На главную сцену России вернулся "Семён Котко"
"Семен Котко" - первая опера, которую Сергей Прокофьев написал в 1939-м после своего возвращения на родину. В тот момент эта повесть Катаева в СССР пользовалась такой популярностью, что в 1938 году по ее мотивам был снят художественный фильм "Шел солдат с фронта", а два года спустя состоялась и мировая премьера опуса Прокофьева в Оперном театре имени К.С. Станиславского, что интересно, к постановке ее предложил Всеволод Мейерхольд. Но до сегодняшнего дня эта опера не знала планетарного сценического успеха, оставаясь, по сути, не слишком востребованным локальным явлением советской культуры.
Хотя выразительность партитуры Прокофьева велика и многообразна, в ней немало глубинных красот, тревог и "предсказаний". Да и образ титульного персонажа совсем не плоско-плакатный, как может показаться на первый взгляд. Однако в летописи Большого театра значится лишь одно обращение к данному названию: в 1970 году спектакль поставил великий Борис Покровский в декорациях Валерия Левенталя. Ансамбль исполнителей был "золотым": Семен Котко - Владимир Атлантов в окружении Елены Образцовой, Галины Вишневской и Тамары Милашкиной. Четырьмя годами позже именно в этом составе спектакль был показан на гастролях в миланском театре La Scala. Интерес был огромен, но путь на иные крупные сцены он опере не проложил. Но ныне опера обрела назидательную актуальность. Известно, что она в творческих планах нескольких европейских театров и именитых режиссеров, например Дмитрия Чернякова… Кстати, еще однажды знаменитая постановка Мариинского театра, сделанная Юрием Александровым в начале двухтысячных, когда о творческом объединении двух трупп речи еще не было, гастролировала в Большом театре.
События оперы происходят в 1918 году на Украине в период Гражданской войны и немецкой оккупации (цензура требовала от композитора не конкретизировать образ врага, и в партитуру были внесены некоторые изменения). Солдат-артиллерист Семен Котко возвращается домой с фронта. Он мечтает о любви и мирной жизни. За свою любовь ему придется бороться, порой даже совершая неоправдываемые поступки… Опера густонаселенная, и в ней отражены портреты очень разных людей, но перспектива мирной жизни опять отдаляется для всех... В финале оперы Семен Федорович снова уйдет воевать.
Сергей Прокофьев, родившись в Сонцовке Екатеринославской губернии (территория современного Донбасса), и Валентин Катаев, малая родина которого Одесса, что тогда относилась к Херсонской губернии, чувствовали местный колорит во всей его палитре. Амплитуда мрачного и светлого, трагического и комического тут максимальна, отчего гармонический язык оперы пестр, нет единого уровня простоты или сложности. Это, с одной стороны, стало источником упреков оперы за чрезмерный ригоризм и декламационность, а с другой - создает повышенный уровень трудности и для постановщиков, и для исполнителей, и для публики.
Премьерный спектакль большинство из этих вопросов удачно нивелирует. Он сделан режиссером стильно, хотя ярко и с размахом (эффектная, но детально продуманная работа художника Марии Высотской). Но главное, что притягательно, все происходит на неизменно высокой эмоциональной ноте - нет никаких "проходных" сцен, а неизбежные общественно-политические ассоциации сформулированы четко, но предельно деликатно. И после того как в первой картине четвертого акта прозвучит траурный хор "Заповiта" ("Завещание" - народный реквием) на слова Тараса Шевченко, зал неизменно взрывается аплодисментами, самыми страстными внутри спектакля, становясь однозначно его сегодняшней кульминацией.
Хотя для самого композитора, скорее всего, апогеем оперы является сцена пожара и сумасшествия Любки, как символа и верной любви, и человеческой трагедии. К тому же в этот момент особенно явственно проступают черты шедевра Прокофьева - оперы "Огненный ангел", что написал он как раз перед "Семеном Котко". И тут, как и требуется в апофеозе, раскрывается магическая мощь оркестра под дирижерской палочкой Валерия Гергиева. Вообще это тот редкий образ оперы, когда очевидно мелодическое превалирование оркестра над певцами. На полях нужно заметить, что в этой партитуре читается многое из завтрашнего дня композитора - "Война и мир", "Обручение в монастыре". Как несомненно и то, что Прокофьев в сфере украинского мелоса отталкивался от опыта Мусоргского в "Сорочинской ярмарке" и Римского-Корсакова в "Майской ночи" и в "Ночи перед Рождеством".
Как всякая эпическая опера, "Семен Котко" нуждается в огромных вокальных ресурсах. А Большой, играющий спектакли по правилам репертуарного театра, к тому же должен иметь несколько составов солистов. Но в целом исполнительский уровень оказался очень достойным. Хотя заметно, что миксовать певцам декламационно-правдивые речитативы и грустно или сладостно-певучие чувственные арии и дуэты сложно: прежде всего не хватает четкости дикции, а порой и "гибкости" дыхания. Да и упрочить взаимопонимание с оркестром еще предстоит некоторым певцам.
Впрочем, галерея запоминающихся ролей достаточно представительна для общего успеха. Особые комплименты двум исполнителям партии Котко, требующей от теноров титанической выносливости. У Игоря Морозова в образе естественно сошлись и лирическая проникновенность, и суровая сила. Игорь Онищенко пока больше пленяет молодостью и модельной красотой. Из иных мужских фигур особо запоминаются Ременюк, председатель сельсовета и командир партизанского отряда (Владислав Попов и Демьян Онуфрак), и Ткаченко, бывший фельдфебель (Михаил Казаков и Денис Макаров). Дуэт басов прекрасно иллюстрирует всю глубину раскола общества.
Россыпь женских образов особо богата разнообразием характеров. Особняком стоит непререкаемый во все времена образ матери - мать Семена (Евгения Сегенюк) и Хивря, мать Софьи (Елена Манистина и Светлана Шилова). Но любовь юных красавиц создает основную канву сюжета, которым композитор не только приписывает непростые вокальные партии, но и рассчитывает на силу их характеров. Хороша сестра Семена Фрося в исполнении Алины Черташ, ее песня "И шумит, и гудит" становится одним из самых пронзительных эпизодов. Погибающая Любка у Екатерины Морозовой - также оставляет яркий след. А пылкая, экзальтированная любовь Софьи к Семену абсолютно удалась Светлане Лачиной (у коллеги Анны Шаповаловой образ получился однозначно романтичнее, несколько оторванным от жизненной ситуации). Для Прокофьева же очень важно соседство в партитуре "счастливого мелодизма" любви и "сурового трагизма" всякой войны.
Много вероятно, нынешняя премьера, где творческие силы Большого театра соединились в глубоко осмысленной и чувственной постановке, рожденной в эпоху, о которой и не мог подумать композитор, изменит и взгляд на эту оперу, и ее сценическую судьбу.