Севастополь вспоминает трагическую дату советской истории города

В ночь с 28 на 29 октября 1955 года Севастополь потряс взрыв, приведший к гибели линкора «Новороссийск». Причины этой трагедии не полностью очевидны до сих пор, хотя у каждой версии есть свои приверженцы. Но самое горькое — что многих погибших у родного берега можно было спасти.

Накануне, 28 октября, линкор принимал участие в мероприятиях, посвящённых 100-летию первой обороны Севастополя. На момент взрыва он стоял на бочке № 3 в районе Морского госпиталя. Взрыв, прозвучавший в 1:30 ночи, насквозь пробил его корпус. В подводной части корабля, с правого борта, образовалась дыра диаметром 150 м². А ещё через несколько секунд прозвучал второй взрыв, повредивший левый борт.

По мнению экспертов, сила взрыва была эквивалентна 1000–1200 кг тротила. Однако непосредственно после взрыва погибло от 150 до 175 человек, преимущественно находившихся в носовых кубриках. Остальная часть команды (кроме тех, кого выбросило в море) оставались внутри. И их можно было бы спасти, если бы корабль сразу отбуксировали на мелководье. Однако командующий Черноморским флотом вице-адмирал Виктор Пархоменко уже начавшуюся буксировку остановил.

Что руководило им в тот момент, Пархоменко, надо полагать, позже объяснил своему начальству. В декабре 1955 года он был снят с должности командующего флотом и понижен в звании до контр-адмирала. Однако вернуть жизни погибших матросов и офицеров это уже не могло.

Промедление оказалось смертельным: вскоре носовая часть корабля села на грунт, а в 4 часа линкор начал заваливаться на левый борт. Спустя ещё несколько часов «Новороссийск» полностью исчез под водой. И хотя спасательная операция продолжалась ещё несколько дней, живыми остались совсем немногие.

В Севастополе немало людей, которые либо сами были свидетелями тех событий (правда, большинство из них тогда были детьми), либо глубоко изучали события тех дней. В числе последних — сенатор от Севастополя, историк Екатерина Алтабаева.

«Пока оставалась надежда, люди ждали вестей, — рассказала она ForPost в октябре 2020 года, когда с момента трагедии прошло 65 лет. — Водолазы-спасатели после спуска поднимались седыми. Они слышали, как умирающие моряки „Новороссийска” пели „Варяг”».

По свидетельству современников, звуки из корпуса «Новороссийска» были слышны до 1 ноября.

Свидетелями тех событий был директор народного медицинского музея Севастопольского военно-морского госпиталя Черноморского флота Александр Зубарев. В октябре 1955 года ему было всего 5 лет, но эти события прочно врезались в детскую память — в том числе и потому, что отец Александра Зубарева, Андрей Васильевич, в то время являлся командиром электромеханической группы крейсера «Слава» и был включён в состав аварийно-спасательной группы.

«Жили мы в то время на площади Ластовой, на Корабельной стороне. Папу ночью 29 октября вызвали на корабль, и он ушёл. А мы с мамой выскочили из дома и побежали туда, где идёт спуск на угольную стенку, стояли там и наблюдали за происходящим. Всё увиденное я помню так, словно это происходило совсем недавно, — видимо, сказался стресс. Угрюмое утро, днище корабля с пробоиной — всё это мы хорошо могли рассмотреть. Вокруг плавало очень много предметов, какие-то обломки, оказавшиеся в воде матросы... И всё это освещали прожектора других кораблей», — вспоминает Александр Андреевич.

Помимо прочего, его отец был ещё и художником — сейчас картина, на которой он запечатлел гибель линкора «Новороссийск», хранится на Михайловской батарее, где трагедии 29 октября 1955 года посвящена отдельная экспозиция.

Ещё один человек, который помнит те дни, — директор музейного комплекса «35-я береговая батарея» Валерий Володин. Несколько лет назад он рассказал о своих воспоминаниях нашему порталу:

«Я учился в первом классе школы № 5. Помню, как нам объявили, что взорвался линкор и будут похороны. По нынешней улице Октябрьского шли грузовики с откинутыми бортами, на которых стояли гробы. За ними шли люди. Потом процессия двигалась по Центральному городскому кольцу. Было очень много моряков, других жителей. Хоронили на кладбище Коммунаров».

По разным оценкам, число погибших составило от 617 до 829 человек. Вся информация, несмотря на открытые, поистине народные похороны погибших, сразу была засекречена. В газетах октября 1955 года о трагедии — ни строчки. Первые публикации на эту тему стали появляться только в конце 80-х, на волне объявленной гласности. И главной темой обсуждения стала причина взрыва, на которую разные люди смотрят по-разному.

Широко распространена теория мести итальянцев: до 1948 года линкор принадлежал Италии и носил имя «Джулио Чезаре» (то есть Юлий Цезарь). В распоряжение СССР он перешёл после Великой Отечественной войны, когда страны-победители поделили корабли стран гитлеровской коалиции. Но эта версия, согласно которой взрыв устроили диверсанты-подводники, подвергается критике. Не верит в неё и Александр Зубарев.

«Это очень маловероятно — скорее всего, это донная мина. Уже гораздо позже мы с бывшим начальником госпиталя Александром Осадчим были свидетелями, как такая донная мина всплыла и дрейфовала в бухте», — говорит он.

Именно донная мина фигурирует и в официальной версии гибели линкора. Но какова бы ни была истинная причина трагедии, люди, погибшие в непосредственной близости у родного берега, достойны, чтобы их помнили. Ведь вовсе не их вина, что пали они не в бою.

Ольга Смирнова