Иван Белов* по его версии одолжил деньги семье Куркиных* — матери Алисе (4 млн руб. якобы перевели в банк, где у нее был кредит) и ее сыну Владиславу (4,6 млн руб.). В первом случае платеж подтверждался кассовым ордером, а во втором — распиской.
Куркины не возвращали деньги Белову, и он подал на них в суд. Истец требовал взыскать долг с их семьи, а еще 16,3 млн руб. процентов с Куркина и 793 436 руб. процентов с его матери. Куркин подтвердил, что подписал и договор займа, и расписку.
При этом ответчик считает, что его обманули. Куркин рассказал, что просил Белова погасить долг матери по кредиту, когда они были в банке. Там им сказали, что размер задолженности составляет 4,6 млн руб. Белов отошел в кассу, а потом они поехали в МФЦ и заключили договор займа. Потом выяснилось, что Белов внес в банк только 4 млн руб. Поэтому ответчик полагает, что именно эту сумму он должен истцу. Других денег ни ему, ни его матери истец якобы не передавал. Кроме того, женщина не могла дать кредитору каких-либо поручений, так как была в больнице в тяжелом состоянии. Ее представитель в суде пояснил, что она не обращалась к Белову с какими-либо просьбами и не брала на себя никаких обязательств.
Первая инстанция удовлетворила требования частично: деньги должен вернуть только Куркин. Туапсинский районный суд отметил, что факт передачи денег Куркину доказан распиской. Вместе с тем, первая инстанция пришла к выводу, что кассовый ордер сам по себе не подтверждает договор займа. Апелляция пришла к противоположному выводу и постановила взыскать деньги с женщины. Кассация ее поддержала.
Верховный суд направил дело на новое рассмотрение в апелляцию (дело № 33-24014/2023). Заседание назначили на 18 июля. Договор займа — двусторонняя сделка, которая требует согласия от обеих сторон, отметила коллегия.
Если одна сторона договора займа указывает в платежке на поручение должника перевести деньги в счет погашения кредита, это не будет бесспорным доказательством договора займа, подчеркнул ВС.
Когда апелляция принимала решение, то посчитала платежный документ главным доказательством договора займа. Но его надо оценивать вместе с остальными доказательствами по делу, заключила коллегия. При этом в первой инстанции представитель Куркиной не подтверждал, что ее доверитель заключала договор займа с истцом, обратили внимание судьи ВС.
Трудно определить правовую природу отношений, когда нет самого договора займа. Такая проблема существует очень давно, говорит Семён Гараян, адвокат . Это приводит к тому, что истец рискует избрать неверный способ защиты своего права.
В подобных случаях можно было бы подавать сразу два иска: о возврате займа и о взыскании неосновательного обогащения.
По поводу кассового ордера Гараян отмечает: очевидно, что документ — лишь одно из доказательств, которое может говорить о займе. Аналогичный вывод есть в Обзоре практики ВС № 3 от 2015 года.
