Вновь возвращаясь к геополитическим наблюдениям великого политического философа Вадима Цымбурского.
На 119-м заседании Никитского клуба Мосбиржи (сентябрь 2022 года) встретил у к.и.н., ведущего научного сотрудника Института международных исследований МГИМО Николая Силаева про заочный спор двух геополитических концепций – Дугина и Цымбурского (давно умершего).

«В России возник - на мой взгляд, недооценённый и в России, и на Западе - спор между геополитиками. Я говорю о полемике между Цымбурским и Дугиным.
Логика Дугина состояла в том, что Россия может существовать как великая держава, как влиятельный и в полной мере суверенный мировой игрок только в тех границах, в которых существовала Российская империя или Советский Союз. Понятно, что все геополитики очень любят карты с низким разрешением, поэтому я сейчас не говорю о конкретной линии границы. Я говорю о том, что для него был принципиален контроль над российской периферией.

Логика Цымбурского заключалась в другом. Он говорил о том, что возвращение России к границам XVII века, произошедшее после распада Советского Союза, открывает некоторые новые возможности. Он говорил о том, что Россия, будучи сухопутной страной, может проводить островную политику благодаря тем, как он их называл, «сухопутным проливам», которые у неё существуют с другими крупнейшими центрами силы.

Он говорил о таких проливах в Восточной Европе, на Кавказе. И действительно, если посмотреть на нашу внешнюю политику последних десятилетий, то мы увидим очень любопытную, на мой взгляд, закономерность. Те страны, державы средней величины, с которыми мы, будучи Советским Союзом, граничили, я говорю в первую очередь, например, об Иране и Турции - с этими странами наши отношения стали гораздо лучше, с тех пор как мы перестали быть империей. Именно потому, что возникло какое-то пространство между нами. И в силу существования этого пространства ни мы от них не ожидаем, ни они от нас не ожидают прямой и непосредственной агрессии.

В этом смысле то, что соседями мы со многими странами быть перестали, создало совершенно новую ситуацию в нашей внешней политике. Цымбурский хорошо понимал, что его геополитическая теория, его геополитический проект полемизирует с дугинским. И, как вспоминает один из знавших его исследователей, он опасался, что в случае обострения ситуации на Украине - это победа дугинской теории, а не его, Цымбурского, теории. Потому что тот сухопутный пролив, о котором он писал, исчезает».

Если излагать совсем просто геополитические воззрения Цымбурского, бывшие советские республики и сателлиты, ставшие буфером, улучшили наши отношения с теми странами и блоками, с которыми мы ранее граничили непосредственно – это не только Турция и Иран, о которых упоминает Николай Силаев, но и страны НАТО и даже Китай (между которым и Россией появился частичный буфер в виде стран Центральной Азии, а также после ухода Монголии и Афганистана из-под российского влияния).
И то, что Россия начала заходить в часть этих буферов, «проливы» по Цымбурскому, - пока это Белоруссия и Украина, снова возрождает конфронтацию России с граничащими с этим буфером странами и блоками. Это своего рода историческая аксиома.