"Меня били — спасибо, мама": почему насилие в семье калечит одно поколение за другим

Семейное насилие — это не просто очередной пункт в списке социальных проблем. Это катастрофа, которая ломает жизни, отравляет отношения и передаётся из поколения в поколение как ген. О том, почему родители поднимают руку на детей, к чему это приводит, и можно ли разорвать этот замкнутый круг, «Пруфам» рассказала подростковый психолог-психотерапевт, руководитель сети центров для трудных подростков Анна Хоботова.

«Так воспитывали нас — так воспитываем мы»

«Если я получал ремня в детстве и вырос нормальным человеком, то и мой ребёнок вырастет!» — звучит знакомо? Эта логика — один из главных двигателей семейного насилия. Как объясняет Анна Хоботова, такие родители просто воспроизводят модель воспитания, через которую прошли сами. Били их — они бьют своих детей, потому что иначе просто не умеют.

Есть и другая категория родителей, которые применяют силу не из-за воспитательных соображений, а из-за бессилия. Ребёнок сложный, даже неуправляемый, слова на него не действуют — и вот уже в ход идут ремень, шлепки, подзатыльники.

Ещё есть те, кто превращает насилие в своеобразную терапию. Мир рушится, проблемы на работе, нервы на пределе — и взрослые вместо того, чтобы разбираться со своей тревожностью, срываются на том, кто заведомо слабее.

«Любовь = боль»

Физическое насилие формирует у ребёнка картину мира. Например, девочка, которую в детстве бил отец, может начать воспринимать мужчину как угрозу. Из-за этого в будущем ей сложно строить личные отношения, доверять партнёру.

Ещё хуже, когда насилие оправдывается. Если мама говорит: «Папа тебя так воспитывает, потому что любит», у ребёнка возникает стойкая ассоциация: любовь = боль. Во взрослой жизни эти девочки часто оказываются в отношениях с насильниками, потому что такой сценарий им знаком и кажется комфортным.

Хоботова приводит случай из практики: в её центр попала девочка, которая убегала из дома и занималась мелкими кражами. На приёме стало ясно, что всё её детство проходило под лозунгом «получила ремня за любой косяк». За не вынесенный мусор, за неубранную комнату, за «четвёрку» вместо «пятёрки». В итоге она перестала доверять людям и воспринимала окружающий мир как поле боя.

Другая история: девочка выросла в семье, где отец и дед страдали алкоголизмом, регулярно избивали её и мать. Она привыкла к этому настолько, что начала сама провоцировать агрессию. Так деформировалась психика девочки: насилие стало нормой, а спокойные, заботливые отношения казались чем-то странным.

Не только «неблагополучные» семьи

Если вам кажется, что насилие — это проблема только маргиналов, где родители злоупотребляют алкоголем и не работают, то вот вам история от спортивного психолога Александра Богомолова.

Отец-перфекционист с детства мечтал сделать из сына чемпиона. Вложил в него всё — деньги, время, нервы. У мальчика действительно были успехи, но однажды он провалил важные соревнования: от волнения буквально «застыл» и не смог показать своих навыков.

Отец пришёл в бешенство. В машине он кричал на сына, говорил, что тот подвёл всех, а дома пошвырял его медали в спортивную сумку, приговаривая, что «со спортом покончено». В результате пострадала и мать, вставшая на защиту ребёнка.

Спустя годы мальчик добился больших успехов в спорте, но с отцом теперь едва может разговаривать.

Богомолов объясняет, что причина в эмоциональном выгорании.

− Мы привыкли думать, что семейное насилие − это про неблагополучные семьи, про алкоголизм, бедность. Но иногда оно возникает в семьях, где родитель успешен, но накапливает стресс и в какой-то момент просто «взрывается».

Что с этим делать?

Семейное насилие передаётся как эстафетная палочка. Оно калечит психику, формирует у детей неверные модели отношений и даже ломает жизни. Но хорошая новость в том, что этот круг можно разорвать.

• Первый шаг — признать, что насилие не является нормой.

• Второй — научиться контролировать свои эмоции и искать другие способы воспитания и общения.

• Третий — если ситуация зашла слишком далеко, не бояться обращаться за помощью. Потому что нет ни одной ситуации, где насилие могло бы быть оправдано.