Глиноземный завод «РУСАЛа»: люди просят объяснить, почему в Ленобласти, а не в тайге?

«Почему у нас на головах?»

Начавшиеся проектные изыскания для строительства завода «Русала» вызвали большое напряжение среди местной общественности, экологов, ученых и аграриев.

— Для завода мощностью 4,8 миллионов тонн в год требуется ввозить порядка 13 млн тонн сырья — бокситов. Заявленная технология ультрасухого складирования подразумевает возникновение шламовых полей — шламохранилищ. Прирост объемов шлама составит до 8 млн тонн в год, а шламовая пыль будет покрывать местность в радиусе 50 километров, а при штормовых ветрах — до 100 километров. Видны настойчивые попытки властей убедить людей, что это абсолютно безвредное производство. Но не бьется, не бьется, особенно учитывая наш всегда внезапный человеческий фактор! — говорит председатель правления НП «Санкт-Петербургский
Экологический Союз» Семён Гордышевский.

Участок, где ведутся пока что проектно-изыскательные работы (однако, дальше этого участка изыскания как бы и не двигаются) — Лопухинское сельское поселение Ломоносовского района Ленобласти — тоже вызывает у людей много вопросов.

Это склон Балтийско-Ладожского уступа (глинта) в районе Соснового Бора между озером Лубенским и деревней Воронино.

В 10 километрах — Ленинградская АЭС (с 15 ядерными объектами). Рядом — два заказника, две особо охраняемые природные территории, озеро Лубенское. Порядка 30 предприятий агросектора федерального и регионального значений: тут производят мясо, молоко, выращивают овощи, всё это идет на поставки в оптовые и розничные сети, а потом — россиянам на стол. 250 СНТ в округе, тысячи личных подсобных хозяйств и до границы ближайшей деревни Воронино — 800 метров.

«Ищем союзников наверху, а их там нет»

— Мы, жители Ломоносовского района и Соснового Бора, с того самого экономического форума пребываем в шоковом состоянии. Мы объединились и пытаемся найти здравомыслящих людей наверху, и их не находим… Наши обращения из Москвы возвращают в Ленобласть, где говорят, что проектно-изыскательские работы всего лишь ответят на вопрос — подходит ли участок. Но мы же видим, что участок выбирают один из… одного, и все работы проводят только здесь, двигаясь строго по дорожной карте уже существующего проекта. Опасный завод можно остановить только сейчас. Поздно будет что-то делать, когда нас уже начнет накрывать шламовой пылью. Мы не можем просто так смириться с тем, что ждет нас и наших детей, потому что понимаем, какого масштаба бедствие это будет, — рассказывает «НИ» жительница Ольга Старикова.

Красный шлам не перерабатывается, а утечки неизбежны

Производство глинозёма действительно нельзя назвать экологичным производством. Отходы в виде красного шлама не перерабатываются. Это суспензия из окислов металлов, алюмосиликатов и силикатов. В нем содержатся вредные вещества — оксид железа, диоксид титана, диоксид кремния; соединения тяжелых металлов — кадмия, мышьяка, свинца, цинка, меди, хрома, кобальта, ртути, железа и др.

— Отходы выщелачивания бокситов при производстве глинозема, к которым относится красный шлам, имеют очень высокую щелочность (рН): свыше 10-13. А в районе предглинтовой низменности — в зоне лесов, болот и заблоченных территорий — произрастают хвойные, вересковые и другие растения, которые могут расти только на кислых почвах. При повышении рН, то есть при снижении кислотности почвы и наличии частиц красного шлама в атмосфере растительность вокруг глиноземного завода начнет погибать, что в свою очередь приведет к деградации животного мира региона, — комментирует инженер-проектировщик, почетный работник транспорта России Сергей Беленко.

Уникальные природные особенности и геолого-геоморфологическое
строение склона Балтийско-Ладожского глинта и предглинтовой низменности.
Размещать здесь глинозёмный завод — значит нанести непоправимый ущерб природе и прибрежной зоны Финского залива. Такие действия должны расцениваться как экологическое преступление, считает Беленко.