"Подвели под монастырь". Конец антирусской кампании в Прибалтике уже близко

МОСКВА, 16 мая — РИА Новости, Сергей Проскурин. Эстонское МВД намерено представить к концу мая новую версию скандального "законопроекта о запрете РПЦ". Если его примут, ликвидация Русской церкви станет вопросом пары месяцев. Похоже, чиновники настроены решительно — на них не подействовали даже увещевания главы государства.

Последний месяц в Эстонии наблюдается тотальное разделение властей: исполнительная не может договориться с законодательной, а та — с президентом.

В минувшую среду депутаты Рийгикогу (парламента) единогласно забраковали поданный по инициативе Министерства внутренних дел законопроект. Любопытно, что еще в начале апреля те же парламентарии (60 против 13) одобрили документ и отправили на подпись президенту Алару Карису.

Однако тот его не подписал, сославшись на серьезные противоречия с конституцией. Теперь чиновникам МВД придется поломать голову, ведь законопроект о деятельности церквей и приходов разрабатывался исключительно в их интересах.

Он изобилует формулировками такого рода: любая религиозная организация не может "руководствоваться в своей деятельности лицом или объединением, имеющими значительное влияние и расположенными в иностранном государстве, <...> если они представляют угрозу безопасности". И еще: "лицо, которому не разрешено жить или находиться в Эстонии, не может быть священнослужителем или членом правления религиозного объединения".

Фактически же это очередной, усовершенствованный, инструмент давления на Эстонскую христианскую православную церковь (ЭХПЦ) Московского патриархата. С ней МВД воюет с 2022-го.

Сперва — неявно: министерство требовало от духовенства осудить действия России на Украине и дать оценку спецоперации. Затем — в открытую: в начале 2024-го ведомство не продлило вид на жительство главе ЭПЦ митрополиту Таллинскому Евгению (Решетникову), так как тот "не изменил линию поведения" и продолжает поддерживать политику России в отношении соседей. В итоге архиерей был вынужден покинуть республику.

В мае того же года тогдашний шеф МВД Лаури Ляэнеметс выступил в парламенте с инициативой о признании РПЦ (и подконтрольной ей Эстонской церкви, в частности) "экстремистской" и "террористической" организацией.

По мнению Ляэнеметса, патриарх Кирилл "еще до войны говорил, что отдельного украинского народа быть не должно, что это часть Святой Руси". Аналогично он высказывался и о Прибалтике: "Несмотря на появление политических границ, <…> для Церкви их нет. <…> И для меня Киев, Минск и другие столицы республик — это важные духовные центры единой Святой Руси".

Вишенкой на торте стало выступление главы РПЦ на съезде Всемирного русского народного собора (ВРНС) в марте 2024-го. СВО он назвал "священной войной", а западные страны — "жертвами сатанизма".

Как результат, эстонское МВД окончательно "убедилось в той угрозе, что Русская церковь с ее "филиалами" оказывает на страну".

ЭХПЦ же с самого начала противостояния стремилась найти с властью общий язык. И даже шла на уступки себе в убыток.

Например, когда от нее потребовали кардинально изменить устав, чтоб не осталось ни намека на связи с Москвой, она сделала это грамотно. В документе оставили лишь одну важную ссылку — на томос 1993-го (грамоту патриарха Алексия II, по которой ЭХПЦ приобрела статус самоуправляемой).

Однако силовиков это не удовлетворило. "Указание на томос осталось, — возмущался Ляэнеметс. — А там четко написано, что церковь подчиняется Москве".

Параллельно чиновники вели агитационную работу: ездили по приходам и убеждали духовенство в опасности связей с Россией. Правда, в подавляющем большинстве случаев это не сработало. Сам же Ляэнеметс лично отправился убеждать насельниц Пюхтицкого Свято-Успенского монастыря — одного из духовных центров православной Эстонии.

Красноречию министра инокини не поддались. Во-первых, эта обитель — ставропигиальная, то есть подчиняется напрямую главе РПЦ. Во-вторых, здесь до сих пор жива память о том, как в 1970-е будущий патриарх Алексий II (тогда митрополит Таллинский) спас монастырь от закрытия.

Тогда пошли по другому пути — "оптимизации". Предложили ЭХПЦ объединиться с Эстонской апостольской православной церковью (ЭАПЦ).

Эта структура, подконтрольная Константинополю, появилась в республике в 1993-м. И с самого начала существования ее отношения с промосковской складывались не лучшим образом. Пойди Эстонская церковь на такое слияние, сразу оказалась бы в расколе с Москвой. Чтобы не провоцировать власть, священнослужители согласились на серию консультаций с ЭАПЦ.

В сложившейся ситуации действия президента страны стали для ЭХПЦ в буквальном смысле подарком.

"Церковь всегда выступала за конструктивный диалог между религиозными организациями и государством, основанный на взаимном уважении, законности и демократических принципах. <…> Надеемся, что Министерство внутренних дел предоставит нам возможность продолжить переговоры на основе вышеперечисленных принципов, которые позволят Рийгикогу и всей общественности убедиться в том, что каноническая связь ЭПХЦ с ее Матерью-Церковью не представляет угрозы безопасности государства", — говорится в официальном заявлении религиозной организации.

Однако нынешний глава МВД Игорь Таро на диалог не очень-то настроен. Он рассматривает лишь два варианта развития событий: закон или примут, или нет. В первом случае все ясно как день — документ официально опубликован, и с того момента ЭХПЦ дается срок, чтобы привести свой устав в соответствие с новой правовой нормой, в противном случае суд рассмотрит вопрос о ее ликвидации.

Во втором закон так и будут отправлять на доработку, пока не приведут в соответствие с конституцией. "В любом случае тема останется на повестке дня — мы не можем допустить, чтобы наши верующие попали в зависимость от какого-то враждебного режима, и это абсолютно универсальный принцип", — заключил Таро.

К слову, вопрос соответствия основному закону — мина замедленного действия, как пояснил президент страны. В нынешнем виде документ, разработанный МВД, противоречит статьям 48 и 11 — о свободе объединения и вероисповедания и о пропорциональности соответственно.

Кроме того, возникает вопрос: если действующая в Эстонии религиозная организация имеет экономическую или юридическую связь с "иностранным лицом", уместно ли говорить об угрозе безопасности со стороны такой религиозной организации?

"Неоднозначный запрет на внешние связи создаст правовые споры и может привести к ситуации, когда свободы всех объединений, включая политические партии, также будут ограничены", — отметил Карис.

Иными словами, эстонское МВД своей инициативой может срубить на корню абсолютно все ростки демократии в республике. И главное — на формальных основаниях. Настоящая демократия, не иначе.