А.С. Пушкин. Метель. Часть 1
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь.
Банальщина
ЧАСТЬ 1
Слово предоставляется…. Всезнающей Википедии.
«Метель» — повесть Александра Сергеевича Пушкина из цикла «Повестей покойного Ивана Петровича Белкина», написанная в 1830 в Болдине и изданная в 1831 году. Повесть написана последней в цикле; она была закончена 20 октября 1830 года. Экранизирована в 1964 году.
Как и повесть «Барышня-крестьянка», «рассказана» подставному автору Белкину девицей К. И. Т.
Повесть тесно перекликается с балладой Василия Жуковского «Светлана», начиная с эпиграфа, общего мистического настроя и заканчивая развязкой-толкованием.
Сюжет.
Начало действия приурочено к 1811 году, продолжается после заграничного похода русской армии.
Марья Гавриловна, дочь зажиточного помещика, влюбляется в бедного армейского прапорщика Владимира Николаевича. Они тайно встречаются и ведут переписку, несмотря на недовольство родителей Марьи Гавриловны. Вскоре Владимир предлагает девушке бежать вместе с ним и обвенчаться в церкви соседнего села. Приехавшая в церковь Марья Гавриловна не застаёт там своего жениха, — Владимир попал в сильную метель и сбился с дороги. Проезжавший мимо церкви гусарский полковник Бурмин ради забавы решил выдать себя за жениха и обвенчался с Марьей Гавриловной, которая была без сознания при его приезде и во время венчания. Когда им объявили, что можно поцеловаться, Марья Гавриловна очнулась и закричала «Это не он!». Бурмин спешно уехал из церкви, а заблудившийся и вернувшийся домой ни с чем Владимир написал полусумасшедшее письмо, в котором говорилось, что он никогда не ступит ногой в дом своей бывшей невесты.
Вскоре началась Отечественная война 1812 года, Владимир ушёл воевать, был тяжело ранен в сражении под Бородино и через несколько дней умер. 26-летний полковник Бурмин же благополучно вернулся с войны, став кавалером Георгиевского креста и вновь встретил Марью Гавриловну, в которую страстно влюбился. Он рассказал ей свою историю о том, как он ещё до войны ради шутки обвенчался с молодой девушкой и теперь не имеет надежды на то, чтобы отыскать ту, с которой так жестоко поступил. После слов Марьи Гавриловны: «Боже мой, Боже мой! Так это были вы! И вы не узнаёте меня?» Бурмин «побледнел и бросился к её ногам».
***
Хотел бы обратить внимание на пару моментов из самого произведения, которые опущены в Википедии.
Во-первых, брак Владимира и Марьи планировался быть тайным («Наступила зима и прекратила их свидания, но переписка сделалась тем живее. Владимир Николаевич в каждом письме умолял ее предаться ему, венчаться тайно, скрываться несколько времени, броситься потом к ногам родителей, которые конечно будут тронуты наконец героическим постоянством и несчастием любовников и скажут им непременно: «Дети! придите в наши объятия».»).
Во-вторых, брак Владимира с Марьей был заключен, как минимум, поздним вечером или даже ночью.
Что такого в этих никому не интересных подробностях? Брак без согласия родителей? Ну и что? Сейчас только так все и делают. Спрашивают, конечно, мнение родителей. Но даже если родители категорически против выбора своего чадо, какое это имеет юридическое значение? Правильно, никакого.
Ночной брак? Ну и что? Сейчас в Москве можно зарегистрировать брак в самых необычных местах. И даже ночью на станции метро «Маяковская». Если все будет хорошо, то скоро жениться и разводиться можно будет в МФЦ.
В общем, в начале XIX века Владимир, Марья и примкнувший к ним Бурмин ведут себя очень прогрессивно, как их дальние потомки в начале XXI века: женятся без согласия родителей, регистрируют свой брак (то бишь венчаются) ночью.
***
Теперь хочу представить протоирея Василия Певцова (1836—1908), магистра Санкт-Петербургской духовной академии, который где-то в третьей четверти XIX века преподавал церковное право в Императорском училище правоведения и в Александровской военно-юридической академии. И написал «Лекции по церковному праву», которые были изданы «типо-лит. С.-Петерб. одиноч. Тюрьмы» уже после его смерти, в 1914 году.
Честно говоря, не знаю, действовали ли нормы церковного права, как их описывает протоирей Василий Певцов, в 1811-1812 годах. Исходя из общих соображений, учитывая консервативность церковного права, могу предположить, что, скорее всего, нормы церковного права 1811-1812 года не сильно отличались от норм церковного права конца XIX – начала XX в.
В любом случае, беру на себя смелость применить нормы в изложении протоирея Василия Певцова к отношениям Марьи, Владимира и Бурмина. И посмотреть, как поведение Марьи, Владимира и Бурмина в 1811 году соответствовало российскому (или русскому?) праву конца XIX – начала XX века.
***
О браке
Начну с понятия «брак». О, сколько копий сломано вокруг него на этом сайте! И не только на нем. Даже Конституцию в 2020 году специально меняли, чтобы отразить, что брак – это союз мужчины и женщины.
Кто бы в этом сомневался… Ведь любой выпускник Императорского училища правоведения и Александровской военно-юридической академии, прослушавший чуть больше 100 лет тому назад лекции В. Певцова, точно знал, что:
«Общее христианское учение об основе, целях и свойствах брачного союза следующее. Определение брака в Кормчей книге: «супружество или законного брака тайна от Христа Бога установлена есть, во умножение рода человеческого, и в воспитание чад к славе Божией, в неразрешимый соуз любве и дружества, и в взаимную помощь, и во еже отгребатися греха любодеяния"(гл. 50). Другое определение в Кормчей: «брак есть мужеви и жене счетание и с бытие во всей жизни, божественныя же и человеческия правды общение;» – есть буквальный перевод из римского права: «nuptiae sunt conjuctio maris et feminae, et onsortium omnis vitae, divini et humani juris communicato» (Кормч. гл. 48, зак. гр. ст. 4).
Он зиждится на божественном установлении, положенном Творцом в самой природе человека и подтвержденном откровенным законом Божьим.
Целями этого союза служат:
а) продолжение и распространение человеческого рода («и благословил их – Адама и Еву – Бог глаголя: раститеся и множитеся и наполните землю»; Быт. I, 28); в частности же – размножение на земле членов благодатного Царства Божия через христианское воспитание детей;
– б) удовлетворение нравственной потребности человека иметь друга в жизни, связанного с ним неразрывным союзом так, чтобы они могли жить одной жизнью, дополнять друг друга («и будета два в плоть едину, якоже ктому неста два, но плоть едина; еже Бог сочета, человек да не разлучает»; Мат. 19);
– в) взаимное вспомоществование супругов в продолжении всей их жизни как в религиозно нравственном отношении, так и в житейских нуждах («не добро быти человеку единому, сотворим ему помощника по нему»; Быт. 2:16); наконец
– г) обуздание беспорядочных влечений чувственности в поврежденной грехом человеческой природе (см.1Кор. 7 гл. 2 – 9 ст.).
Он есть союз, свободно заключаемый двумя лицами разного пола на всю жизнь и не одним из супругов не разделяемый в одно и то же время с другим лицом.».
А вот это уже интересно. Неужели те, кто сейчас считает, что целью брака является рождение детей, основывают свое мнение на Быт. I, 28? И если ответ положительный, то что тогда делать с христианским воспитанием детей?
Что-то у меня получается, что из всех сложных основ, целей и свойств брачного союза в настоящее время осталось только «брак есть мужеви и жене счетание» или иными словами «союз, свободно заключаемый двумя лицами разного пола» (слово «свободно» мне пришлось зачеркнуть по причинам, о которых см. ниже в разделе «Согласие на брак»). Почти слово в слово, как в действующей Конституции. Видимо, разнополость брака – это последний оплот условных «консерваторов» и «традиционалистов».
Даже не знаю, смогут ли в ближайшее время войти в Конституцию такие требования к браку, как «цель брака – рождение детей», «размножение на земле членов благодатного Царства Божия через христианское воспитание детей», «обуздание беспорядочных влечений чувственности в поврежденной грехом человеческой природе», «и будета два в плоть едину, якоже ктому неста два, но плоть едина; еже Бог сочета, человек да не разлучает»; Мат. 19).
А ведь как шикарно смотрелась бы в Конституции (или в любом другом законе) норма о том, что брак «зиждится на божественном установлении, положенном Творцом в самой природе человека и подтвержденном откровенным законом Божьим»!!!! Какие возможности открылись бы для юристов!!!
Вы считаете, что юридически это невозможно? А вот юристы начала XX века точно знали, что:
«Такое понятие о христианском браке показывает, что он, как союз религиозно-нравственный, не может быть учреждением только гражданским или политическим, подведомственным одному государству; но, с другой стороны, он и не есть исключительно церковное учреждение. Поэтому, и определение условий для брачного союза зависит и от церковного, и от гражданского законодательства. Наши гражданские законы о брачном союзе имеют истоки в церковных законах и состоят с ними в неразрывной связи.»
Золотые слова, написанные 100 лет назад! Так и хочется их еще раз повторить: «Наши гражданские законы о брачном союзе имеют истоки в церковных законах и состоят с ними в неразрывной связи.». На этом сайте недавно шел спор о том, как соотносятся гражданское и трудовое право. А тут нате, ни больше ни меньше, гражданские законы о брачном союзе имеют истоки в церковных законах и состоят с ними в неразрывной связи. Но, как известно, нет таких крепостей, которые бы не могли взять большевики. Бац! И одним ударом в январе 1918 года эта неразрывная связь была разорвана. Так с тех пор и живем…
А еще, кстати «По русским законам, браки лиц христианских исповеданий должны быть совершены духовенством той Церкви, к которой принадлежат вступающие в супружество; только тогда браки считаются законными (Св. Зак. X, ч.I; ст. 65, 1113). Браки же русских раскольников признаются законными, когда они внесены в метрические книги (со дня записи), которые ведутся полицейскими чинами.».
О! Современные россияне в части регистрации браков - это раскольники?
****
Условия для вступления в брак.
Их можно разделить на два рода: одни требуются самим существом брака, другие – семейным и общественным положением лиц, желающих вступить в брак.
Среди первых я бы выделил возраст. Как пишет В. Певцов: «Каноны древней Церкви не определяют возраста, не ниже, или не свыше которого дозволен брак; Церковь следовала в этом отношении законам государства. Законы же греко-римские, определяя наступление естественной зрелости в 14 лет для мужского пола, и в 12 лет – для женского, требовали, чтобы браки заключались не ранее, как по достижении женихом и невестой этого возраста. Последние памятники Византийского законодательства определяют, чтобы жених был не менее 15, а невеста – не менее 13 лет от роду. И те и другие постановления перешли в Россию через Кормчую книгу (гл. 48, гр. 4, ст. 2 и 4; гл. 49, 2 ст. 1, ст. 50) и имели законную силу, хотя в нашей стране физическая зрелость достигается позже. Впрочем, Стоглавый Собор запретил мужчинам вступать в брак ранее 15 лет. В XVIII веке Св. Синод из обоих указанных в Кормчей книге предельных возрастов жениха и невесты назначил для браков последний, т. е. для жениха 15-ти летний, а для невесты – 13-ти летний (Собр. Зак. 1774 г. №14229) (Как было упомянуто в статье о восприемниках, этот возраст и должен считаться церковным совершеннолетием.). Но в 1830 году Высочайшим указом запрещено вступать в брак лицам мужского пола, без различия вероисповеданий, ранее 18, а женского – ранее 16 лет от роду, ввиду предотвращения тех вредных, известных из опыта, последствий, которые происходят от бракосочетания несовершеннолетних, – как сказано в Высочайшем повелении (Собр. Зак. 1830 г. № 3807).».
Поскольку речь идет о событиях 1811 года, Марье вполне могло быть 13 лет. А Владимиру и Бурмину аж 15 лет. Ужас, это ж какой разврат творился на Святой Руси 200 лет назад! Но не переживайте, никакого разврата не было. Александр Сергеевич в самом начале пишет, что Марья Гавриловна была стройной, бледной и семнадцатилетней девицей. Фуууух.
Тем не менее, спасибо Николаю I, который оный разврат остановил, впервые сформулировав то, что в настоящее время является п. 1 и п. 2 ст. 13 СК РФ. Так с тех пор, вот уже почти 200 лет по заветам Николая I и живем. Заодно, теперь понятно, как телеологически читать этот пункт и зачем он нужен: «ввиду предотвращения тех вредных, известных из опыта, последствий, которые происходят от бракосочетания несовершеннолетних».
И всем героям явно было меньше 80 лет J Ибо «Предельный возраст старости, по достижении которого наш закон не признает способности к вступлению в брачный союз, определен у нас как 80-летний для мужчин и женщин. Имеющему более 80 лет от роду брак запрещается, а совершившийся не признается действительным (ст. 4 и 37). (Правило св. Василия Велик. (24) запрещает 60-летней вдове вступать в брак.))».
Так что, если вдруг решим снова соединять церковное и гражданское право неразрывной связью, надо не забыть (а если забудем, уверен, что знающие люди нам подскажут) про 24 правило св. Василия Великого….
Как, впрочем, и о том, что «Лишенному физической способности к брачному сожительству (но не к деторождению, которое не зависит от воли человека) сама природа не дает права вступать в брак. Хотя заключенный с таким лицом брак и не считается недействительным, тем не менее закон предоставляет право другому супругу (как введенному в заблуждение относительно физической способности сочетавшегося с ним лица) требовать расторжения этого брачного союза, как несоответствующего одной из его целей. Византийские законы причисляли к физической неспособности для брачного союза также злокачественные болезни, напр., проказу, – что вошло и в нашу Кормчую книгу (см. гл. 46, ст. 32; гл. 48 гр. 11, ст. 2; гл. 49, зач. 2, ст. 9); но действующие законы о подобных препятствиях к браку не упоминают.»
Марья, Владимир и Бурмин не должны были быть близкими родственниками. «Брак не может быть заключен между лицами, находящимися в близких степенях родства между собой. Родство, по закону природы, образует между людьми особую духовную связь, создает особые нравственные отношения между ними, которые благотворны для общественной жизни и должны быть священны. Они не должны подавляться и заменяться супружескими отношениями, чему они сами противятся и что было бы оскорблением нравственного чувства, унижением человека до уровня бессмысленных животных, между которыми есть половые отношения, но не существует разумно-нравственных. Вместе с тем, брачный союз между близкими родственниками привел бы к странному смешению родственных наименований и к неестественному превращению взаимных родственных отношений как между сочетавшимися браком и прочими их родичами, так и между последними, – т. е. к низведению старших по наименованию родственников до положения младших, и наоборот (наприм., дядя, женившись на племяннице, оказался бы в сыновнем отношении к своему брату или к своей сестре, дочь которых есть его супруга; а жена его – в братском отношении к своим родителям, как жена их брата; дети таких супругов становятся в то же время внуками для своего отца, как дети племянницы, а для матери – двоюродными братьями и сестрами, как дети ее дяди). Кроме того, запрещение браков между близкими родственниками должно способствовать большему сближению между собой людей разных родов и распространению в человеческом роде любви посредством брачных союзов.»
При этом «Родство бывает: 1) плотское, 2) духовное и 3) гражданское или адаптивное. Первое подразделяется на родство кровное или однородное (cognatio) и свойство или разнородное (affnitas).»
И если с кровным родством ситуация более-менее понятна, то «свойство» – это уже интересно. «Брак, соединяя мужа и жену в плоть едину, как бы в одно лицо, делает близкими друг другу и кровных родственников того и другого супруга. Такой род близости называется свойством (по словянски – близочеством), или разнородным родством. Смотря по тому, сколько родов соприкасаются между собой через брак, т. е. входят в свойство друг с другом, само это родство называется или двухродным, или трехродным и т. д. Так, кровные родственники мужа состоят в двухродном родстве с кровными родственниками жены и в трехродном родстве с ее свойственнками (напр., с женой ее брата или с мужеи ее сестры).»
Работало это, видимо, очень сложно. «Двухродное родство, или свойство, Церковь приравняла кровному родству, с точки зрения дозволенности в нем браков, и поэтому безусловно запретила браки находящимся в первых четырех степенях свойства, повелевая разлучать вступивших в такой незаконный брак и подвергать их эпитимии (Тр. 54; Вас. Вел. 23, 78, 87; Неок. 2.). Но и в этом виде родства (в свойстве) число запрещенных для брака степеней в греческой Церкви было расширено сверх пределов, указанных канонами и, соответственно кровному родству, доведено до 7-й степени включительно. Относительно браков в трехродном родстве правила Церкви не упоминали, не считая, конечно, нужным исправлять или дополнять гражданское греко-римское постановление, воспрещавшее браки только в первой степени этого родства (напр., между отчимом и женой его пасынка), хотя и тут духовные власти греческой Церкви распространяли запрещение браков и на 4-ю степень родства.».
Так что, похоже, Марья, Владимир и Бурмин не должны были находиться еще и в отношениях «свойства»! Ох, сложно то как…
Но ведь и это еще не все!!! «Духовное родство происходит через восприятие от св. крещения. Канонами вселенской Церкви (Тр. 53) запрещены браки между восприемниками и родителями воспринятых (разумеется, вдовствующими). Но впоследствии Византийские церковные правила, на основании того, что духовное родство выше телесного, распространили первое, подобно свойству, на потомков как восприемника, так и воспринятого до 7-й степени включительно (дети того и другого считались в 3-й степени родства между собой, внуки – в 4-й степени и т. д.). Сверх того, наличие родства признавалось и между теми, которые были крещены одним и тем же восприемником (2-я степень). Сообразно с этим, полагалось запрещать соответствующие браки, что было внесено в Кормчую книгу (гл. 50). Относительно браков между двумя восприемниками одного и того же лица (т. е. между крестным отцом и матерью) церковные каноны не имели нужды упоминать, равно как и о браках восприемников с крестниками: такие браки были немыслимы потому, что по обычаю древней Церкви, восприемник при крещении был один, и при том одного пола с крещаемым. Когда же вошло в обычай иметь при крещении одного лица двух восприемников разного пола, то оба восприемника стали считаться состоящими в духовном родстве как с воспринятым, так и между собой; в силу этого и правила о запрещении браков в духовном родстве стали применяться к обоим восприемникам. Но позднейшее законодательство Русской Церкви, с 18-го столетия, постепенно ограничивало вышеозначенные правила, как постановления частной греческой Церкви.»
Какие нормы о духовном родстве действовали в 1811 году – не знаю. Но эти нормы заставляют задуматься, как эти нормы действовали до XIX века – такое ощущение, что, крестьянин, находясь в своей деревне, плевал в собаку, но попадал в родственника – кровного, свойственного или духовного. Мне уже несколько раз попадались упоминания, что «в деревне все друг-другу родственники». Я-то думал про кровное родство, а может оказаться, что тут еще и родство свойственное и духовное. Аналогичная ситуация могла быть и у дворян. У кого-то из классиков XIX века мне попадалась фраза, что, когда встречались два русских дворянина, первым дело они начинали искать родство. И, насколько я теперь понимаю, его всегда находили!!! Если это так, бедные крестьяне и дворяне: где искать жен и мужей для своих детей, когда вокруг сплошные родственники?
Эх, как все же хорошо сказано: «Родство, по закону природы, образует между людьми особую духовную связь, создает особые нравственные отношения между ними, которые благотворны для общественной жизни и должны быть священны.».
Продолжение следует….