом в нынешнем послании и до конца. Тем более он это делает, так как «знает, что скоро должен оставить храмину» свою (2 Пет.1, 14) (под храминой Петр имеет в виду временный шатёр своего тела, в котором он обитает, странствуя по этой земле). Он знает, что его смерть близка, вероятно, потому, что гонение, последовавшее за Великим пожаром Рима, уже началось, и его арест и мученичество – лишь вопрос времени. Это Сам «Господь наш Иисус Христос открыл» ему, ведь Он сказал апостолу, что тот прославит Бога мученической смертью (ср. Ин.21, 18–19).

Так как Петр побуждал паству «стараться» (ст. 10), и сам он намерен «стараться» напоминать всё это, чтобы слушатели могли «и после» его «отшествия» из земной жизни «всегда приводить это на память» (2 Пет.1, 15).

Напоминая о грядущей славе, когда они войдут в вечное Царство и станут причастниками Божеского естества при воскресении (2 Пет.1, 4, 11), Петр подчеркивает истинность этой надежды. Его противники, лжеучители, отрицают такую эсхатологическую надежду (2 Пет. 3, 3–4), возможно, говоря, что это сказки, пригодные только для детей, и что единственное воскресение – это духовное воскресение, свершившееся в Крещении, которое уже было в прошлом (ср. 2 Тим. 2, 18).

Петр опровергает этих скептиков. В отличие от противников с их баснями (ср. 1 Тим. 1,4; Тит. 1, 14), он и другие апостолы «не хитросплетенным басням последовали» (2 Пет.1, 16). Когда они «возвестили» Церкви «силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа», это была не басня, а чистый исторический факт, ведь они были «очевидцами» Господня «величия». Слово, переведённое «возвестили» (греч. γνορίζω), – своего рода термин, означающий «открывать тайну»; а слово, переведённое как «очевидец» (греч. ἐπόπτης), – слово, означающее посвящённого в тайну, очевидца чего-то секретного. Употребляя эти термины, Петр подчеркивает, что апостолы передают истины, данные напрямую Богом.

Петр подчеркивает, что апостолы передают истины, данные напрямую Богом

Содержание апостольской проповеди – «сила и пришествие Господа нашего Иисуса Христа». Апостолы проповедуют, что Христос снова придёт, чтобы судить мир и дать воздаяние Его народу, и это будущее Второе Пришествие – то самое, которое отрицают противники Петра. Таким образом, Петр отвечает, говоря, что эта надежда – не в басне, а в том, что апостолы видели будущую славу своими глазами.

Это случилось во время Преображения Господня, когда Иисус «принял от Бога Отца честь и славу» (2 Пет.1, 17, Мф. 17, 1) Тогда Иисус воссиял лучами света Отца, и «от велелепной славы принёсся к Нему такой глас» (как благочестивый иудей, Петр употребляет выражение «велелепная слава», говоря о Боге, являющем Себя), говоря «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение». Петр подчеркивает, что, будучи истинными очевидцами, они (в греческом тексте с подтекстом: «именно мы») «слышали этот глас» (2 Пет.1, 18), Глас Самого Бога, «принёсшийся с небес, будучи» со Христом там. Место Преображения Петр называет «святой горой», чтобы подчеркнуть, что Бог истинно явился там (ср. явление Бога в горящей купине, которое сделало ту землю святой; Исх. 3, 5). Петр и другие апостолы истинно стали свидетелями Христовых величия и славы.

Это, говорит Петр, доказывает действительность Второго Пришествия, ведь Сам Христос говорил о Своём Преображении как о доказательстве Его будущей славы при следующем Пришествии (ср. Мф. 16, 28). Величие, которое Он явит при Втором Пришествии, наблюдали как очевидцы апостолы при Его Преображении. Итак, апостолы могут с уверенностью утверждать действительность Его пришествия, ведь они сами уже видели его славу.

Апостолы могут с уверенностью утверждать действительность Его пришествия, ведь они сами уже видели его славу

И у них есть не только это доказательство, но и «пророческое слово», «вернейшие»

(2 Пет.1, 19) Ветхозаветные Писания. Писания явили себя вернейшими, потому что в то время они уже сбывались. Прежде пророчества о славе Мессии относились к будущим временам. Теперь же они сбывались непосредственно перед глазами апостолов (например, в Преображении), и это ещё больше подтверждает их правдивость. Апостол Петр побуждает слушателей обращаться к Писаниям, исследуя их и подкрепляя ими свою надежду. В «тёмном месте» этого века Писания – сияющий светильник, дающий людям свет и указывающий дорогу (ср. Пс. 118, 105). Это единственный свет, доступный в ночи этого века. При Втором Пришествии «начнёт рассветать день и взойдёт утренняя звезда» – Иисус (ср. Откр.22, 16), «в сердцах» верных, чтобы изгнать всякое сомнение и исполнить Своим светом. До этого благословенного дня источник надежды – Писания[3].

Четвероевангелие, первая треть XVI в. Иллюстрация: lib-fond.ru Четвероевангелие, первая треть XVI в. Иллюстрация: lib-fond.ru

Преображение Господне:
Толкование Евангелия от Матфея (17, 1–9)

«1. По прошествии дней шести взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних,

2. и преобразился пред ними: и просияло лицо Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет.

3. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие.

4.При этом Петр сказал Иисусу: «Господи! Хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии».

5. Когда он еще говорил, вот, облако светлое осенило их; и вот, голос из облака говорящий: «Это Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте».

6. И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались.

7. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: «Встаньте и не бойтесь».

8. Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса.

9. И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: «Никому не рассказывайте об этом видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» (Мф. 17, 1–9).

Слова Господни, что некоторые из Его слушателей увидят в этой жизни славу Сына Человеческого, грядущего в Царствии Божием (ср. Мф.16, 28), исполнились при Преображении Господнем, которое во всех трёх синоптических Евангелиях описано сразу после этого предсказания. Ибо Преображение для тех, кто его видел, было предвкушением славы, которую Христос примет в Царствии – и которая, наконец, открыто явится в последний день.

Это исполнилось «по прошествии дней шести» (Мф. 17, 1). Христос, по обыкновению Своему, восходил на гору помолиться ночью (Мк. 6, 46, Лк.6, 12), и так же поступил и здесь (Лк. 9, 28). С ним шли и избранные апостолы – «Петр, Иаков и Иоанн». «Высокая гора», на которую Он взял их, не названа. Традиционно она отождествляется с горой Фавор на севере, между Назаретом и Галилейским морем.

Когда Он молился ночью, ученики Его спали (ср. их сошествие с горы на следующий день; Лк.9, 37). Что-то пробудило их (возможно, незнакомые голоса – Моисея и Илии?), и они увидели, что Иисус «преобразился пред ними» (Мф.17, 2), так что «просияло лице Его как солнце, одежды же Его сделались белыми как снег». Иудеи ожидали, что Мессия будет величайшим из людей и просияет великолепием небес. Те, кто предполагали, что Иисус и есть предназначенный Мессия, конечно же, недоумевали по поводу Его обыкновенной внешности. Но этот камень преткновения был устранен для внутреннего круга учеников Иисуса, когда они увидели их Господа, блистающего славой, подобающей Мессии.

Эта слава была не извне приданным великолепием, но Его собственной славой. Когда Он ходил среди людей, эта слава была прикровенной – хотя, видимо, демоны, ужасаясь Христа, чувствовали её присутствие (ср. их реакцию на Него в Мф. 8, 29, Мк. 3, 11). Теперь, ради апостолов, «покрывало» было снято, и они увидели Христа, каков Он есть – сияющего нетварным светом Божества.

«Покрывало» было снято, и они увидели Христа, каков Он есть – сияющего нетварным светом Божества

Петру, Иакову и Иоанну предстояло ещё больше поводов удивляться: «явились им Моисей и Илия, беседующие» с Иисусом (Мф. 17, 3). Слова «И вот! / И се!» употребляются три раза в стихах, описывающих последовательность неожиданных событий той ночи. Иисус не поклонился этим достойнейшим людям древности (как подобало бы всякому иному), но стоял прямо, непринуждённо беседуя с ними, как со Своими друзьями.

Именно Петр первым нарушил безмолвие ошеломлённых учеников. «Хорошо нам быть здесь» (Мф.17, 4), – сказал он. Им очень посчастливилось видеть эту встречу. Петр хотел, чтобы это счастье продолжалось, и предложил «сделать здесь три кущи: Иисусу одну, и Моисею одну, и одну Илии». Как примерный иудей, он помнил, как слава Божия являлась тому же Моисею через скинию собрания (ср. Исх. 33, 9), и искал способ сохранить явленное ему чудо. Может быть, если сделать эти кущи, Иисус мог бы сюда возвращаться, и Илия, и Моисей тоже, – каждый в назначенную ему кущу! Это было странное предложение, мягко говоря, и другие Евангелисты прибавляют своего рода извинение для Петра: Марк говорит, что Петр был в страхе, а потому не знал, что сказать (ср. Мк. 9, 6), а Лука просто замечает, что Петр не знал, о чём говорил (ср. Лк. 9, 33).

У Иисуса не было времени ответить на предложение Петра, ведь «когда Петр ещё говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте!» (Мф.17, 5). Когда ученики услышали это, они «пали на лица свои» в ужасе, ведь «очень испугались» (Мф.17, 6). Вполне может быть, что это облако – та же Шехина, Божественное присутствие, которое однажды осенило скинию и храм (ср. Исх. 40, 35, 3 Цар. 8, 10). Голос был тем самым голосом Божиим, который привёл мир в бытие, звук которого сокрушал крепкие кедры Ливанские (ср. Быт.1, 3, Пс.28, 4–5).

Когда они всё ещё лежали ничком, «Иисус, приступив, нежно коснулся их», чтобы они поднялись и чтобы был изгнан их страх, и сказал: «Встаньте и не бойтесь» (Мф.17, 7). Они «возвели очи свои» (Мф.17, 8), оглядевшись вокруг (Мк.9, 8), но всё изменилось. «Они никого не увидели, кроме одного Иисуса».

Моисей был великий Законодатель, а Илия был величайший из пророков. Вместе они воплощали Закон и Пророков, то есть Ветхий Завет в целом

Что всё это значило? Почему Моисей и Илия, а не другие древние пророки, явились Иисусу? Что означает их внезапное исчезновение? Для апостолов, воспитанных на Ветхозаветных Писаниях, ответ был ясен. Моисей был великий Законодатель, а Илия был величайший из пророков. Вместе они воплощали Закон и Пророков, то есть Ветхий Завет в целом.

Они говорили с Иисусом, а потом исчезли. Иисус не был, как некоторые могли предположить, просто ещё одним пророком в ряду многих пророков. Он не был подчинён Моисею, или Закону. Наоборот, Моисей и пророки были подчинены Ему. Когда Петр предложил сделать три кущи, он не смог осознать это, ведь он все еще считал, что Иисус не более чем один из трёх равных. Петр не видел, что Моисей и Илия лишь готовили народ к Иисусу, и им суждено было уйти в тень, когда Он пришёл. Поэтому они исчезли, оставив одного Христа, ведь Ветхий Завет должен был уступить место Новому. Как сказал Отец, ученики должны были «Его послушать» – сосредоточиться на едином Иисусе. Ветхий Завет приближался к концу.

На следующее утро, когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: «никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» (Мф.17, 9). Хотя они (как мы думаем) не говорили об этом до Воскресения, их сердца были полны воспоминаний о событиях той ночи, и им не терпелось рассказать другим. Но в то время такие вести могли разжечь новую мессианскую лихорадку, и этот энтузиазм поставил бы под угрозу Его миссию. Апостолы должны были держать это в тайне, пока не совершится миссия Иисуса[4].