Земля не твёрдая глыба: геолог Агранов рассказал, как живёт планета изнутри
«Мы её даже не просверлили!» — с этого факта начинается разговор, который может навсегда изменить то, как вы представляете Землю. В вагон условного поезда заходят трое учёных: физик Алексей Семихатов, астроном Владимир Сурдин и геолог Григорий Агранов. Вместо пейзажей за окном — внутренности нашей планеты.
Земля — не пицца и не арбуз, а скорее яйцо. Внешняя корка — это крошечный процент от объёма. Всё остальное внутри: мантия и ядро. И если вы думаете, что мантия — это кипящая магма, вы не одиноки. Но вы ошибаетесь.
Земля почти вся твёрдая. Даже мантия — кристаллическая. Она просто очень медленно течёт, как гудрон или камень под прессом времени»Григорий Агранов
А как мы вообще это знаем, если внутрь не заглядывали? Глубже 12 км мы не бурили — это Кольская сверхглубокая скважина. А радиус Земли — больше 6300 км. Всё, что мы знаем, — из косвенных данных: сейсмографии, гравитационных аномалий и модели распространения волн после ядерных взрывов или землетрясений.
«Мы делаем Земле УЗИ», — шутит Агранов. Именно сейсмография позволила узнать, что у Земли есть жидкое внешнее ядро и твёрдое внутреннее. Последнее существует вопреки здравому смыслу: температура там выше, чем снаружи, но давление такое, что металл кристаллизуется.
Именно жидкое ядро создаёт магнитное поле Земли. Без него — нет атмосферы, нет защиты от радиации, нет жизни. Венера, к слову, почти не вращается, поэтому у неё и нет собственного магнитного поля.
Плиты тектоники скользят по маслу. Земля снаружи поделена на десятки плит, которые двигаются благодаря особой «прослойке» — астеносфере. Это не жидкость, но там достаточно расплава, чтобы твёрдые массивы скользили, сталкивались, ломались, вызывали землетрясения и вулканы. Вся поверхность Земли — результат этих движений.
Океаны — молодые, континенты — старики. Самая древняя океаническая кора — 280 млн лет. Континентальная — до 4 млрд. Новая океаническая порода постоянно рождается и уходит в мантию. А континенты — почти не формируются, только разрушаются. Но не исчезают.
Каждая территория, где бы вы ни стояли, когда-то была под водой. В Москве — пески и глины, это бывший морской осадок
А что по нефти? И тут мнения расходятся. Есть органическая теория — из водорослей и растений. А есть неорганическая — нефть как продукт глубинной геохимии. Большинство учёных склоняются к первой версии. Но глубоко в мантии, возможно, тоже что-то кипит.
Земля — уникальна. Марс уже остыл. У Венеры не хватило вращения. Только на Земле совпали химический состав, размер, температура и даже наличие Луны, чтобы создать динамичную планету с геологией, атмосферой и магнитным полем.
«Магнитное поле — побочный эффект кипящего железа. Но без него нас бы не было», — подчёркивает Агранов.
Беседа Алексея Семихатова и Владимира Сурдина с геологом Григорием Аграновым на канале «Вселенная плюс».