Львиная доля

Интенсивные столкновения между Ираном и Израилем продолжаются уже несколько дней. Инициированная Тель-Авивом операция «Львиная сила» поменяла баланс на Ближнем Востоке — а заодно и правила игры.

В частности, впервые с начала ирано-израильского асимметричного конфликта под удар попали иранские ядерные объекты. ЦАХАЛ в несколько заходов атаковала заводы по обогащению урана в Натанзе и Фордо, центр по производству тяжелой воды в Араке, а также большую часть НИИ и профильных лабораторий.

Израиль не скрывает, что удары по объектам «ядерного периметра» противника оказались приоритетом для армии, и тратит на них в среднем в два-три раза больше снарядов, чем на военные базы, НПЗ или портовую инфраструктуру.

Впрочем, результаты пока не слишком удовлетворяют израильских «ястребов». За четыре дня интенсивных обстрелов ЦАХАЛ удалось повредить наземные ангары завода в Натанзе, уничтожив цех с передовыми центрифугами IR-9, а также разрушить складские помещения вблизи Фордо и Арака. Притом основные комплексы (включая заглубленные подземные галереи) от ударов не пострадали. Однако Израиль не оставляет надежд нанести иранской ядерной программе более серьезный урон.

Стоит сказать, что переключение внимания на иранский оперативный театр неизбежно повлияло на обстановку на других участках ближневосточного фронта, где была задействована израильская армия.

Так, например, продвижение ЦАХАЛ в Газе — как и расширение созданных ею «коридоров безопасности» в разных частях анклава — с началом операции фактически прекратилось. Израильский контингент остановился на линии передовых блокпостов, созданных в первых числах июня вблизи городов Рафах и Хан-Юнис, боестолкновения со сторонниками ХАМАС сошли на нет.

Кроме того, ЦАХАЛ вывел из эксклава часть задействованных сил — например, 98-ю воздушно-десантную дивизию «Ха-Эш» — и перебросил их на усиление границы с Египтом и Иорданией. Таким образом, острие атаки на Хан-Юнис (одно из ключевых направлений наступления Израиля в Газе в начале месяца) оказалось затуплено, а угроза «Цитадели ХАМАС» снята.

В связи с сокращением прямого присутствия израильтян нагрузка по контролю над обстановкой легла на так называемый Комитет управления Газой — объединение мелких милицейских группировок, противостоящих ХАМАС и считающихся первыми официальными прокси Израиля в анклаве. В еврейском государстве явно рассчитывали, что появление альтернативного центра силы в Газе станет хорошим рычагом влияния на обстановку и позволит поколебать власть палестинского движения без прямого участия израильского контингента.

Однако к такому повороту Комитет оказался, судя по всему, не готов. За первые три дня он потерял в стычках с ХАМАС как минимум четверть сторонников и оказался оттеснен к границам созданных израильтянами «санитарных зон». Его возможности играть роль «альтернативного правительства» Газы с течением времени становятся всё более скромными.

Некоторое ослабление натиска наблюдается и на ливанском направлении. Израиль с помощью БПЛА продолжает наносить по территории Южного Ливана с помощью БПЛА одиночные удары, нацеленные на уничтожение отдельных полевых командиров или складов с боеприпасами. Однако интенсивных боевых действий не ведет.

На этом фоне ливанское правительство предпочло временно свернуть некоторые инициативы, принятые под нажимом Тель-Авива, — например, заморозить программу по разоружению палестинских беженцев, размещенных в лагерях в разных частях страны, а также прекратить давление на «Хезболлу» с требованием покинуть граничащие с Израилем районы Ливана. В каком-то смысле эскалация напряженности между Ираном и Израилем вновь открыла шиитским силам дорогу в Южный Ливан.

С иранской точки зрения конфликт пока продолжается в формате «один на один» — основной ущерб друг другу стороны наносят напрямую и практически без привлечения посредников. Иран также почти не вводил в бой свои «прокси-резервы». Непосредственно в боевые действия пока включены (и весьма ограниченно) только йеменские хуситы и палестинское движение ХАМАС, в то время как ливанская «Хезболла» и сообщество иракских шиитских группировок пока держат нейтралитет — хотя и грозят вступить в конфликт в случае ухудшения обстановки.

Такое распыление сил отчасти может быть обусловлено стремлением Тегерана к деэскалации. С учетом того что Иран выступает в конфликте как обороняющаяся сторона и реагирует на выпады Израиля практически зеркально, использование только части возможности «Оси сопротивления» должно подчеркнуть его стремление не провоцировать дополнительные витки эскалации.

К тому же единовременное задействование всех прокси-сил в конфликте вполне может спровоцировать США на более широкую поддержку Тель-Авива — в том числе на включение в боевые действия на стороне Израиля. Вашингтон действительно демонстрирует, что его заявления о поддержке ближневосточного союзника не символические: с подачи Пентагона начата активная переброска на Ближний Восток американских самолетов-заправщиков, а также усиление авианосной группировки вблизи зоны боевых действий.

Не исключено, впрочем, что подобной «демонстрацией флага» Вашингтон попытается толкнуть Тегеран обратно в русло переговоров по «ядерной сделке». Уже на гораздо менее гибких условиях, но с обязательством остановить израильские удары.

Иранская сторона тоже в какой-то степени рассчитывает на подобный исход, а потому публично гасит некоторые слишком уже неоднозначные инициативы, возникающие внутри страны. Будь то инициированное группой богословов обращение к Верховному лидеру Ирана с просьбой отменить фетву о запрете производства ядерного оружия или парламентский законопроект о выходе (по примеру Северной Кореи) из Договора о нераспространении ядерного оружия.

Но соглашаться на переговоры ради переговоров Тегеран не готов. Во всяком случае пока не будут прекращены израильские бомбардировки его территории.

В целом заметно, что Иран и Израиль стремятся использовать нынешний виток конфликта, чтобы сформировать новый статус-кво. И обе стороны хотят, чтобы их позиции поколебались минимально; обе намерены заполучить себе львиную долю влияния на Ближнем Востоке. Но пока и Тель-Авив, и Тегеран отдалились от своих «стартовых точек» примерно на одинаковое расстояние.

Автор — востоковед, консультант программы «Перспективы и потенциал сотрудничества России с государствами Персидского залива в вопросах глобальной безопасности и высоких технологий» (ПИР-Центр)

Позиция редакции может не совпадать с мнением автора