Конкуренция с инхаусами и ИИ: главные тренды судебных юристов
Подготовка к процессу
Подготовка к процессу — это значимая стадия, отметила Татьяна Каменская, управляющий партнер . По ее словам, к разработке стратегии защиты клиента важно подходить как с точки зрения его интересов, так и с позиции оппонентов. «Кто тщательно готовится к бою, тот его уже наполовину выиграл», — подчеркнула эксперт. Решая сложные задачи от наиболее умных соперников, юристы получают бесценный опыт, заключила Каменская.
Порой выгоднее обеспокоится защитой своих прав, когда есть только угроза причинения вреда. Помочь себе в будущем могут поданные заранее превентивные иски. О них рассказал Иван Звонков, старший юрисконсульт . Это иски против действий ответчика, который только создает угрозу нарушения прав, объяснил эксперт. «Гораздо проще предотвратить убытки, чем потом их доказывать», — отметил Звонков. Самое главное условие для удовлетворения превентивного иска — реальность угрозы, подчеркнул юрист. Она уже должна быть. Также надо доказать, что вред не только существует, но и то, что его причинят в будущем, сказал Звонков.
О том, почему нельзя игнорировать предварительное судебное заседание, говорил Илья Романов, старший юрист . По его итогам истец или ответчик определяет сильные и слабые стороны своей позиции и вырабатывает тактику ведения дела. Также оно помогает спрогнозировать стратегию оппонента, определить, что дополнительно нужно доказать.
Определить, выгодно ли идти в суд, с экономической точки зрения, может помочь калькулятор оценки стоимости судебного спора. Об этом инструменте рассказал Илья Жарский, управляющий партнер Veta. Их компания разработала его вместе с холдингом «Сибур». Сейчас он применяется в строительной сфере.
Судебным спорам очень сильно не хватает экономики. Часто стороны судятся, но не представляют до конца, сколько времени это займет. Это важно, потому что у денег есть стоимость во времени: 100 руб. сегодня и 100 руб. завтра — это совсем разные деньги.
Литигатору важно развивать свои практические навыки. Делать это можно через участие в муткортах — игровых судебных процессах. Сейчас их проводят не только для студентов и не только внутри компаний. Карим Файзрахманов, партнер рассказал об их судебном клубе. Это образовательный некоммерческий проект, в котором участвуют как коллеги-консультанты, так и инхаус-юристы. Они поводят четыре муткорта в год на базе Российского арбитражного центра. В клубе участники тренируются выступать и обмениваются лайфхаками.
Международные вопросы
Про международную правовую помощь в нынешних реалиях говорила Мария Любимова, партнер, руководитель практики «Правовое сопровождение ВЭД» . Эксперт обратила внимание на принципы международной взаимности и вежливости. Они нигде прямо не закреплены, а вытекают из международного права. Потому суды в разных странах по-разному следуют принципам взаимности и вежливости. Многие полагают, что это одно и тоже, но не всегда, заметила юрист. Российские суды разделяют эти принципы, сказала Любимова.
Решения исполняются не только на основании международной вежливости и взаимности, но и на основании международных договоров о правовой помощи. Это самое главное и ключевое основание для исполнения решения.
Про выбор юрисдикции и применимого права рассказал Игорь Кокин, партнер и глава арбитражной практики . «Правильный выбор применимого права и места разбирательства — это «удобная одежда», которая позволит не с легкостью, но легче «добежать» до позитивного результата», — заметил эксперт. Он подчеркнул, что важно выбрать право, наиболее понятное суду. При выборе же арбитража не надо полагаться только на информацию об арбитрах с сайта арбитражного центра, сказал юрист. Нужно иметь возможность пообщаться с ними напрямую.
В международном договоре стороны включают арбитражную оговорку. Этот пункт определяет, где будут разрешаться возможные споры. Те, кто не боятся экспериментов, могут предусматривать альтернативную оговорку, отметила Марина Басова, руководитель практики претензионно-судебной работы юридической функции СИБУР. В ней стороны указывают, что любой спор, возникающий из договора, должен быть рассмотрен в нескольких арбитражных центрах по выбору истца. При этом в оговорке стоит четко определить конкретные учреждения.
О европейских и восточных арбитражных центрах рассказала Татьяна Полевщикова, старший юрист практики разрешения споров . В том числе эксперт затронула вопрос о проведении оплат. Она отметила, что International Chamber of Commerce (ICC) летом 2023-го получил лицензию Office of Foreign Assets Control (OFAC). Она может применяться к спорам с участием российских сторон. Это упрощает оплату, пояснила Полевщикова. У London Court of International Arbitration (LCIA) лицензия есть с 2022 года, отметила эксперт. С сингапурским и гонконгским арбитражными центрами не было проблем с платежами, отметила юрист. С точки зрения Полевщиковой, в азиатских арбитражах продолжит расти количество споров с участием россиян.
Участники форума не обошли и актуальную тему санкций. Факт соблюдения ограничительных мер процессуальные оппоненты могут использовать как доказательство недобросовестности контрагента.
Проблема в том, что лицо соблюдающее санкции, своего рода заложник ситуации. Потому что нашими глазами это лицо, которое действует против нас. В его глазах он действует правомерно.
Опыт показывает, что не во всех странах санкции имеют нормативное основание, отметил Мальбин. Если нет нормативного акта, то сложно сказать, что лицо действует законно.
Зачастую суды отказываются квалифицировать санкции как форс-мажор. Так, в мае этого года Верховный суд указал, что иностранные санкции не являются обстоятельствами непреодолимой силы и не влекут освобождение от ответственности (дело № A40-84297/2022). Об этом споре рассказала Яна Кизилова, руководитель практики «Энергетика и природные ресурсы» . Она порекомендовала в подобных делах выяснять, препятствовали ли санкции поставке. Формальное соответствие номенклатуры товара санкционному списку не дает права ссылаться на форс-мажор, отметила Кизилова.
Об обеспечительных мерах по спорам с иностранными компаниями рассказала Римма Малинская, партнер практики коммерческих споров . Эксперт поделилась результатам исследования их компании. Они проанализировали случаи принятия обеспечительных мер и отказа в них по делам с участием иностранного бизнеса с марта 2022-го по октябрь 2023-го. Юристы изучили 295 определений. В итоге обеспечительные меры приняли в 33,5% случаев (99 актов). Отказали же в 66,5% случаев (196 актов). Малинская рассказала, что в 75% случаев суд принимает обеспечительные меры по таким основаниям, как:
- прекращение бизнеса в РФ;
- иностранный контроль над ответчиком;
- иностранные санкции мешают исполнять решение в РФ.
Малинская заметила, что одна из самых распространенных обеспечительных мер — арест денег и имущества.
Обеспечительные меры сейчас становятся более агрессивными.
Об альтернативных методах запрета на суд рассказал Николай Покрышкин, партнер, руководитель практики банкротства . К ним эксперт отнес:
- самостоятельное заявление в отдельном процессе, прямо предусмотренное ст. 248.2 АПК («Запрет инициировать или продолжать разбирательство по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера»);
- дополнительное требование по существу в составе основного иска, обычно по ст. 248.1 АПК («Исключительная компетенция арбитражных судов в Российской Федерации по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера»);
- обеспечительная мера в поддержку основного иска.
Чаще всего используют первую опцию. Также стали пользоваться и третьей. Покрышкин обратил внимание на вопрос о том, можно ли судиться в России по ст. 248.1 АПК, если за рубежом уже есть тождественный судебный процесс.
Если толковать подход из ст. 248.1 АПК буквально, то при инициировании спора за рубежом, инициировать его в России уже трудно. Возможно, решением этой ситуации является подача запрета на суд.
Про особенности извещения иностранных ответчиков о процессе в России говорил Георгий Шашеро, старший юрист . Эксперт объяснил, что есть два способа уведомления:
- уведомление в соответствии с международным договором;
- иные способы: например, через филиал или представительство, а также через лиц, на которых выдана доверенность.
Российский суд стал либеральнее относиться к уведомлению через юристов, через представительства и филиалы, рассказал Шашеро.
При подаче иска в отношении иностранного лица стоит сразу указать, как вы планируете уведомлять это иностранное лицо. Суд не обязан знать иностранное право и иностранные языки.
Процессуальные нюансы и вопросы практики
Уход иностранных компаний из России спровоцировал массу различных споров. Раньше зарубежные организации негативно относились к параллельному импорту. Мария Першонкова, старший юрист отметила новый тренд: если в РФ ввозятся оригинальные товары, то иностранные юрлица относятся к этому лояльнее. Еще российские фирмы судятся из-за одностороннего расторжения лицензионных договоров. Если соглашением сторон предусмотрена компетенция иностранного суда, то отечественная фирма вправе инициировать спор за рубежом. Но они могут обратиться и в российский суд. На практике сейчас сложился подход, что сам по себе факт введения в отношении российского лица санкций является достаточным для вывода об ограничении доступа к правосудию (дело № А40-27432/2023). А еще не нужно в обязательном порядке доказывать влияние санкций на возможность исполнения арбитражной оговорки (дело № А60-36897/2020).
После пандемии некоторые компании решили сохранить дистанционный формат работы. Александра Рыбакова, заместитель директора юридического департамента Manpower напомнила, что для увольнения дистанционного сотрудника есть дополнительные основания (согласно ст. 312.8 ТК). Первый — если специалист без уважительной причины не взаимодействует с руководителем по рабочим вопросам более 2 рабочих дней подряд. Второй — если он переехал и из-за этого не может исполнять свои обязанности. Эксперт предостерег: для увольнения недостаточно позвонить работнику пару раз. Работодатель обязан доказать безуспешные попытки связаться с работником всеми доступными способами в течение 2 рабочих дней и соблюсти процедуру привлечения к дисциплинарной ответственности в виде увольнения (дело № 88-19591/2023).
Следующие эксперты остановились на теме взыскания расходов на юристов. Выигравшая сторона по делу имеет право взыскать с процессуального оппонента средства, которая она потратила на юристов. В таким случае заявителю нужно доказать факт несения расходов, их связь с рассматриваемым делом и разумность заявленной суммы. Об этом рассказал Артемий Деев, руководитель практики разрешения споров и сопровождения банкротства МКА
При взыскании судебных расходов сторона выигравшая спор предоставляет платежные поручения, из которых не всегда следует, что именно с этим спором связан платеж.
Деев рассказал, что такой случай был и в его практике. Они с коллегами проанализировали другие споры процессуального оппонента и поняли, что одна юрфима представляет его в разных спорах. Поэтому они поставили под сомнение факт оплаты по рассматриваемому делу. По словам эксперта, суд с этим согласился, так как в платежках не указали конкретный договор, в рамках которого производилась оплата. Поэтому Деев порекомендовал внимательно изучать соглашение с представителями и акты, назначение платежей в платежных поручениях, расходы представителей на проживание, транспорт. И проанализировать, насколько оказанные услуги и понесенные расходы связаны с делом.
Арбитражный управляющий находится на стыке интересов противоборствующих сторон: кредиторов, должника и общества, отметила Радмила Радзивил, управляющий партнер, арбитражный управляющий . При этом стороны могут подавать жалобы на его работу. Радзивил отметила, что 95% процентов из них носят характер давления на деятельность АУ. Даже если управляющий смог отбиться от жалоб, у него возникают проблемы при взыскании компенсаций от необоснованных жалоб. Суды отказывают во взыскании расходов на представителей исключительно на том основании, что у него есть специальный статус, отметила Радзивил. Либо они снижают размер заявленных расходов. Но Верховный суд начал формировать иной подход. Так, в деле № А40-92879/2022 он признал право на возмещение расходов, понесенных управляющим на оплату услуг юриста, за счет заявителя жалобы.
О роли правового заключения в процессе рассказала Анна Смола, партнер, адвокат . Эксперт объяснила, что это не доказательство, а часть позиции стороны по толкованию правовой нормы. Такие заключения могут пригодиться в делах, где есть неоднозначный правовой вопрос, отметила юрист. Чтобы использовать правовое заключение, важно умение «вытащить» правовой вопрос из вашего дела. Этот документ может помочь разрешить спор в пользу предоставившего его лица.
Про негативные последствия неисполнения судебных предписаний говорил Иван Коршунов, советник . В том числе эксперт рассказал о штрафах за неуважение к суду.
Неуважение к суду — это довольно умозрительная категория. Складывается очень разная практика по этому вопросу. Например, в качестве такового могут воспринять ситуации, когда вы несколько раз не представили испрашиваемые документы или постоянно заявляли ходатайства, направленные на откладывание разбирательства.
На практике можно столкнуться с поведением оппонентов, когда они стремятся разрушать композицию процесса другой стороны, нежели сконцентрироваться на своей стратегии защиты. О таких ситуациях и выходах из них рассказала Наталья Касаткина, руководитель проектов, адвокат . Например, один из таких случаев — псевдомирные переговоры. Их суть в том, что оппонент пытается создать ощущение мирного урегулирования спора. Если в процессе становится ясно, что ходатайство о заключении мира направлено на затягивание процесса, нужно просить суд отказать его утвердить на основе п. 5 ст. 159 АПК («Разрешение арбитражным судом заявлений и ходатайств лиц, участвующих в деле») без вынесения определения об отказе в утверждении мирового соглашения, объяснила Касаткина. Если же все неоднозначно, надо проверить, может ли оппонент исполнить обещание, отметила эксперт.
Новый тренд в практике — это разрешение крупных споров в судах общей юрисдикции, рассказала Варвара Кнутова, партнер . Одними из них являются дела, инициированные Генеральной прокуратурой, чтобы изъять имущество в пользу государства. Такие иски об убытках подают к бывшим топ-менеджерам, бенефициарам компаний.
Цифровые доказательства и искусственный интеллект
Про сбор и представление цифровых доказательств рассказал Никита Филиппов, заведующий . Он отметил, что на практике не всегда получается убедить суд в наличии факта с помощью цифровых доказательств. К ним относятся всевозможные документы, пересылаемые в электронном виде, сведения на разных ресурсах, аудио- и видеозаписи, объяснил эксперт. Филиппов поделился, что сейчас нет однозначной практики по поводу принятия судом цифровых доказательств.
При сборе цифровых доказательств, если речь об электронной переписке, нужно доказать, что адрес отправителя принадлежит лицу, о котором вы говорите. Это его взаимосвязь с конкретной организацией. Достоверность же цифровых доказательств иногда приходится подтверждать экспертизой.
О практике по признанию сообщений, смайликов и реакций в качестве оферт и акцептов говорил Андрей Докучаев, руководитель управления претензионно-исковой работы X5 Group. Эксперт привел в пример кассационное определение по делу № А65-18190/2019 и определение первой инстанции по делу № А67-469/2023, где суды признали переписки в мессенджерах. Сообщения и эмодзи — это юридически значимые способы волеизъявления. Следует ориентировать бизнес на то, это будет учитываться судом, подчеркнул Докучаев. Если между сторонами сложился деловой обычай согласовать договоренности таким образом, суд примет это во внимание, объяснил эксперт.
О внедрении искусственного интеллекта (ИИ) в работу юристов рассказал Андрей Лавров, партнер . Он объяснил, что программам можно делегировать рутинные функции. Это помогает разгрузить юристов, отметил Лавров. В сфере ИИ Россия пока отстает от запада, несмотря на наличие потенциала, считает юрист. Эксперт отметил, что многие ИИ позволяют не только проинформировать пользователя об изменениях практики, но и сразу указать положения документов, на которые изменения могут повлиять.
Недостаток ИИ в том, что он хорошо работает с типовыми ситуациями. Программа ничего не придумывает. ИИ работает на основе материала, на котором его натренировали.
Инхаусы vs консультанты
Крупные коммерческие организации сейчас усиливают команды штатных юристов. Такую тенденцию отметил Даниил Сидоров, директор судебного департамента Fesco. В компании Fesco в 2018 году решили трансформировать юридическую функцию. Раньше в каждом регионе в каждой дочерней компании были свои локальные юристы. Но потом в фирме создали отдельную сервисную компанию. И сейчас ее команда принимает поручения не только внутри холдинга. Поэтому бизнесу интересно дальше вкладывать во внутренний инхаус-департамент.
Мы за золотую середину. Есть ситуации, когда мы привлекаем консультантов по узкоспециализированным вопросам. Когда мы внутренними юристами потратим больше ресурсов, чем это займет у консультантов.
Еще один представитель такого крупного инхаус-департамента — Анна Устюгова, заместитель исполнительного директора по судебной работе Совкомбанка. Сейчас в судебно-правовом блоке департамента трудится более 50 человек. Консультантов также привлекают в отдельных случаях, где требуется уникальная компетенция.
В рамках своего департамента я не привлекаю никого. У меня есть уголовные специалисты, административные специалисты, семейные специалисты, трудовые специалисты, бывшие прокуроры и адвокаты. Команда выстроена так, что я могу решить любой судебно-правовой вопрос.
Устюгова отметила: исключения составляют вопросы, где требуется отдельный правовой статус (например, адвоката) или нужен выход на международный уровень.
Антон Демченко, партнер считает, что к консультантам стоит обращаться, когда спор является принципиальным для деятельности компании. В такой ситуации у организации колоссальные риски, поэтому участвовать в споре будут все: как внутренние, так и сотрудники юрфирм. Если это важный спор, организации нужно привлекать лучших юристов, поддерживает Евгений Гурченко, советник, руководитель судебно-арбитражной практики (Санкт-Петербург) . В том числе и консультантов. Он считает, что привлечение таких специалистов является экономически обоснованным. Платить штатному штату приходится не мало, а консультант выиграет дело за годовую зарплату этого специалиста. «Нет смысла развивать то направление, на которое у тебя не будет постоянного спроса», заметила Ольга Савина, управляющий партнер . Поэтому компаниям не выгодно иметь узких специалистов, например, в антимонопольной отрасли.
Вторая ситуация, когда стоит обращаться к юрфирмам, — сегментированные споры. Например, антимонопольные и банкротные.
Ведение банкротного спора может в целом парализовать работу судебного департамента. Когда банкротную историю нужно рассмотреть комплексно, отслеживать все обособленные споры, которые влияют на твой результат. Проще нанять банротную команду, нежели вкладывать колоссальные усилия и тормозить работу департамента.
Дмитрий Марканов, управляющий партнер посмотрел на ситуацию шире. Он объяснил, почему в России считается нормальным, когда в судах юрлицо представляют как консультанты, так и инхаусы. Дело в том, что исторически в нашей стране не был развит юрбиз. Но во многих странах другая ситуация. К правосудию есть доступ у ограниченного числа юристов. У этого есть ряд преимуществ. Так, инхаус зависит от руководителя и его мнения. Внешний адвокат может предложить другое решение спора, он не зависим от директора организации. Еще одно преимущество — ответственность адвоката застрахована. Но инхаус-юрист не сможет возместить убытки работодателя от проигранного спора.