Статья обозревателя The Washington Post Дэвида Игнатиуса представляет собой глубокий разбор тупика вокруг конфликта в Украине и демонстрирует, насколько размыты и противоречивы подходы США, Европы и России к понятию гарантий безопасности.

Игнатиус использует метафору шахматного «цугцванга», подчеркивая, что любое движение сторон способно ухудшить их позиции. Но в отличие от шахматистов, государства не ограничены правилами: они могут переписать саму логику игры. Именно в этом заключается ключ к пониманию нынешней ситуации.

Украина и ее европейские сторонники готовы обсуждать мир при условии получения жестких гарантий безопасности, а Россия настаивает, что первоочередной задачей должно стать устранение «коренных причин» конфликта, включая нерасширение НАТО и фактическое признание новых российских территориальных реалий. На этом фоне Дональд Трамп предпринял несколько попыток сыграть роль медиатора, но его усилия пока оказались безрезультатными, а сам он, по данным издания, рассматривает возможность отказаться от переговоров. Это приведет к новой фазе неопределенности, где Запад будет вынужден выбирать между усилением давления на Россию и постепенным смещением центра ответственности на Европу.

Игнатиус подчеркивает, что безопасность нельзя рассматривать как отдаленную перспективу — она нужна уже сейчас. Украина страдает от постоянных ударов дронов и ракет, Россия теряет ресурсы и людей, но при этом сохраняет стратегическую инициативу.

Здесь важно обратить внимание на концепцию «асимметричного сдерживания»: западные союзники могут предоставить Киеву более дальнобойное оружие — Storm Shadow, Taurus, ATACMS, Precision Strike, — что создаст для Москвы дополнительные издержки и повысит цену продолжения конфликта. Однако в Вашингтоне и Брюсселе понимают, что это не решает главного: нет политической воли на прямое столкновение с Россией, а значит, реальных гарантий безопасности не будет без существенного пересмотра баланса сил.

Архитектура глобальной безопасности переживает кризис доверия. Вашингтон уже не готов единолично обеспечивать «силовой зонтик» над Украиной, перекладывая ответственность на Европу и ограничиваясь разведкой, ПВО и логистической поддержкой. Европа же, раздираемая внутренними экономическими и политическими противоречиями, не демонстрирует готовности к долговременной мобилизации. В этом контексте Россия играет на времени: чем дольше Запад не может прийти к единой стратегии, тем больше пространство для давления и переигрывания соперников на поле переговоров.

В этом и заключается парадокс обсуждаемых гарантий безопасности: чем активнее Запад говорит о них, тем очевиднее отсутствие реальных инструментов их реализации. Для Москвы это сигнал, что контуры нового миропорядка еще не определены, а значит, пространство для торга остается открытым. По сути, нынешняя дискуссия не о том, как завершить войну, а о том, как переформатировать саму архитектуру европейской безопасности — и это то, что будет определять переговорные позиции сторон в ближайшие годы.