Не только Чикатило: как детские травмы и насилие в семье формируют будущих маньяков и убийц

Адольф Гитлер: насмешки, изоляция и бытовое насилие

Адольф Гитлер не был серийным убийцей в классическом понимании, но он стал организатором одного из самых чудовищных преступлений в истории человечества — Холокоста.

Его детство проходило в атмосфере постоянного насилия и страха: отец был деспотичным и агрессивным, регулярно избивал как самого Адольфа, так и его мать. Мальчик рос в условиях жестокого подавления, лишённый эмоциональной безопасности. Помимо домашнего террора, он сталкивался с унижениями в школе, социальной изоляцией и чувством никчёмности, которое постепенно трансформировалось в патологическую потребность доминировать. Эти детские травмы не исчезли — они стали основой его будущей идеологии, основанной на ненависти, контроле и уничтожении.

Одним из главных объектов его ненависти стали евреи, Гитлер рассматривал их как источник всех бед Германии — экономических, политических и культурных. Его убеждённость в «расовой неполноценности» евреев была частью широкой псевдонаучной концепции, распространённой в то время. Впоследствии это вылилось в Холокост — систематическое уничтожение около шести миллионов евреев, включая женщин и детей, через гетто, лагеря смерти и массовые казни. Ужас, который он обрушил на миллионы людей — это следствие не только идеологии, но и глубоко искалеченной психики.

Андрей Чикатило: жестокое детство – как предвестник ужаса

Один из самых известных маньяков в истории СССР Андрей Чикатило вырос в крайне тяжёлых условиях. Он пережил голод, насилие, постоянное унижение со стороны сверстников и отчуждение в семье. Его мать рассказывала о том, что его старшего брата якобы съели во время голода, что только усиливало тревожность и страх. Впоследствии он страдал от сексуальных расстройств, испытывал унижения в подростковом возрасте и не получал никакой поддержки. Всё это стало почвой для формирования его патологической жестокости. С 1978 по 1990 год Чикатило убил не менее 43 человек — женщин, детей и подростков. Преступления совершались с особой жестокостью, нередко с элементами сексуального насилия. В 1994 году он был приговорён к высшей мере наказания — казни.

Александр Спесивцев: жизнь в страхе

Александр Спесивцев — ещё один пример того, как семейное насилие может повлиять на развитие психики. Его отец систематически избивал мать, и мальчик с детства был свидетелем этого ужаса. Он сам страдал от побоев, но при этом мать чрезмерно опекала сына, формируя у него нездоровую привязанность. Впоследствии эксперты диагностировали у него психическое расстройство. Комбинация физического насилия, страха и гиперопеки создала деструктивную среду, в которой развилась личность, склонная к насилию.

Он убил не менее 20 человек, преимущественно детей и подростков, которых заманивал в квартиру, где его мать помогала скрывать следы преступлений. Его жертвами становились в основном социально уязвимые или безнадзорные дети. В настоящее время Спесивцев проходит принудительное лечение в психиатрической клинике.

Тамара Иванютина: когда преступление становится семейной традицией

В отличие от предыдущих примеров, Тамара Иванютина не переживала прямого насилия в детстве, но выросла в среде, где преступления были нормой. Её родители травили соседей и родственников ради получения наследства или устранения конфликтов. Такой пример стал для детей ориентиром: убийство — это допустимый и даже эффективный способ решения проблем. Тамара впоследствии начала отравлять людей — коллег, учеников, случайных знакомых. Семья отравителей — Тамара, её сестра Нина Мацибора и их родители, Антон и Мария Масленко — действовала с 1976 года. За 11 лет следствие зафиксировало 40 эпизодов покушений на убийство, 13 из которых завершились смертью. Большая часть этих преступлений приходится на Тамару. Она стала последней женщиной, приговорённой к смертной казни в СССР — её расстреляли в 1990 году.

Башкирия: убила сына ради мужчины — насилие как предыстория трагедии

В 2022 году в Башкирии была раскрыта история, произошедшая ещё в 2001 году: мать убила собственного 11-летнего сына. Мальчика нашли лишь через 16 лет после его пропажи. Гульнара Алибаева призналась: она отправилась с сыном в лес под предлогом сбора ветвей для веников, а сама задушила собственного ребенка поясом от халата и закопала его тело там же. Женщина утверждала, что к такому жуткому поступку склонил ее сожитель, испытывающий к пасынку сильную неприязнь. Мужчина убедил ее, что сын мешает их совместной жизни и отвлекает от семейных забот. Он же якобы и заставил ее задушить родного сына поясом от халата. И послушная «жена» так и сделала.

Возможно, такой шаг мог быть спровоцирован и так не совсем стабильным психическим состоянием женщины. Ее трагедия началась еще задолго до рождения сына. Сама Гульнара на видео, опубликованном в соцсети «ВКонтакте», рассказывала, что с ней случилась ужасная беда: в 80-х годах женщина подверглась групповому изнасилованию, что, возможно, и отразилось на ее душевном состоянии и оставило неизгладимый след на всю жизнь. А, как известно, такие травмы заживают крайне редко.

Психиатры считают, что подобные преступления не случаются внезапно: чаще всего за ними стоит череда неразрешённых травм, пережитое в детстве насилие или послеродовая депрессия. Психотические состояния, вызванные стрессами и гормональными сбоями, могут довести человека до чудовищных поступков, особенно если отсутствует поддержка, понимание и своевременная помощь.

Множественные факторы риска: «правило трёх»

Психолог Наталия Насибова, координатор проекта «Профилактика сексуализированного насилия» при нижегородской АНО «Служба защиты прав», подчёркивает: последствия насилия зависят от множества факторов — от наличия реабилитации до индивидуальных особенностей ребёнка. Чем раньше начинается травмирующий опыт, тем выше вероятность, что он будет восприниматься как норма. В таких случаях нарушается развитие базовых навыков эмпатии и сочувствия.

Клинический психолог и криминолог Диана Чистякова добавляет: когда ребёнок сталкивается с насилием со стороны близких, у него рушится чувство безопасности, возникает желание контролировать других, чтобы избежать боли. Это может привести как к агрессии, так и к аутоагрессии.

Оба эксперта сходятся во мнении: детское насилие — это не приговор, а фактор риска. Чистякова говорит о «правиле трёх»: генетика заряжает пистолет, личность целится, а жизненный опыт нажимает на курок.

Если у ребёнка есть врождённая склонность к агрессии, он растёт в неблагополучной среде и не получает поддержки, риск стать преступником возрастает.

Почему не все жертвы становятся преступниками

По данным зарубежных исследований, около 68% серийных убийц пережили насилие в детстве, но это не означает, что между этими явлениями существует прямая причинно-следственная связь. Существенную роль играет возможность получить помощь, поддержку, выразить эмоции в безопасной обстановке.

Проект «Профилактика сексуализированного насилия», реализуемый «Службой защиты прав» в Нижнем Новгороде, как раз направлен на создание такой среды. Его задача — вовремя выявить случаи насилия и оказать помощь детям и подросткам, находящимся в зоне риска.

Диана Чистякова подчёркивает: даже при наличии тяжёлого прошлого большинство жертв насилия не совершают преступлений. Переход к агрессии чаще всего возникает при сочетании нескольких факторов — от нарушений привязанности до отсутствия поддержки и наличия антисоциальных черт личности.

Выход есть

Даже если человек сталкивается с глубокой травмой, важным «предохранителем» может стать поддерживающая среда: внимание близких, доступ к психотерапии, возможность безопасно выражать эмоции. Именно это позволяет больному опыту не перерасти в разрушительное поведение — и сохранить в человеке способность к сопереживанию и самоконтролю.