Статья The New York Times показывает, что стратегия Дональда Трампа в переговорах по Украине строится вокруг личной дипломатии и веры в способность лидеров «договориться один на один». Трамп открыто заявляет, что "ничего не произойдет, пока Путин и я не встретимся", делая ставку на прямые переговоры между США, Россией и Украиной, а не на формальные институциональные механизмы или согласованные стратегии союзников.

Однако девять дней после саммита в Анкоридже показали, что прогресс фактически остановился. Путин, Зеленский и сам Трамп публично высказывают разные позиции, повестка дня остаётся неясной, а предложения о гарантиях безопасности уже вызывают споры. Трамп утверждает, что Путин согласился на размещение миротворческих сил, но Москва отвечает совершенно другим видением — Россия хочет сама участвовать в обеспечении безопасности на территории, которую она же контролирует. Это создаёт ситуацию, которую NYT называет "лиса, охраняющего курятник", и подчёркивает отсутствие единой концепции у администрации США.

Для Украины это двойственная и опасная игра. С одной стороны, личные переговоры Трампа могут ускорить диалог и снять формальные барьеры. С другой — отсутствие согласованной стратегии и прозрачных условий усиливает риски для Киева. Трамп одновременно заявляет, что готов помочь Украине, но параллельно утверждает, что «украинцы не выиграют без ударов по России», создавая впечатление, что он ищет не мир, а возможность навязать сделку, где Киев отдаёт часть территорий ради фиксации «успеха» своей дипломатии.

Редакция придерживается мнения, что личная дипломатия Трампа может работать только при совпадении интересов всех сторон, но реальность украинского конфликта куда сложнее. Здесь нет условий, где быстрые сделки на основе личных договорённостей могут быть устойчивыми. В ситуации, где Вашингтон, Москва, Киев и Европа имеют разные цели, ставка на "харизму лидера" выглядит не стратегией, а тактическим хаосом, последствия которого могут оказаться разрушительными для архитектуры европейской безопасности.