60 лет назад знаменитому военачальнику присвоено звание Героя

Николай Юрьевич и его супруга Ольга приняли нас в квартире, оставшейся от деда, полной бережно хранимых книг, фотографий и писем, дневников и портретов Павла Алексеевича Ротмистрова и его жены Елены Константиновны.

— Николай Юрьевич, биография у вашего деда складывалась нехрестоматийно: то высокие награды, то требования «под трибунал». Не раз ставил себя под удар. И, судя по всему, характер у него был непростым.

— Он был с характером, и бабушка тоже. Дочь царского генерала, окончила институт благородных девиц в Екатеринодаре. Знала три языка...

Ольга Ротмистрова: После войны был такой эпизод. Приехал в Москву Шарль де Голль, на встрече с генералитетом отлучился куда-то его переводчик. Вышла заминка — и тут бабушка подхватила разговор, начала переводить. Де Голль изумился: откуда у вас здесь француженка? Английский и немецкий она тоже знала. Рисовала, музицировала, писала стихи, преподавала в музыкальной школе...

— Как же они познакомились? Ведь Павел Ротмистров — из крестьян, партиец, идейный красноармеец...

— В 1924 году, когда дед окончил Объединенную школу РККА, его направили служить в Ленинград. И пока в казармах еще не было для него места, распределили на постой в эту семью. Очаровательная девушка и прекрасный молодой офицер познакомились и в этом же году поженились.
Ольга Ротмистрова: Кстати, это именно она его практически заставила в академию поступить. Была «идеологом» его обучения, направляла его.


— Где Павла Алексеевича застала Великая Отечественная война?

— Дед начал войну в Литве, где базировался 3‑й механизированный корпус, он был начальником штаба. Все чувствовали, что вот-вот начнется война. И буквально за несколько дней до ее начала дед все-таки посадил семью в поезд и отправил из Каунаса в Москву.

На границе Литвы они держали оборону пять дней, пока у них не сожгли практически все танки и не кончилось горючее. Потом пешком выходили через Литву, Беларусь и Брянскую область. Все, кто остался в живых — около сотни человек, — вышли к нашим войскам в районе Брянска с оружием, со всеми документами корпуса, поэтому проверка была довольно короткая. Павел Ротмистров сразу получил в командование бригаду, которая сражалась под Москвой.

— А как он попал в танковые подразделения?

— Танкистом стал в 1939 году. Заинтересовался танками, когда служил на Дальнем Востоке у генерала Блюхера, был одним из его командиров, и тот его очень поддерживал. После он преподавал в академии и как раз занимался танковыми войсками.

— На памятнике на могиле Павла Ротмистрова выбиты его главные битвы. Какая была самая-самая важная?

— Самой главной всегда была для него Курская дуга. Не то чтобы он считал это сражение великим достижением: если с немецкой стороны оно являлось хорошо подготовленным, то с нашей абсолютно спонтанным, и поэтому потери были огромные. Отсюда и эта атака на узком фасе, и тяжелые результаты, и комиссия Маленкова, которая потом выясняла, кто виноват, кто прав. Но для деда это было первое сражение в должности командарма. И это было первое сражение, где он впервые применил те идеи, которые у него возникли еще в 1942 году, о танковой армии прорыва, без стрелковых частей, танковой армии однородного состава, все то, о чем он позже докладывал Сталину. Конечно, его в этом поддерживал Я. Н. Федоренко, заместитель наркома обороны. Но все-таки это было не рядовое событие — чтобы генерал-майор в Ставке рассказывал свои идеи лично Верховному главнокомандующему. И да, он донес-таки идею, и она была поддержана. Первой танковой армией, созданной по новому принципу, стала 5‑я гвардейская танковая армия. Суть нового принципа была в том, чтобы танковые войска использовались как армия прорыва, не как поддержка наступления пехоты.

Павел Ротмистров лично докладывал Сталину об идее использовать танковые войска как армию прорыва, и в Курской битве впервые применил эту тактику

— Интерес к истории военной техники вы унаследовали от отца?

— Но точно не от деда. Что-то прочел, что-то ветераны рассказали, что-то родители. А вот дед не очень любил говорить о войне.

Ольга Ротмистрова: Хранителем и «пропагандистом» этих воспоминаний был Юрий Павлович, сын Павла Алексеевича. Что знал, то успел передать нам.

— Дед получил звание Героя Советского Союза поздно, только в 1965 году. До этого по разным причинам его отодвигали, вычеркивали из списков. Тогда очень многие из танкистов пришли, прислали поздравления. Это, конечно, было очень важное для него событие, очень торжественное.

— Почему так поздно?


— Какие сражения Ротмистров провел в боях за освобождение Беларуси?

— Первый раз его армия вошла в бой в Беларуси, когда на Оршанском направлении никак не удавалось проломить оборону немцев. И тогда армию Ротмистрова ввели в прорыв. Она прорвалась к Орше, взяли Оршу, Толочин, вышли к Березине. Тут 5‑я танковая Ротмистрова пыталась остановить наступление на весь 3‑й Белорусский фронт. Сражение шло несколько дней, наша армия потеряла около 300 танков — очень серьезные потери. Но и у немцев не осталось ни одного «тигра». 5‑я танковая дивизия вермахта, очень сильный немецкий кулак, перестала существовать.

После доукомплектования 5‑я гвардейская армия Ротмистрова участвовала в освобождении Минска. Сейчас там, в микрорайоне Восток, есть улица Ротмистрова. Есть и школа его имени.

— А каким вы его помните в семье?

— У меня в основном детские воспоминания остались. Они были «праздничными» дедушкой и бабушкой — к ним мы приезжали на выходные. Дед остался по сути своей деревенским мужиком.

Екатерина Пряхина

pryakhina@rg.ru