Ее имя в последние годы чаще мелькает в газетных заголовках или на журнальных обложках, чем в титрах фильмов. Впрочем, так уже было не раз: на протяжении всей карьеры Джоли-актрису вечно затмевали Джоли-скандалистка, Джоли — многодетная мать, Джоли-правозащитница, Джоли-жена или экс-жена Брэда Питта. Стартовавшая в российском прокате «Мария», за которую Анджелине прочат номинацию на «Оскар», — ее редкий за последние годы выход в главной роли, да еще в какой: она играет оперную звезду Марию Каллас. Ксения Реутова разбирается в фильмографии Джоли и ищет актерское в наслоениях светского.
Ксения Реутова
Журналистка, кинокритик
«Мне бы в рок-звезды. Вот только я петь не умею», — говорит в фильме «Джиа» главная героиня Джиа Каранджи. Одна из главных красавиц эпохи со скоростью метеора ворвалась в модельный бизнес, совершила в нем революцию, появилась на обложках самых известных глянцевых журналов и в 26 лет сгорела от СПИДа. Сыгравшая ее Анджелина Джоли тоже не стала рок-звездой. Как и Джиа, в подростковом возрасте она пыталась начать карьеру модели, но из этого ничего не вышло. Официальное объяснение: ее заставляли худеть, хотя она и так была очень худой. В итоге Анджелина оказалась в кино — логичный выбор для ребенка, родившегося в Лос-Анджелесе в семье известных актеров. Но вот вопрос: это она по велению души и сердца выбрала кинематограф или все же кинематограф выбрал ее за происхождение, внешность и харизму?
Дикая сердцем
Ее самые известные героини из 90-х очень похожи между собой: бунтарки — дикие, неукротимые, запредельно сексуальные женщины, ничуть не стыдящиеся своих желаний; разрушительницы себя и окружающих. Они идеально вписались в постмодернистский канон, крушивший культурные, гендерные, социальные и прочие иерархии.
Джиа Каранджи в «Джиа» — красавица, которая уничтожает свою неземную красоту. Кейт Либби в «Хакерах» — лихая айтишница, ни в чем не уступающая коллегам-мужчинам. Пациентка психиатрической клиники Лиса Роу в «Прерванной жизни» — во многом женская версия МакМёрфи из «Пролетая над гнездом кукушки», но с противоположным знаком: отчаянно пытаясь освободить себя, она губит других. За Лису, героиню второго плана, Джоли получила свой первый и пока единственный в карьере «Оскар», затмив исполнительницу главной роли Вайнону Райдер.
За всеми этими персонажами угадывался бунт против системы. Джоли явно хотела играть с индустрией по своим правилам и поначалу стойко сопротивлялась всем попыткам превратить ее в типичную голливудскую диву. К тому же ее героини тех лет, вероятно, отражали разные грани ее собственной личности. Репортеры таблоидов были в восторге. Вот Анджелина выходит замуж за партнера по «Хакерам» Джонни Ли Миллера в футболке, на которой его имя написано ее кровью. Вот рассказывает о том, как к двадцати годам попробовала все существующие в природе наркотики. Еще один ритуальный казус: со вторым мужем Билли Бобом Торнтоном она обменивается медальонами с кровью. Вот она скандально целуется в губы с родным братом на церемонии вручения премии «Оскар», а вот набивает одну татуировку за другой.
Само совершенство
Голливуд все равно оказался сильнее. С начала 2000-х Джоли постепенно превращается в один из его символов, в мерило кинематографической красоты и сексуальности, в ту самую женщину, внешность которой приводят в пример, когда хотят описать абсолютный идеал. Ее персонажи в этот период тоже постепенно отдаляются от реальности.
В основанной на компьютерной игре «Ларе Крофт» она не просто расхитительница гробниц наподобие Индианы Джонса, а боевая машина, без промаха палящая по врагам с двух рук. В «Александре» Оливера Стоуна Джоли играет мать главного героя, Олимпиаду, воплощая опять же не столько живую историческую личность, сколько фантазию об античной царице. В «Небесном капитане и мире будущего» — фильме, который целиком нарисован на компьютере — она и есть женщина будущего, руководительница Королевских ВВС в патриархальном 1939 году. В «Соблазне» с Антонио Бандерасом она олицетворение женского коварства, в «Беовульфе» — водная демоница с золотой кожей и змеиным хвостом. А еще была целая галерея киллерш, шпионок и суперагенток: «Мистер и миссис Смит», «Особо опасен», «Турист», «Солт».
Окончательно зацементировал этот образ небожительницы вспыхнувший на съемках «Мистера и миссис Смит» роман с Брэдом Питтом. Порожденные кинематографом грезы соединились с реальностью. Самая красивая женщина Голливуда выбрала себе в партнеры самого красивого мужчину. Круг замкнулся. Клетка захлопнулась.
Она пыталась сопротивляться. В 2007 году британец Майкл Уинтерботтом выпустил драму «Ее сердце» — основанную на реальных событиях историю о журналистке Мариан Перл, которая боролась за жизнь мужа и коллеги Дэниэла Перла, похищенного в Пакистане. Сцена, в которой героиня Джоли узнает о его гибели, дает вполне четкое представление о том, какую драматическую актрису потерял Голливуд. Возможно, тут нет отполированного блеска, свойственного игре живых легенд вроде Мэрил Стрип, но тут точно есть мастерство.
Еще через год вышла «Подмена» Клинта Иствуда — драма о телефонистке, которой взамен пропавшего сына коррумпированные копы подсовывают другого мальчика. После отказа принять его как своего несчастную мать отправляют на принудительное психиатрическое лечение. За эту роль Джоли получила номинацию на «Оскар», хотя в кадре вместо рядовой жительницы Лос-Анджелеса 1920-х годов по-прежнему женщина-вамп: прозрачные русалочьи глаза, бледная кожа, ярко-красные губы. Повторить успех Хилари Суэнк и «Малышки на миллион» не получилось. Причину безошибочно определил сам Иствуд: «Я всегда восхищался ее талантом. Ей в какой-то степени мешает это прекрасное лицо. Самое прекрасное лицо на планете».
В состоянии бегства
На протяжении карьеры Джоли несколько раз говорила о желании навсегда уйти из профессии. Называла Голливуд «пустым и нездоровым местом». В противовес этой пустоте она начала свои поиски чего-то реального и значимого. О результатах вы наверняка слышали: усыновление и рождение детей, работа в ООН, поездки по лагерям беженцев, кампании против сексуализированного насилия.
Другим способом борьбы за свой голос стала режиссура. Показательно, что из пяти снятых ею полнометражных фильмов сама Джоли появляется лишь в одном. Еще красноречивее тот факт, что действие всех пяти разворачивается где угодно, но только не в Америке. По Джоли, чтобы создать настоящую драматическую историю, надо убежать как можно дальше от Голливуда: в Боснию («В краю крови и меда»), Камбоджу («Сначала они убили моего отца»), Японию («Несломленный»), Францию («Лазурный берег») или Италию («Без крови»). Больше всего ее предсказуемо интересуют военные конфликты, обнажающие разные стороны человеческой натуры; вот он, тот ценный материал, в котором можно откопать что-то эссенциально правдивое, непустое.
Исключением, на первый взгляд, выглядит «Лазурный берег» — драма о паре, которая переживает кризис в отношениях, приезжает на отдых во Францию и начинает вуайеристски подглядывать за соседями-молодоженами. На самом же деле в этой медленной картине, снятой под влиянием Бергмана и Антониони, тоже разворачивается своя война, но не за людей или территории, а за доверие и близость. Эти темы Джоли исследует все с той же дотошностью, выставив перед камерой самое сокровенное: роль страдающей супруги она взяла себе, а на роль уставшего и пьющего мужа-писателя утвердила Брэда Питта.
Ни одна из ее режиссерских работ не стала ни кассовым, ни артхаусным хитом. И это не потому, что их недооценили. В ее рассказах о югославских войнах или режиме красных кхмеров ощущается взгляд чужой, которая очень старалась во всем разобраться, но в местную от этого не превратилась. «В краю крови и меда», например, при всем богатстве фактуры и отличных актерах кажется грубой карикатурой по сравнению с почти любыми послевоенными боснийскими или сербскими фильмами о тех же событиях.
Вечное невозвращение
В своей режиссерской ипостаси Джоли ни разу не пыталась обратиться к сказке. Возможно, зря. В актерской это принесло ей успех. Ее лучшая роль 2010-х — злая фея Малефисента в одноименной диснеевской дилогии. Она остается, пожалуй, самым удачным кастинговым решением Disney за всю серию игровых ремейков. Другие звезды изображали принцев, принцесс и злодеев. Джоли же, единственная из всех, просто взяла и присвоила образ себе. Она не играла Малефисенту, она была Малефисентой. После нее никого другого представить в этой роли невозможно.
О других ее героинях последних лет такого не скажешь. Джоли мелькнула в марвеловских «Вечных», затерявшись в огромном актерском ансамбле. Сыграла спасающую ребенка специалистку по лесным пожарам в триллере «Те, кто желает мне смерти». Она по-прежнему готова работать с большими режиссерами: «Вечных» сняла оскаровская лауреатка Хлоя Чжао, «Тех, кто желает мне смерти» — мастер неовестерна Тейлор Шеридан. Увы, большие режиссеры по-прежнему не знают, что делать с этим самым прекрасным на планете лицом.
Чилиец Пабло Ларраин предложил свой вариант. В его фильмах о знаменитых женщинах («Джеки», «Спенсер», «Мария») образы главных героинь двоятся: за возникающей на экране легендой видно (и по замыслу должно быть видно!) сыгравшую ее актрису. Натали Портман в роли Джеки Кеннеди обнажала актерскую механику, копируя оригинал до степени неразличимости. Кристен Стюарт добавляла в роль принцессы Дианы собственные страдания звезды, которую зажимает система и которой прохода не дают папарацци. Анджелина Джоли же перевоплощается в оперную диву Марию Каллас, одновременно оставаясь Анджелиной Джоли — тоже дивой, которая, может, и хотела бы полноценно вернуться в кино, но совершенно не понимает, как и на каких условиях это можно сделать. Ей бы действительно в рок или в оперу — туда, где голос всегда был и есть важнее лица.
Вот только петь она не умеет.