«У меня за плечами 1440 прыжков»: омич — о страхе высоты, нераскрывшихся парашютах и дедушке, который совершил прыжок в 72 года

– Как вы стали парашютистом?

– Я начал прыгать в тридцать пять лет. Привел сына на каток в ледовом дворце спорта имени Фетисова, а там на дверях – объявление. Желающих приглашали сделать прыжок с парашютом. Это же была моя мечта детства, а тут такая возможность! Надо ли говорить, что вскоре мы уже ехали в Тюменскую область, город Ишим, где тогда проходили прыжки?!

– Сколько вас было в той группе?

– Человек десять. На аэродроме нас уже ждал легендарный Ан-2. Поднялись на борт, взлетели. Особого страха перед прыжком у меня не было, скорее тревожила неизвестность. Так в первый раз у многих бывает. Другое дело – второй прыжок. Ты уже знаешь, что тебя ждет, поэтому он для многих страшнее, чем первый. Но тогда я об этом не думал и за один день прыгнул три раза. Тогда это еще разрешалось.

– Отказавшихся выталкивают из самолета?

– Иногда уже в воздухе человек понимает, что сейчас он прыгнуть не сможет. Вопреки анекдотам подобных отказников за борт никто не выбрасывает. Не можешь сейчас – прыгнешь позже. Многие так и делают. У нас была девушка, которая дважды отказывалась покидать самолет. Другие бы после этого завязали с прыжками, а она пришла в третий раз, снова поднялась в воздух и все-таки прыгнула. Правда, сперва попросила инструктора чуть-чуть ее подтолкнуть.

– С какого возраста уже можно начинать прыгать?

– С 14 лет. Верхний предел ограничивает только здоровье парашютиста. В прошлом году, например, к нам обратился омич, которому было 72 года. Пояснил, что он, как я, с самого детства мечтал о прыжке с парашютом, но только теперь решил воплотить мечту в жизнь. Медосмотр показал, что прыгать дедушка может. Вы бы видели, как он был счастлив, когда приземлился! Обещал, что прыгнет еще.

– Зачем люди вообще прыгают с парашютом?

– Одни приходят проверить себя, другие, чтобы исполнить свою мечту детства, а третьи – ради адреналина. Со временем адреналиновый кайф притупляется, и некоторые после нескольких десятков, а то и сотен прыжков с парашютом завязывают. А кто-то пытается с помощью парашюта побороть страх высоты. Я знаю людей, которые сделали первый прыжок как раз с этой целью. Некоторые из них все еще прыгают.

– Так сильно затягивает?

– Меня, например, затянуло. Думал, что прыгну лишь несколько раз, и подсел. На сегодняшний день у меня за плечами 1440 прыжков. На прыжки выезжаю как минимум раз в неделю. А если готовлюсь к соревнованиям, то и по нескольку раз. Недавно, к примеру, вернулся из Новосибирской области. Там, на аэродроме Мочище, проходили соревнования по купольной акробатике. В них участвовали ведущие спорт-смены из Омска, Красноярска, Новосибирска и Кемерово. Команды, за которые выступали омские спортсмены, заняли первое и второе места.

– Вы также являетесь рекордсменом России и Европы?

– Мы установили три рекорда России и Европы в классе «Большие купольные формации». Первый – в 2018 году. Тогда в построении участвовали 28 парашютистов. Мы построили большой ромб. В следующем году участников было меньше на семь человек, но задача была посложнее. Мы также построили большой ромб, а потом часть его расходилась. То есть участники этого рекорда в воздухе менялись местами, делая так называемые перестроения, и опять восстанавливали конфигурацию ромба. А в 2020 году мы снова пошли на рекорд. На этот раз полностью собрали его, затем полностью распустили, а не частично, как в прошлом году, поменялись позициями и снова собрали.

– Наверное, во время рекордов вы прыгали с очень большой высоты?

– Новичкам, которые делают первый прыжок, хватит восьмиста метров, но для купольной акробатики этого мало. Нам нужен большой запас высоты, поэтому мы поднимались на четыре с половиной тысячи метров. И даже до четырех тысяч девятисот, как это было при первом рекорде.

– Как там погодка?

– Может быть всякое. К примеру, взлетали – туча была еще в стороне, далеко. Начали прыгать и угодили под дождь. Температура тоже может быть разной. Иногда холодно, иногда – жарко. На большой высоте погода может отличаться от той, которая была на земле. Однажды взлетали при минус пятнадцати, а в небе было примерно плюс два. Но в любом случае во время прыжков мы одеваемся по полной программе. То есть специальный комбинезон, на голове – шлем, на руках – перчатки.

– Купольная акробатика, которой вы занимаетесь, не самый безопасный вид спорта…

– Зато очень зрелищный. Во время полета с уже раскрытыми куполами парашютисты выстраивают восьмерки, якоря, этажерки, вееры, те же самые ромбы и другие фигуры. При этом купола парашютов касаются друг друга. Также мы выполняем ротации, когда верхний в фигуре спортсмен перемещается вниз и подает свой купол под ноги парашютисту, находящемуся в нижней части фигуры. Смотрится очень красиво.

– Однако при этом парашютиста может обернуть чужим куполом или парашюты зацепятся друг за друга?

– У нас это называется «завязка». Однажды во время прыжка мы «завязались» втроем. Один потом приземлился на основном парашюте, а двое – на запасных. Все живы и здоровы.

– Во время прыжка можно ли зацепиться за самолет?

– Теоретически есть такой риск, но он минимальный. За свою парашютную жизнь я не видел ни одного подобного случая. Куда больше шанс попасть в восходящий поток, который может тебя унести. В Уральском округе однажды так унесло ребят во время прыжка. По–моему, километров на десять от аэродрома. Они приземлились благополучно.

– А бывает иначе?

– Актер Алексей Завьялов, сыгравший майора Скрябина в сериале «Ментовские войны», погиб после восьмого прыжка. Метрах в двадцати от земли он столкнулся с другим парашютистом. Алексей упал вниз, но какое-то время был еще жив. Его даже довезли до больницы, но спасти не смогли. Второй парашютист тогда выжил.

– Почему гибнут парашютисты?

– Случаев, когда парашют не раскрылся, не так уж и много. Чаще всего парашютист разбивается из-за того, что в авиации называют ошибкой пилота. То есть человек не соблюдал технику безопасности во время прыжка, или ему не хватило опыта, или, наоборот, парашютист вдруг решил, что в воздухе он может всё. Как у нас говорят, парашютисты бывают либо старые, либо смелые. Небо ошибок не прощает, как, впрочем, и хулиганства во время прыжков. Наши правила, как военный устав, написаны кровью.